Компот из запретного плода - Дарья Донцова

Запертая в одиночестве Стелла, очевидно, обозлилась до невменяемости и решила по полной программе отомстить людям, которые заперли ее в маленькой комнатушке.

Сначала она попыталась перегрызть железные трубы, но даже акульи зубы дворняги не справились с задачей, слава богу, во рту у Стеллы не пила-болгарка, собака лишь соскребла краску с чугунины, зато гибкий шланг с соляркой перекусила легко. Глупая Стелла, конечно, не предполагала, что из испорченной трубки разом выльется весь запас топлива, собранный в котле, боюсь назвать вам точную цифру, думаю, литров сорок. Наверное, дворняжка испугалась, когда ее окатил ливень из мазута. Хорошо еще, что газовый механизм исправно топил дом и аварийная система не стала накачивать из хранилища новую порцию дизельного топлива, вот тогда бы точно случилась катастрофа, в подвале стоит примерно полторы тонны солярки, и вся она оказалась бы на полу технической комнаты, потекла бы в баню, легко мог вспыхнуть пожар.

Сообразив, какого несчастья мы избежали, я мгновенно перекрыла кран у основания трубки и тихо сказала:

– Ирина, главное, не напугай Стеллу, а то она помчится по дому.

– Угу, – простонала домработница.

– Неси сюда простыни и конфеты!

Ирка при любом удобном случае начинает задавать кучу дурацких вопросов: а чего? Почему? С какой стати? Зачем белье? Кому сладкое?

Но сейчас она, тихо-тихо пятясь задом, выползла из помещения и буквально через пару секунд притащила необходимое. Я быстро развернула трюфель.

– На, Стеллочка.

Черный нос прикоснулся к моей руке, конфета была слизана в один момент.

– Ай, умница, ай солнышко… Ира, расстели на полу простыню, положи на нее шоколадки…

Домработница споро выполнила приказ.

Стелла, желавшая от души полакомиться, ступила на полотно, я мгновенно укутала собаку в постельное белье и приказала:

– Ирка, хватай ее за передние ноги, я ухвачу задние.

Самое странное, что Стелла не сопротивлялась, не вырывалась, не рычала, хорошо еще, что тащить многокилограммовое тело далеко не пришлось, мы сунули несчастную дворнягу в большую джакузи, которая расположена в бане, и приступили к помывочной процедуре.

Милые мои, если кому из вас придется отскребать от солярки здоровенную собачищу повышенной лохматости, запаситесь грузовиком терпения и примите мои соболезнования.

Целый час мы с Иркой, не разгибаясь, пытались привести понуро стоящую Стеллу в божеский вид, лили ей на спину сначала шампунь для собак, потом для людей, следом гели для душа, пенку, потом Ирка в порыве вдохновения приволокла средство для посуды, но тщетно, шерсть дворняги не становилась чистой, она по-прежнему имела слипшийся вид и темно-коричневый колер.

– Может, обрить ее наголо? – предложила Ира, вытирая пот со лба.

– Забыла про Павла Петровича с пистолетом? – напомнила я, отдуваясь и оглядывая несчастное животное.

Стелла сидела по шею в воде, наружу торчала лишь черная башка с прилипшими к черепу ушами и совершенно страдальческими глазами. Руки потянулись к трюфелям.

– На, милая!

Дворняжка благодарно слопала подачку.

– Дайте и мне конфетку, – попросила Ира.

– Пакет пустой.

– Вы Стеллу покараульте, в кладовку сбегаю.

– Лучше ты ее постереги, – предложила я, – сама схожу, заодно аспирин выпью, голова заболела.

– Ступайте, – милостиво кивнула Ирка, – меня покамест ничего, кроме совести, не беспокоит. Ну, чего я на бедняжку налетела? Ясное дело, растерялась она в чужом доме! А вы, Дарь Иванна, ваще Змей-Горыныч, славно придумали, запереть несчастную у котлов. Вот и результат, теперь мучаемся.

Прикусив нижнюю губу, я пошла на кухню. Ну вот, виноватый, слава богу, найден, кто бы сомневался, что им окажется Дашутка!

Обозлившись на Ирку, я решила спокойно перевести дух. Не болит у нее ничего, кроме совести? Вот и пусть мучается около Стеллы, а ко мне подбирается мигрень, поэтому сначала выпью лекарство, хлебну сладкого чаю, выкурю сигаретку и лишь потом вернусь к джакузи.

Спустя десять минут я вошла в баню и услышала счастливый вопль Ирки:

– Смывается!

– Да ну?

– Точно, только медленно.

Я подошла к ванне, пены стало еще больше, а на голове у Стеллы торчала теперь «шапка» из взбитых пузырьков, оставалось лишь поражаться терпению собаки, или она перепугалась до остолбенения и поэтому беспрепятственно позволяет тереть себя, словно тряпку?

– Во, идея в голову пришла, – похвасталась Ирка, – применила одно средство, суньтесь в воду и потрогайте шерстку – скрипит.

