Дорога стали и надежды - Дмитрий Манасыпов

Почему, когда выбор есть сразу, им не пользуются? Для чего, интересно, надо гнуть свою линию и показывать собственную глупую и неуместную крутость? Все, проиграли, продули войну полностью, даже не дав той начаться, а все туда же. Тетка эта… Инга покачала головой: вот надо было оно ей самой?

Огонек дрожал и приближался. Рельсы тихонько звенели. Воздух наполнялся ожиданием развязки. Ее люди оставались спокойны и собраны, в этом Войновская уверилась давно. Но ожидание боя всегда одинаково. Всегда.

Уверяйте себя в собственном профессионализме, пожалуйста, сколько угодно. Только помните о других, считающих так же – тех, что с удовольствием всадит в вас пулю-другую, или зарежет ножом, или рубанет заточенной лопаткой. Бой не прощает зазнайства, бой не рассчитан на гордость. В бою важна лишь готовность и его ожидание.

Бой всегда короток. Если он растянулся, то это уже его перевоплощение в оборону. Мелькнувшие секунды и минуты подобны пулям, чиркнувшим рядом и обдавшим крошкой от кирпича стены. Или кровью из твоего же товарища. Войновская шевельнула носом, втягивая воздух. Пока он пах лишь землей и дождем, но ничего, скоро запахов будет достаточно.

Огонек вырос до размеров кругляша. Даже показалось на миг, что доносится звук пыхтящего локомотива. Майор раскатала маску, застегнула ремешок на подбородке. На шлеме, обтянутом чехлом, еле заметно белела одна единственная цифра. Ноль. Зеро.

Илья отошел в сторону, спрятался за небольшой будочкой. Троица бойцов качнулась за ним, размазавшись в темноте. Майор выдвинула приклад АК. Под кожей закололо, зажгло, теплая волна поднималась от живота. Адреналин расползался по крови, будоража и волнуя. Врать сама себе Инга не хотела: да, она просто любила воевать и чувствовать чужую жизнь в своих руках.

Со стороны состава раздался свист, еще один. Поезд подкатывал, уже заметный в темноте, гудел, чернел монолитом. Войновская щелкнула кнопкой фонаря, еще, еще. Со стороны танка просигналили в ответ. Затвор ее автомата мягко лязгнул, загнав первый патрон. Скоро предстояло убивать. Это майор умела, это она делала спокойно и уверенно. Даже в первый раз, когда-то и как-то.

Как-то… Войновская смотрела на пыхтящую махину и совершенно не улыбалась воспоминаниям. Если бы кто-то, знающий майора хорошо, оказался бы рядом, то… То посоветовал бы держаться от нее подальше. Как когда-то давно.

Состав, грохоча и лязгая, приблизился к платформе. Пара-другая минут и все, он остановится. Войновская спряталась в тень, положила автомат на бетонный блок, прицеливаясь. Собственные воспоминания никуда не делись, злыми осами жужжали в голове, жалили и чуть отвлекали.

Состав зашипел, выпуская пар, тяжело вздрогнул и остановился. Инга прицелилась в головную платформу, на всякий случай. Он и правда оказался «всякий», отряд сработал чисто.

Войновская поднесла к губам динамик радиостанции, присматриваясь к остановившемуся составу. Дверь первого вагона, низкого, облитого поблескивающей броней, поднялась вверх. Нижняя часть упала на плотно подогнанные друг к другу бревна настила. Но наружу никто не вышел. Инга нажала тангетку, динамик коротко зашипел.

Бронеплощадка, не очень длинная, накрытая округлым колпаком, шевелила хоботом курсового пулемета. Кто-то из железнодорожников, не скрываясь, вылез на бортик, стоял, всматриваясь в тесноту, светлел наброшенным плащом. На вагоны мастера Кинеля установили башни от БТР-ов, тут же заворочавшиеся, со стуком покатившиеся по направляющим. Стволы КПВТ, смотрящие в темноту раструбами на концах, дрогнули, уставившись по сторонам. Лючки машинистов, прячущихся за броней будки, не опускались.

– Огонь. – Войновская отпустила динамик, повисший на коротком проводе, и нажала спуск. АК плюнул первые два патрона, добавив к звону капель звон и грохот металла по металлу. Отряд ответил на приказ тут же.

Башенные двадцатимиллиметровые пушки «Выдр» и кормовые ПКТ «Тайфунов» ударили по бронеплощадке, сметая людей за стальными бортами. Тот, в плаще, не успел ничего сделать. Его отбросило на угол платформы, практически порвав пополам очередью. Там он и лежал, на удивление не умирая, и кричал, надрывно, монотонно, через равные промежутки времени. Грохнул громовым раскатом выстрел танкового орудия, смяв самопальную стену первого вагона. Одуряюще запахло рассеивающимся порохом, добавило гарью от занявшейся платформы. Детонировал боеприпас, крыша вагона подалась, выгнувшись странной дугой. Состав душераздирающе заскрипел, закричал, заохал и завопил десятками голосов. Пулеметы не умолкали, подавляя сопротивление во втором вагоне.

