Познер о «Познере» - Владимир Познер

Ж. АЛФЕРОВ: Эйнштейн — прежде всего гений, великий ученый. Насчет исторической фигуры ответить гораздо сложнее.

В. ПОЗНЕР: Хоть вы и атеист, но оказавшись перед Богом, что вы ему скажете?

Ж. АЛФЕРОВ: Не задумывался я на эту тему.

В. ПОЗНЕР: А может быть, стоит?

Ж. АЛФЕРОВ: Может быть. «Господи, помоги сохранить нашу планету и населяющее ее человечество».

19 октября 2009 года

Этот человек вызывает у меня глубокое уважение, смешанное с жалостью (при этом хочу подчеркнуть: я не считаю жалость чем-то унизительным, да и вообще — хорошо бы мы больше жалели друг друга). Вряд ли есть необходимость объяснять, почему Жорес Алферов вызывает уважение. Он выдающийся ученый, лауреат Нобелевской премии, но еще он верен своим принципам: как был коммунистом, так и остался им, как страдал от развала СССР, так и страдает, как с августа 1991 года вставал сутра, напевая «Вихри враждебные веют над нами», так и продолжает вставать по утрам с той же песней.

Но это и есть повод для моей жалости к нему — впрочем, позвольте я расскажу одну древнюю китайскую притчу…

Дело было в шестнадцатом веке. Один испанский гранд узнал о том, что у китайского императора есть палач, чей меч такой остроты, что им он может резать на куски воздух. Гранд загорелся желанием увидеть это собственными глазами. Он нанял корабль и поплыл. Плыл он много месяцев, затем пересел на верблюда, пересек пустыни и, наконец, добрался до Срединной Империи, на границе которой его ждали императорские слуги. Вскоре он оказался в императорском дворце. После торжественного ужина, состоявшего из 137 блюд и длившегося шесть часов, после обмена любезностями император обратился к гранду со следующими словами:

— Я не заблуждаюсь, полагая, что вы предприняли это долгое и полное опасностей путешествие не за тем лишь, чтобы разделить со мной трапезу?

— Проницательность вашего императорского величества не знает себе равных, — ответил гранд. — Я наслышан о сказочной остроте меча вашего палача и мечтаю увидеть все собственными глазами.

— Нет ничего проще, — ответил с улыбкой император и щелкнул пальцами.

В залу тут же вбежал худощавый человек невысокого роста. С жиденькой бородкой, с мечом на боку. Это и был императорский палач. Император что-то приказал ему, палач выхватил из ножен меч, вырвал из бороденки длинный волос (судя по густоте бороды, он делал это часто), подбросил его и разрезал на восемь кусков прежде, чем он упал на пол.

— Ну, как? — поинтересовался император.

Гранд разочарованно повел плечами:

— Что сказать вам, ваше императорское величество? Неплохо, конечно, но я ожидал чего-то удивительного, а это меня не удивило.

— Ах, вы хотели, чтобы вас удивили? Так сразу и сказали бы, — ответил император и снова приказал что-то своему палачу.

Тот вновь выхватил меч из ножен, подошел близко-близко к гранду и несколько раз с молниеносной скоростью помахал мечом перед его лицом, а затем вновь вложил меч в ножны.

— Ну, как теперь? — спросил император.

— А что, собственно, произошло, — удивился гранд.

— А вы кивните, — с улыбкой предложил император.

Гранд кивнул. И его голова отпала.

К чему все это, спросите вы?

А к тому, что Жорес Иванович Алферов напомнил мне этого гранда, который продолжал говорить о чем-то, на что-то надеяться, хотя уже был лишен головы.

Беспартийный коммунист, Жорес Алферов не только переживает «коллапс, развал Советского Союза», не только считает (как и В. В. Путин), что это великая, ужасная трагедия, но и все еще верит, что идеология, идеи советской власти когда-нибудь победят. Это поразительно! Ведь он ученый. Он подчеркивает, что наука и религия несовместимы, что одна основывается на фактах, другая — на вере, но сам-mo все еще верит в советскую систему, именно верит, потому что нет фактов, доказывающих ее жизнеспособность. Он противник преподавания основ православной культуры в средней школе, считает, что детей надо учить на фактах, а не на вере, но сам, когда речь заходит о коммунистической идеологии, руководствуется только верой.

Конечно, он прав в частностях: школе надлежит быть бесплатной, налоговой шкале — не плоской, а экзамены не должны являться тестом наподобие теста по правилам уличного движения, каким он считает ЕГЭ.

