Гораций - Михаил Евгеньевич Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Плиний Младший так писал о ежедневной занятости римлян: «Удивительно, как в Риме каждый день занят или кажется занятым; если же собрать вместе много таких дней — окажется, ничего ты не делал. Спроси любого: „Что ты сегодня делал?“, он ответит: „Присутствовал на празднике совершеннолетия, был на сговоре или на свадьбе. Один просил меня подписать завещание, другой защищать его в суде, третий прийти на совет“. Все это было нужно в тот день, когда ты этим был занят, но это же самое, если подумаешь, что занимался этим изо дня в день, покажется бессмыслицей, особенно если ты уедешь из города. И тогда вспомнишь: „Сколько дней потратил я на пустяки!“»[448].
Как уже говорилось, Гораций утром поднимался с постели довольно поздно, но поступал так, очевидно, лишь в молодости. Со временем, после знакомства с Меценатом у него появилось много новых друзей и, соответственно, много обязанностей по отношению к ним. Теперь он был вынужден вставать с рассветом и в любую погоду торопиться по неотложным делам:
Раннего утра отец! Или (если приятней другое
Имя тебе), о бог Янус, которым все человеки
Жизни труды начинают, как боги им повелели!
Будь ты началом и этих стихов! Не ты ль меня в Риме
Гонишь с постели: «Вставай! Торопись поручиться за друга!»
Северный ветер ли землю грызет, зима ль выгоняет
Солнце сквозь снег на низкое небо, — нет нужды, иду я
Голосом ясным ручательство дать, — себе в разоренье! —
Чтобы потом, продираясь назад чрез толпу, вдруг услышать
Голос обидный: «Куда ты несешься? Чего тебе надо?
Или затем лишь толкаешься ты как шальной с кем попало,
Чтобы скорее опять прибежать к твоему Меценату?»
Этот упрек, признаюся, мне сладок, как мед! Но лишь только
До Эсквилинской дойдешь высоты, как вспомнишь, что сотня
Дел на плечах. Там Росций просил побывать у Колодца
Завтра поутру; а тут есть общее новое дело —
Скрибы велели напомнить: «Квинт, не забудь, приходи же!»[449]
Вероятно, Гораций довольно часто выступал в роли поручителя в суде или при совершении каких-либо сделок[450]. Дело в том, что по римским законам вызванный в суд ответчик был обязан привести с собой поручителей, которые вносили денежный залог и ручались, что он обязательно придет в установленный день на судебное разбирательство[451]. Если же ответчик не являлся в суд, его могли привести туда силой. Но прежде чем применить насилие, следовало взять нескольких свидетелей этого:
…Но, по счастью, истец нам навстречу.
«Где ты, бесчестный?» — вскричал он. Потом ко мне обратился
С просьбой: свидетелем быть. Я скорей протянул уже ухо!
В суд повели молодца, вслед за ними и справа, и слева
С криком народ повалил[452].
«Протянув ухо» и позволив к нему прикоснуться, поэт соглашался стать свидетелем в суде[453].
На римских улицах Гораций встречал самых разных людей, которые порой обращались к нему со всевозможными просьбами и вопросами, что неудивительно — ведь он являлся приближенным самого Мецената:
Тут кто-нибудь подойдет: «Постарайся, чтоб к этой бумаге
Твой Меценат печать приложил». Говорю: «Постараюсь!»
Слышу в ответ: «Тебе не откажет! Захочешь — так сможешь!»
Да! Скоро будет осьмой уже год, как я к Меценату
Стал приближен, как я стал в его доме своим человеком.
Близость же эта вся в том, что однажды с собою в коляске
Брал он в дорогу меня, а доверенность — в самых безделках!
Спросит: «Который час дня?», иль: «Какой гладиатор искусней?»
Или заметит, что холодно утро и надо беречься;
Или другое, что можно доверить и всякому уху!
Но невзирая на это, завистников больше и больше
С часу на час у меня. Покажусь с Меценатом в театре
Или на Марсовом поле, — все в голос: «Любимец Фортуны!»
Чуть разнесутся в народе какие тревожные слухи,
Всякий, кого я ни встречу, ко мне приступает с вопросом:
«Ну, расскажи нам (тебе, без сомнения, все уж известно,
Ты ведь близок к богам!) — не слыхал ли чего ты о даках?»
«Я? Ничего!» — «Да полно шутить!» — «Клянусь, что ни слова!»
«Ну, а те земли, которые воинам дать обещали,
Где их, в Сицилии или в Италии Цезарь назначил?»
Ежели я поклянусь, что не знаю, — дивятся, и всякий
Скрытным меня человеком с этой минуты считает!
Так я теряю мой день…[454]
Попадались Горацию и весьма одиозные личности, пытавшиеся через него проникнуть в дом Мецената, чтобы втереться к тому в доверие. Например, однажды к поэту на улице привязался некий пройдоха и стал допытываться:
…«А как поживает
И хорош ли к тебе Меценат? Он ведь друг не со всяким!
Он здравомыслящ, умен и с Фортуною ладить умеет.
Вот кабы ты представил ему одного человека —
Славный бы в доме его у тебя появился помощник!
Разом оттер бы ты всех остальных!» — «Кому это нужно?
Вовсе не так мы живем, как, наверное, ты полагаешь:
Дом Мецената таков, что никто там другим не помехой.
Будь кто богаче меня иль ученее — каждому место!»
«Чудно и трудно поверить!» — «Однако же так!» — «Тем сильнее
Ты охоту во мне возбудил к Меценату быть ближе!»
«Стоит тебе захотеть! Меценат лишь сначала неласков;
Ты же с искусством твоим все преграды легко одолеешь
И победишь!» — «Хорошо! покажу я, на что я способен!
Хоть рабов у него подкуплю, а уж я не отстану!
Выгонят нынче — в другой раз приду;
