Кир Великий - Сергей Анатольевич Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И по ночам не распахивают поля. Утро — вот время, когда принимают великие дары богов.
Так Кир отказался взойти на мидийский трон посреди ночи.
Он распустил всех и повелел стражникам устроить знатныx мидян достойным образом во дворце.
Отдав приказания своим, Кир подозвал меня.
— Раз ты назвался хазарапатом, эллин,— сказал он мне,— то и побудь им до утра. Не думаю, что ты захочешь им остаться на больший срок. Присмотри и за своими и за чужими. У тебя холодный и зоркий глаз.
Я пообещал Киру, что в эту ночь буду зорок, как никогда. Однако про себя думал, что за оставшуюся до рассвета ночную стражу в захваченном безо всякого боя, насилия и грабежа дворце уже ничего не произойдет и можно будет уже для собственного удовольствия пройтись по всем ярусам и покоям дворца, в случае чего ссылаясь на волю самого царя. Я полагал, что, когда перестану быть ряженым хазарапатом, другой такой возможности осмотреть весь дворец может и не представиться.
Между тем последняя стража стоила всех предыдущих вместе с минувшим днем и даже сражением на подступах к Эктабану.
В продолжение часа я бесшумно, как и полагается ночью Болотному Коту, прогуливался по внутренним помещениям и портикам царского дворца, дивясь искусству строителей, а затем наконец углубился в благоухающий сумрак висячих садов.
Ночь была тихой. Цвели магнолии. Их аромат дурманил чувства и вызывал передо мной образы обнаженных женщин.
Внезапно я почувствовал присутствие чужой силы. То мог быть враг или зверь.
Я сбросил с себя мидийский кафтан, непригодный для любой схватки, и осторожно двинулся сквозь кусты.
— Кама! Кама! — послышался неподалеку голос Кира.
Он звал кого-то по имени.
В той стороне я заметил слабый отсвет, а когда подошел ближе и раздвинул ветки кустов, то на мгновение похолодел.
Царю не спалось, и он тоже решил сделать прогулку по своим новым владениям. Он вышел из внутренних покоев в сад, а из кустов ему навстречу вышла самка леопарда. Этого-то ручного зверя он теперь и подзывал к себе.
Однако со зверем происходило что-то неладное. Кошка переступала осторожно, двигаясь к царю по дуге. Светильник на треноге горел за спиной Кира в отдалении, но я смог различить главный знак опасности: самый кончик кошачьего хвоста подергивался то в одну, то в другую сторону, как голова рассерженной змеи.
— Кама, иди сюда! — ласково позвал кошку царь,— Разве ты меня не узнаешь?
Мы прыгнули в один и тот же миг: я и леопард. Я — на зверя, а зверь — на царя Кира. Но мне-то понадобилось два прыжка, а леопарду — всего один.
Кир успел отскочить в сторону и выставить руку. Зубы зверя клацнули по его браслетам. Зад леопарда подогнулся в броске, и когти задних лап с треском разодрали полу кожаного гиматия, висевшего на плечах Кира.
В тот же миг я в прыжке схватил леопарда за загривок, а другой рукой нанес ему удар кинжалом в горло. Однако, умея точно бить человека, здесь чуть промахнулся и только прорвал зверю шейные мышцы, не поразив главных жил.
Кошка пронзительно взвизгнула и вывернулась на меня. Благо, ее задние лапы зацепились за гиматий Кира, а то бы сразу двадцать кривых ножей прошлись по мышцам и костям несчастного Кратона. Я успел отвернуть лицо, и только пять когтей скользнули по моему плечу, срывая кожу. Тут-то я воткнул кинжал зверю под нижнюю челюсть.
Но хищница не хотела отдать жизнь даром. Она рванулась, шерсть выскользнула из моей руки — и меня опрокинул сгусток неудержимой силы. Падая навзничь, я отмахнулся кинжалом и угодил зверю в грудь. Но и кошка вновь достала меня лапами: мне обожгло правый бок и левое бедро.
Блеснули зубы. Я выставил левую руку, спасаясь от пасти, и почти ненароком схватил зверя за горло. И вдруг страшная боль пронзила мою левую кисть, а кошка содрогнулась и упала на меня плашмя, внезапно лишившись и сил и жизни.
Ее шея вместе с моей рукою была пробита насквозь скифской стрелой.
Мы так и лежали теперь оба: я — на полу, переводя дыхание от схватки и боли, а леопард — на мне, испуская последний дух. Из пасти зверя пахло кровью, а его тело казалось мне горячим.
Кир появился надо мной, а с ним — еще три персидских воина. Один из них, не разобравшись, попытался подхватить кошку на копье, но я сам зарычал на него, как зверь.
— Ты жив, Кратон? — спокойно спросил меня Кир, приглядываясь к моей руке, пронзенной вместе со зверем.
— Жив,— только и пробормотал я.— Где Азал?
— Сейчас ты увидишь его,— пообещал мне Кир и отдал приказ одному из воинов: — Позови лекаря.
Азал, которому Кир подал знак, наконец появился надо мной, и настроение мое сразу улучшилось.
— Вот, Азал,— старательно улыбнулся я,— одной стрелой тебе удалось поразить сразу двух зубастых котов. Ты — самый лучший охотник на свете.
Азал присел на корточки рядом со мной и с сочувствием посмотрел сначала на мою простреленную руку, а потом — мне в глаза. Как возвеселилась моя душа!
А уж сердце и вовсе едва не выпрыгнуло из груди, когда Азелек тихонько прикоснулась к моему запястью и погладила мое предплечье. Боль ненадолго прошла. Я даже был доволен, что сверху весь прикрыт распластавшимся на мне леопардом, иначе все бы увидали, как живо поднялась во весь рост моя мужская плоть.
— Прости меня, Кратон. Не хотел,— со вздохом проговорил скиф.
— Одной стрелой ты спас и царя и меня,— радостно отвечал я.— Это малая плата. С меня причитается куда больше.
Тут появился лекарь Астиага со