И, как много знающий крупный ученый, он опасается за судьбы человечества. Поэтому он, атеист, на вопрос о том, что скажет Богу, оказавшись перед ним, ответил: «Господи, помоги сохранить нашу планету».

На мой взгляд, достойнейшая и трагическая личность.

«Вихри враждебные веют над нами…»

Павел Лунгин

кинорежиссер

В. ПОЗНЕР: Кинорежиссер, сценарист Павел Семенович Лунгин. К вам пришло очень много вопросов. В этот раз мы брали интервью непосредственно в кинотеатре у людей, которые только что посмотрели ваш фильм «Царь». С них мы и начнем. «В интервью журналу «Русский репортер» вы сказали, что этот фильм — для внутреннего пользования. Скажите, пожалуйста, все-таки за рубежом он будет интересен? И если будет, то кому и почему? А для россиян, на ваш взгляд, какое самое важное послание этого фильма?»

П. ЛУНГИН: Мне кажется, что западный мир в основном решил проблемы отношения общества и власти. У нас эти вопросы по-прежнему обсуждаются, они по-прежнему не ясны ни для власти, ни для общества. Некоторым образом отсутствует обратная связь, призрак Грозного витает над нами, и власть иногда решает для себя: она от Бога или от людей, она спущена нам сверху или идет от народа? И если наша власть явно сейчас идет в сторону демократического самоощущения, то народ, наоборот, мне кажется, сопротивляется этому и хочет иметь божественную непререкаемую власть, иногда даже требует от власти быть еще суровее, еще суровее. Почему весь народ сейчас снова говорит: «Дайте нам смертную казнь» и так далее? Ведь только Господь может лишать человека жизни, а власть не должна этого делать. Так что вся эта тема остро стоит у нас и менее остро — в западном мире.

В. ПОЗНЕР: Вопрос от зрительницы: «Уважаемый Павел Семенович, почему вы показали в вашем фильме Ивана Васильевича со стороны жестокости? Ведь он столько всего сделал для нашего государства, для России».

П. ЛУНГИН: Это один из мифов — что Грозный много сделал для России. Вообще надо сказать, что в России нет исторического сознания, то есть факты никого не интересуют. Откройте Википедию, Интернет, Ключевского, Карамзина, Соловьева — любого из трех наших великих историков — и прочтите, что на самом деле сделал Грозный. Мы живем мифами, и миф гласит, что да, Грозный жесток, кровь лил-пил, но, может быть, такой России и нужен был. Может, не было бы Грозного, и России не было бы. На самом деле Русь Древнюю объединил его дед, как мы знаем. Последствия правления Грозного плачевны, ужасны. Он проиграл все войны, которые мог проиграть, он разрушил, обезлюдил крупные города, прервал свою династию Рюриковичей. И самое ужасное для России — из его правления вышло Смутное время — то Смутное время, которое было отмечено невероятным падением нравственности и морали в России. Поляки стояли в Кремле, тушинские воры, лжеполяки и так далее. Поэтому не надо думать и говорить, что России это нужно было, что его бессмысленная, часто болезненная жестокость спасала Россию. История утверждает, что это неправда. Так как историю никто не читает, я пытался рассказать свой миф, свою историю и внедрить в миф об Иване Грозном реальную личность — митрополита Филиппа, русского святого, который нашел в себе силы, мужество — и христианское, и человеческое — принять смерть, принести себя в жертву, чтобы попытаться остановить эту кровь. Но ему не удалось, добро не побеждает в этом фильме.

В. ПОЗНЕР: Еще вопрос от зрителя: «Господин Лунгин, в вашем фильме снялся замечательный артист Олег Янковский. На тот момент вы знали, что он смертельно болен? Если да, то как это отразилось на съемочном процессе?»

П. ЛУНГИН: Нет, конечно нет. И он не подозревал об этом. Вы знаете, он узнал — я скажу точно, так как мы общались, — в конце ноября — в начале декабря. И уже в мае он умер. А фильм был завершен в июне. Мы работали весело, мы ели, пили, строили планы на будущее. Олег Иванович работал тяжело и весело. Он, отыграв спектакль, в ночь садился в автомобиль, ехал к нам в Суздаль, чтобы с утра выйти на площадку. А отыграв смену, на машине в ночь уезжал, чтобы утром играть спектакль, то есть это была такая сверхработа, и ничто не говорило о его болезни.

В. ПОЗНЕР: Вам понравилась его игра?