Склад Кротовки позволил не жалеть боеприпасы. Железнодорожники патронов тоже не экономили. Локомотив зашипел, скрипнул металлом под стальной «юбкой», закрывающей колеса и шатуны. Дернулся, пытаясь сдать назад. Танк успел помешать, выплюнув тяжеленную плюху, разнесшую в клочья будку машиниста. Котел, наверняка зацепленный осколками, пронзительно засвистел, окутав все вокруг паром.

– Ложись! – заорал кто-то со стороны состава.

Войновская, решив не спорить с данным криком, пригнулась. И не зря.

Котел, сердце состава, взорвался. Толстая сталь, посеченная осколками, не выдержала давления вырывающегося пара, лопнула, разорвавшись и выпуская наружу всю накопленную энергию.

Бронеплощадку, превращенную в решето, смело вперед, подбросив и отправив в короткий полет. Тяжеленная механическая телега взлетела, снеся еле державшийся пролет старого железнодорожного моста, горбящегося впереди, и рухнула, загрохотав и зазвенев.

Откуда-то с конца состава, прорвавшись даже через грохот и очереди, что-то заворчало, ревя двигателем. Войновская дернулась туда, понимая, что происходит незапланированное. Что-то тяжелое, ворча и треща неисправным глушителем, еле заметно дернулось на какой-то из трех платформ. Лязгнуло, переваливаясь на землю, еще раз взревело двигателем.

– Квадроциклы! – Войновская выругалась. – Где они?

– Уже едут, – рация хрипнула голосом Шатуна. – Не упустим.

– Головой ответишь. – Войновская сжала коробочку радиостанции. Злость накатила неожиданно, но она справилась.

Инга махнула разведчикам, прячущимся в темени груды шпал, показала на задние платформы. Илья и его тройка, мелькая белыми полосами на шлемах, уже бежали туда. Башня на последнем из вагонов, огрызаясь огнем спаренной ЗУ, поворачивалась, не давая бойцам Войновской подойти на близкое расстояние. Танк ударил еще раз, вбил, с грохотом и лязгом, тяжелую болванку в его бок. Через треск очередей, пробиваясь на невыносимо высокой ноте, вверх поднимался монотонный тонкий вой. Инга поморщилась.

Зашипела, пробиваясь через рокот пальбы, станция.

– Майор, броневагоны подавлены.

– Вижу. Молодцы. Первая?.. Второй?

– Да, майор.

– Вы у платформ?

Второй ответил не сразу.

– Второй?

– Почти. Тут по нам палят. Девчонка, скорее всего, в последней. Так говорит Илья. Отвечать на огонь не могу, боюсь зацепить людей. Первая погибла, майор.

Войновская сплюнула. Как не вовремя… И Второй прав. Зацепить нужную девушку можно запросто, и в чем тогда смысл всей экспедиции?

– С платформ кто-то ушел?

– Я потерял ее. – Илья вмешался в разговор. – А с платформы, последней, как раз кто-то и ушел. Опасаюсь, что наша девочка. Контакт прервался не так давно.

– Хорошо, – майор сплюнула. – Подавить огонь на платформах. Кто не сопротивляется, не убивать. Пленных согнать в бывшую станцию. Исполнять.

Она вышла к платформе, встала, наблюдая за своими людьми.

«Выдры» выкатились ближе, стояли, рыская стволами пушек. Люди на платформах, сжавшиеся и жалкие, сидели, не поднимая голов. Вагоны дымили, изредка потрескивая внутри. Отряд Войновской уже появился рядом с составом, работая двойками. Никто из пассажиров и самих железнодорожников не пытался стрелять. Майор довольно кивнула, подойдя ближе.

Илья вырос рядом, недовольный, вымокший до нитки.

– Я ее не нашел.

– Бывает. – Инга посмотрела на него. – Я отправила вдогонку тем, кто ушел, группу на квадроциклах. Не разобрались что к чему?

– Нет. – Илья снял шлем, стащил маску. – На той платформе мясорубка. Кто-то из экипажей машин все-таки прошелся по ним. И долетело осколками от вагона. Да и на других тоже… мало живых. Какая-то неверная тактика была выбрана, майор.

– Согласна. – Инга кивнула. – Отвечу, если что-то не так. Нам бы узнать, как она выглядела. Второй!

– Здесь, майор.

– Всех выживших привести в себя. За информацию о девушке с фамилией Дармова… пообещай оставить жизнь.

– Есть.

Рядом остановился Десятый, тащивший бывшую начальницу станции.

– Ее тоже в то здание, – показала майор. – Пока не убивать. И так хватает мертвых. Пленных из барака не выпускать, за исключением мужчин. Они нам будут нужны для дополнительной погрузки топлива.