И правда, липкая солярка наконец-то смылась.

– Класс, – радовалась Ирка, – лишь сполоснуть осталось.

Я схватила второй душ и принялась щедро лить на Стеллу воду.

Домработница вытащила затычку, мыльная жидкость с ревом устремилась в трубу, я смотрела на струи, которые стекали с тела Стеллы, сначала они имели коричневый цвет, потом рыжий, затем зажурчала совершенно прозрачная вода.

– Чой-то не пойму, – протянула Ирина, – полощем, полощем, а Стелла вся в пене.

Я оторвала взор от весело бегущих пузырьков и обозрела Стеллу, посередине джакузи тряслась… белая собака. Моя рука осторожно потрогала шерсть, абсолютно промытая, никаких признаков мыла.

– Поседела от ужаса! – попятилась Ирка. – Во, несчастье! Теперь этот Павел Петрович вас, Дарь Иванна, точно пристрелит.

– Почему меня? – только и сумела поинтересоваться я.

– А кого еще?

Действительно, железный аргумент. Кроме меня, никого и не найти.

– Мусик! – радостно закричала Маня, врываясь в баню. – Чем занимаетесь?

Я вздрогнула и ловко набросила на Стеллу банное полотенце, Ирка же кинулась к Манюне и, моментально забыв про мой категорический приказ молчать про Павла Петровича, вывалила девочке все новости.

Машка нахмурилась, подняла махровую ткань, поцокала языком и велела:

– Колитесь, чем мыли бедолагу?

– Шампунь, гель, пена, – стала загибать пальцы Ирка и остановилась.

– Дальше, – приказала Маня.

– Средство для посуды.

– Следующее.

– Все, – слишком честно воскликнула домработница, глаза Ирки забегали из стороны в сторону.

– Не ври!

– Ну…

– Говори!

– Ой, она правда поседела! От ужаса, ее Дарь Иванна у котлов спрятала, – попыталась перевести на меня стрелку домработница.

– Мировая ветеринария до сих пор не имеет примеров поседения собак в одну секунду, – прищурилась Маня, – лучше тебе признаться, что вылила на Стеллу. Надеюсь, не туалетного утенка?

– Что я – дура?

– Бывает иногда, – хихикнула Машка.

– Вот! Еще и обижают, – встала руки в бока Ирка, – старалась из-за Дарь Иванны! Мне вовсе неохота, чтоб ее тут пристрелили.

Я улыбнулась, Ирка лентяйка, но она, похоже, любит хозяйку.

– Придет этот Павел Петрович, – продолжала домработница, – натопчет, нагваздает, потом кровища хлынет, а кому убирать? Ясное дело, мне грязь выносить. А поминки сделают? Катьке одной не справиться, пеки, Ирка, пятьсот блинов! Нет уж, пусть Дарь Иванна живая-здоровая ходит, от нее, конечно, геморрою полно, но…

– Лучше говори, чем вымыла собаку! – оборвала я нахальные Иркины речи.

– Вон стоит, в коробке!

– Стиральный порошок!!! – всплеснула руками Маня.

– Ага, – залебезила Ира, – хорошая, дорогая штука, Александр Михайлович вечно пятна на рубашки ставит, совсем заколебал меня с ними, да и Дарь Иванна неаккуратная, а там написано: уничтожает любые следы!

Вербальная активность впервые в жизни покинула меня, потом в голове появилась мысль: наверное, это средство и впрямь замечательное, смывает все, даже пигмент волос.

– Не пользуйся им больше никогда, – сдавленным голосом прошипела Маня, – вот что со Стеллой сделалось.

– Отчего такое случилось? – недоумевала Ирка. – Раньше люди хозяйственным мылом головы мыли, оно какое ядовитое, и все путем, никто без цвета не оставался.

– Нет ответа, – буркнула Маня, – да он и неважен! Интересен результат применения порошочка! Мусек, из чего его делают?

Я кашлянула и, обретя дар речи, просипела:

– На мой взгляд, вопрос надо ставить иначе. Не «отчего такое случилось» и «из чего его производят», ясно же, порошок виноват, а «как сделать Стеллу снова рыжей». Времени на раздумья у нас маловато, скоро вернется Павел Петрович и первым делом пристрелит Ирку.

– Почему меня? – посерела домработница.

– А кто собачку порошком посыпал? – мстительно напомнила я.

– Ага! Кто ее у котлов запер?

– Кто по дому гонял?

– Кто ваще сюда впустил?! В дом войти разрешил?

– Спокойно! – гаркнула Маня. – Вынимаем собаку, сушим, успокаиваем несчастное животное и оставляем до утра в покое. Там видно будет.

Я согласно закивала, а потом, воспользовавшись тем, что Маня и Ирка резво начали вытаскивать фены, бочком выскочила в прихожую и пошла к себе в спальню. Машка права, надо лечь спать, утро вечера мудренее, что в полночь кажется огромной проблемой, на заре следующего дня чаще всего оказывается пустяком.