Волшебная сила любви - Патриция Мэтьюз

– Да, я дам ей немного. Арман, послушайте, это все так ужасно, так страшно! Почему он это сделал? Ведь он был всегда таким добрым.

– В известной степени я чувствую себя тоже ответственным за происшедшее, – проговорил Арман напряженным голосом. – Мне надо было вас предупредить. Я знал, каким может быть мой отец, но все же полагал, что в нем возобладает здравый смысл. Теперь я понял, что ошибался.

Ребекка почувствовала, что обида и гнев в ней пересиливают смущение. Она повернулась к Арману:

– Что вы имеете в виду? Он вел себя подобным образом и с другими?

– Не совсем так. Но…

– Почему вы не хотите нам сказать? – возбужденно вскричала Ребекка. – А кто по ночам ходил в наши комнаты, используя потайные двери?

Арман уставился на нее в изумлении.

– Что вы сказали? Я в первый раз об этом слышу. Вы хотите сказать, что такое случается уже не впервые?

– Ну, не совсем такое, как сегодня, но прошлым летом ночью кто-то заходил к нам в комнаты, ко мне и Маргарет.

Арман хмуро покачал головой:

– Меня, по-видимому, в это время здесь не было. И никто ничего не сказал. Я бы такого не позволил, даже если бы речь шла о моем отце.

– А вы знали о существовании тайного хода? Арман неохотно кивнул:

– Да, знал. Вы помните, тогда, в Ле-Шене, Жак рассказывал о приемной сестре нашего отца, Элисе? Так вот, ее нянька, Бесс, была мне почти что второй матерью. Перед смертью она рассказала о тайном ходе.

– Я не понимаю, – вмешалась Маргарет. – Если вы знали о его существовании, почему об этом не известно остальным членам семьи?

Арман снова покачал головой:

– Хм, что значит «не известно»? Отец по крайней мере об этом знал.

– А что с ним сейчас? – Маргарет перешла на шепот. – Я имею в виду – с дядей Эдуардом. Ведь когда вы с Дуптой его успокаивали, он вел себя как безумный.

– Его привязали к кровати. Сейчас там с ним Дупта. Вы можете спокойно отдыхать.

– Мне кажется, – вырвалось у Ребекки, – что я вообще никогда больше не смогу спокойно отдыхать. – У нее начинался озноб. Она пошевелилась, чтобы найти удобную позу, и громко вскрикнула, почувствовав острую боль в плече.

– Я чертовски сожалею, Ребекка, о том, что случилось, – сказал Арман и повернулся к Маргарет: – Будет очень хорошо, если вы дадите ей немного опия, а также осмотрите и перевяжете раны. Утром я зайду вас проведать.

Он повернулся, чтобы уйти, но Маргарет потянулась и схватила его за рукав.

– Арман… тетя Фелис… Она в порядке?

– Она тоже выпила вина, вы могли это видеть. Не так много, как Жак, но достаточно, чтобы беспробудно спать. Я в ужасе от того, что с ней будет, когда ей расскажут о происшедшем ночью. Но теперь самое важное – присмотреть за Ребеккой. Вы с ней останетесь?

– Конечно.

Взглянув последний раз на Ребекку, Арман покинул комнату.

Ребекка лежала, откинувшись на подушку, совершенно без сил, с трудом сделав движение, чтобы принять опий. Затем она позволила Маргарет смазать ей все раны и ушибы и надеть свежую ночную рубашку.

Глава 13

Идя по коридору, Арман вдруг ощутил, как ему на плечи наваливается весь этот огромный дом. В его сознании вспыхивала одна и та же картина, будто обожженная пламенем, которую он будет помнить до конца своих дней: распростертая на постели Ребекка, ее нежнейшее в мире тело, смутно белеющее при дрожащем свете свечи, и отец – широко раздвинув ей бедра, он лез, как хищное прожорливое… нет, не животное – чудовище.

Армана переполняли гнев и сожаление. Если бы только знать раньше об этих ночных визитах, он бы сразу догадался, что это проделки Эдуарда. Бесс ему кое-что рассказывала, и это не изменило его чувств к отцу, а только обострило неприязнь, потому что Арман ненавидел его с детства. В Эдуарде было что-то дьявольское и извращенное. Если верить рассказам Бесс – а в них Арман не сомневался, – это у него наследственное, от отца, Жана Молино.

Любимый сын Жак о подлинной натуре отца вряд ли догадывался. Арман не посвятил брата в то, что ему поведала умирающая черная женщина. Бессмысленно – это только бы ранило Жака.

Арман горько рассмеялся. «О да, что-что, а секреты я хранить умею. Благородная черта, ничего не скажешь. Правда, из-за этого женщина, которую я люблю, похоронила себя в замужестве, и в довершение ее чуть не изнасиловал тот, кого она считала своим другом и защитником».

А Фелис, которая от рук отца страдала и страдает больше всех? Уж она о жестокости Эдуарда и о том, на что тот способен, хорошо знала. Наверняка она догадалась, кто разгуливал ночами по комнатам и пугал девушек. Почему она его не остановила? Боялась – