Почему у Грузии получилось - Лариса Буракова

Удивить, опередить, быть самыми-самыми – все это черты грузинского менталитета, которые проявились в местных реформах. Не без основания президент так часто в своих выступлениях с гордостью рассказывает о высоких оценках, данных Грузии международными организациями. Грузия занимает первое место в рейтинге Transparency International по скорости избавления от коррупции за 2003–2009 годы, четвертое место в мире – по легкости налогового бремени, по оценкам журнала Forbes в 2009 году, 12-е место – в списке стран с лучшими условиями для ведения бизнеса, по оценкам Doing Business 2011[244].

По мнению Кахи Бендукидзе, стремление вырваться вперед в таких рейтингах – весьма продуктивная тактика:

Очень важно все время стремиться обогнать другие страны. Не знаю, как сейчас в правительстве, но у нас в свое время была такая задача: стать первыми в рейтинге Doing Business. При этом дело не в том, чтобы искусственно подогнать законы к требованиям рейтинга, – это бессмысленно, потому что критерии меняются. Важно вообще обращать внимание на такие вещи, и тогда реформа отразится и в соответствующих рейтингах.

Саакашвили косвенно подтверждает мнение Бендукидзе:

Судя по результатам, ни один из прежних рецептов и ни одна из экономических политик не дали такого экономического роста и не были настолько оправданны и настолько плодотворны, как максимально либеральное, базирующееся на принципе свободы построение новой экономики»[245].

Грузии повезло, что сторонники экономической свободы имеют в правительстве настолько прочные позиции, что эта идеология выступает как приоритетная на протяжении вот уже второго президентского срока. Стремление воплотить в своей стране эти принципы и обеспечило столь высокие результаты. Ну и, конечно, «роль личности в истории».

Роль личности в истории

Сейчас в Грузию без визы могут въезжать граждане более 80 государств. А достигнуто это было так. В 2004 году Бендукидзе предложил президенту отменить визы для развитых стран:

Зачем нам проверять гражданина, например, Швейцарии, какая нам от него угроза? Мы обсудили детали и решили, что если русские пойдут нам навстречу, то мы и для них отменим визы, если нет – то просто будем давать им визы на границе (что и было в результате сделано, а для Евросоюза, США, Канады, Японии и других стран мы ввели безвизовый режим[246]). Саакашвили идея очень понравилось, он поручил этим заняться министру иностранных дел Саломе Зурабишвили.

Прошло полтора месяца, я опять прихожу к президенту, опять предлагаю это сделать. Он: «А что, разве это до сих пор не сделано?» И опять позвонил Зурабишвили, которая сказала, что есть какие-то трудности. На заседании правительства я подошел к ней, спросил, в чем проблема. Как выяснилось, она считала, что против этого будет МВД. Я взял ее за руку, подвел к министру внутренних дел Вано Мерабишвили, говорю: «Вано, ты будешь против?» Он: «Почему я должен быть против? Давай, конечно, так и сделаем». Так у нас это и получилось.

Да, Каха Бендукидзе – необычный человек. Сначала талантливый микробиолог, затем преуспевающий бизнесмен, подлинный государственный деятель. Но полностью реализоваться в общественно-политическом отношении Бендукидзе смог только лишь среди единомышленников во власти. Вряд ли, оставшись в России, он пополнил бы список выдающихся реформаторов.

Экономист Андрей Илларионов, первый заместитель руководителя Рабочего центра экономических реформ при правительстве РФ (РЦЭР) в 1992–1993 годах, так вспоминает о первых встречах с Бендукидзе:

Я познакомился с Кахой Автандиловичем в 1992 году, когда был создан клуб «Взаимодействие»[247]. В этом клубе было 150–200 членов: журналисты, ученые-исследователи, депутаты, бизнесмены, политические деятели, члены реформаторского правительства. Клуб был задуман в качестве некоторого инструмента передачи информации о произведенных реформах со стороны российского правительства – общественности. И вот буквально через несколько заседаний, которые происходили раз в месяц-два, где выступали министры, вице-премьеры, и. о. премьера, было нетрудно обратить внимание на человека, называвшего себя бизнесменом. Но этот человек задавал такие вопросы, которые не задавали не только представители российского правительства, но и специалисты со степенями. Однажды этот бизнесмен подошел ко мне и стал узнавать разницу между денежными агрегатами М3 и М4[248]. Должен сказать, что я не сразу вспомнил все, что входит в один и другой агрегат, и у нас состоялась увлекательная беседа по поводу того, чем же они друг от друга отличаются. И это был человек, который занимался не экономическими реформами, – это человек, который занимался бизнесом и который по образованию был биологом[249].

