Ярость дьявола - Али Вали

– Четвертое, и в тот раз тебе оставалось чу-у-уть-чуть до срыва банка, – Эмма поднесла к глазу едва разведенные большой и указательный пальцы.

– Она мне будет рассказывать, – закатила глаза Кейн.

– Меня заводит, когда ты играешь по-крупному.

– Приятно слышать, но сегодня у нас по плану выпивка и танцы.

Эмма закатила глаза и прошептала, обернувшись к Лу:

– Я надеюсь, мы как-нибудь справимся…

Гора мускулов позади нее разразилась низким хохотом.

Чета Кэйси зашла в зал, провожаемая перешептыванием окружающих. В многоуровневом зале было многолюдно. Кто-то разговаривал у стойки, кто-то танцевал, а на сцене небольшой джазовый ансамбль играл блюз. Кейн пододвинула для Эммы стул и огляделась – на месте ли все участники предстоящей «игры». Они были в зале среди разношерстных посетителей, которых заведение Рэймона в большом количестве собирало каждую ночь.

– Он здесь? – спросила Эмма.

– Столик в глубине, возле сцены. Они, склонившись друг к другу, что-то обсуждают. Нас интересует старший. В темном костюме. Да, выглядит, как заботливый дедуля.

Эмма взглянула в их сторону.

– Хочешь привлечь его внимание?

– И как же нам это сделать? – улыбнулась Кейн.

– Можно заказать для него выпивку. Но это скучный способ, – Эмма почувствовала, как Кейн положила руки ей на плечи.

Не успела Кейн ответить, как Эмма встала и обняла ее.

– Ты же сказала, «давай потанцуем»? Что ж, готова поспорить, что он тебя непременно заметит.

– Ты так сексуально смотришься в этом платье, что он явно будет не единственный, кто меня заметит. И все они будут с ума сходить от зависти, желая занять мое место.

– Спасибо, любовь моя. Вот только тебе не о чем беспокоиться, ты же знаешь, что мне хорошо только в твоих руках.

Кейн повела ее на танцпол. Положив руки на бедра Эмме, она почувствовала, как нежные пальцы гладят ее по волосам. Они закружились под музыку. Не сводя тревожных карих глаз с этой пары, старик подозвал официанта, чтобы тот зажег ему сигару. Кейн расслабилась, почувствовав, что рыбка клюнула. Теперь можно было наслаждаться тем, что Эмма была в ее руках. В такие моменты, даже, несмотря на то, что вечер был посвящен делам, Кейн чувствовала, как мир уплывает, уступая темному нежному мареву удовольствия. Проводя время с Эммой, она обо всем забывала, даже о боли, с которой, казалось, ее душа уже сжилась. Знание того, что она снова не одинока, приносило истинное наслаждение, которое, казалось, ничто не могло испортить.

– Когда все это закончится, пообещай мне одну вещь, – попросила Эмма.

– Что угодно, если только это будет в моих возможностях.

– Я хочу побыть с тобой недельку где-нибудь на море. Только ты и я. Ни детей, ни охраны, никаких людей с камерами.

– Кажется, я знаю такое место.

Песня закончилась, и Кейн увидела, что к ним направлялся Рэймон, держа в руках два бокала.

– Хмм, может, оклад тебе поставить за то, чтобы ты приходила сюда каждую ночь с такой красавицей и вносила оживление? – Рэймон протянул Кейн виски, Эмме вино.

– А знает ли твоя супруга, что ты сюда приходишь пококетничать, друг мой? – осведомилась Кейн.

– Я с ней это не обсуждаю, Кейн, так что позволь уж старику жизни порадоваться, – Рэймон поцеловал руку Эммы. Он любил пошутить, но всегда тонко чувствовал грань дозволенного. – Могу я проводить вас за свой столик?

Эмма улыбнулась, Кейн подмигнула ей, и та взяла Рэймона под руку.

– Как поживают твои друзья-южане? – поинтересовалась Кейн, присаживаясь за стол.

Рэймон с невинным видом пожал плечами.

– Мы с Рудольфо никакие не друзья. По крайней мере, не как мы с тобой. Мы просто знакомые, выказывающие взаимоуважение. Он приходит сюда выпить, послушать музыку и прекрасно понимает, что мне ничего из того, что он впаривает, не нужно.

Кейн машинально покивала, увлеченная собственными мыслями:

– А в городе поговаривают, что у него сделка с Бракато, что он собирается расширять за счет этого свою сферу влияния до самого Нового Орлеана.

– Они один раз встречались и, насколько я слышал, остались пока не вполне довольны друг другом. Но… – Рэймон многозначительно поднял указательный палец, – до меня доходили слухи, что в знак своего расположения Джованни предложил немалую сумму. Ах да, и он все еще не знает, что его старшенький сынулечка уже давно водит дела с Хуаном и Рудольфо в Миссисипи.

– А насчет меня ты с Рудольфо не говорил? – спросила Кейн.

– Дружище, я все сделал так, как сказала Мюриэл. На самом деле, и я, и дети хотели бы знать, что из всего этого выйдет. У нас в Вегасе похожая ситуация, мне есть, чему поучиться на твоем опыте.

Кейн рассмешило его чувство такта:

– Ты хотел сказать, на моих ошибках, так?

Засмеявшись, Рэймон поднялся из-за столика и, игриво потрепав Кейн за плечо, доверительно проговорил:

– Ну, пожалуйста, мы же оба знаем, что ты редко допускаешь ошибки. И эта черта мне очень напоминает мою дочь Реми.

– Благодарю, Рэймон. И ты, и твои дети всегда можете рассчитывать на мою поддержку.

Они проводили Джэтибона взглядом. Он направился наверх, в игорный зал – в свою епархию. Официант принес еще два полных бокала. Кейн заказа не делала, она удивленно подняла бровь, вопросительно взглянув на официанта.

– Господа, которые сидят рядом со сценой, угощают вас, госпожа Кэйси. А старший из них желал бы занять немного вашего времени.

Вместо ответа Кейн подняла бокал, повернулась к Рудольфо Луи, и только потом пригубила виски. В тот же момент старик и его компаньон поднялись и направились к чете Кэйси. Эмма незаметно, под столом, положила руку на бедро Кейн.

– Госпожа Кэйси, как приятно снова вас видеть. Отлично выглядите, – Рудольфо протянул руку для приветственного пожатия.

– Садитесь, прошу, господин Луи. И, пожалуйста, называйте меня «Кейн».

Пожав руку старика, она представила Эмму.

– Это моя жена, Эмма.

– Очень приятно, госпожа Кэйси. Это мой племянник Хуан, – младший Луи сел, с трудом заставляя себя прекратить откровенно пялиться на Эмму. Глаза его непристойно горели.

– Как ваше самочувствие после… несчастного случая?

При словах «несчастный случай» Эмма сжала бедро Кейн. Та видела, как Эмма стиснула зубы от напряжения.

– Я прекрасно себя чувствую. Любимая обо мне заботится, – после этого замечания Кейн почувствовала, что Эмма начала расслабляться.

– Вот и хорошо, – Рудольфо улыбнулся и откинулся на кожаную спинку дивана. – Я ужасно сожалею, что нарушаю ваше уединение, но не мог бы я занять несколько минут вашего времени?

– Как вам будет угодно, – ответила Кейн, тем более, что она ради этого и пришла в «Близнецы».