В 1990-х годах в России Бендукидзе называли олигархом, то есть человеком, принадлежащим к узкому кругу лиц, обладающих властью благодаря высокой концентрации собственности и действующих в личных интересах, а не на благо общества. На самом деле крупный российский промышленник Бендукидзе свою роль видел отнюдь не только в бизнесе и ставил перед собой задачи, выходящие за рамки олигархических. «Не любит он политику, но считает, что, пока не будет сформировано гражданское общество, без участия в ней не обойтись», – писали о Бендукидзе в 1994 году[250].

Бендукидзе практически сразу после начала реформ в России осознал необходимость создания лоббистской структуры, способной отстаивать интересы большого бизнеса цивилизованным путем. Еще в конце 1993 года он вместе с Иваном Кивелиди[251] создал объединение «Круглый стол бизнеса России». Участвовал в группе «Предпринимательская политическая инициатива – 92» вместе с Михаилом Ходорковским, Владимиром Гусинским и другими. В мае 1995 года Бендукидзе вступил в гражданский комитет «Право на выбор», объединявший политиков, предпринимателей и политологов. Вместе с Петром Авеном, Олегом Дерипаской, Владимиром Лисиным, Владимиром Потаниным, Михаилом Фридманом, Михаилом Ходорковским, Анатолием Чубайсом и другими участвовал в форуме российско-американской деловой элиты RAND, впервые проведенном в 1997 году. В октябре 2000 года стал членом Совета по предпринимательству при правительстве РФ, а в ноябре того же года вошел в состав бюро Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). В качестве главы комитета по налоговой и бюджетной политике РСПП Бендукидзе был одной из ключевых фигур во взаимодействии бизнеса с властью.

Согласно рейтингу агентства Vox Populi, в 2006 году, уже находясь за пределами России, Бендукидзе занимал 33-е место среди 50 самых влиятельных российских бизнесменов[252].

Бывший член комитета по налоговой и бюджетной политике РСПП Юрий Кузнецов уверен, что деятельность Бендукидзе в РСПП была для него общественной нагрузкой:

Он не использовал это для продвижения интересов своей компании. Например, Каха предлагал написать законопроект о введении единого налога для малого бизнеса. Или лоббировал идею упрощения администрирования сбора налогов, что для крупных компаний просто не является существенной помехой.

Вот как прокомментировал Илларионов, на тот момент советник президента РФ по экономическим вопросам, назначение Бендукидзе министром экономики Грузии:

Вне всякого сомнения, это большое приобретение для Грузии и довольно серьезная утрата для России. Каха Автандилович Бендукидзе – не только очень крупный и успешный бизнесмен. Он очень крупный и серьезный общественный деятель России, который сделал много, чтобы наша экономика и наше общество стали более свободными и эффективными… Его голоса нам будет сильно не хватать[253].

В июне 2004 года и российская пресса так описывала роль Бендукидзе в общественно-политической жизни страны:

Каха Бендукидзе всегда выступал как главный апологет либерализации валютного рынка. До сих пор многим памятно его предложение заплатить 10 тысяч долларов любому, кто сможет доказать необходимость валютного регулирования. Едва ли не самый либеральный закон путинской поры – «О валютном регулировании и валютном контроле», вступающий в силу с 1 июля [2004 года], – во многом личная заслуга г-на Бендукидзе. Он активно занимался реформированием системы налогообложения. Предлагал вернуть инвестиционную льготу при уплате НДС, понизив ставку налога до 10 процентов. Выступал за скорейшее введение международных стандартов финансовой отчетности (МСФО)[254].

А «Российская газета» и вовсе называла Бендукидзе «одним из самых последовательных сторонников либеральной экономики среди российских бизнесменов, при этом не отмеченным олигархическими замашками». И добавляла:

Россия крайне заинтересована в успехе исторической миссии Бендукидзе… Либерально-экономический эксперимент, который Каха Бендукидзе непременно постарается поставить в Грузии, в конечном итоге позволит (опять же в случае успеха) реабилитировать русский либерализм (если таковое в принципе возможно)[255].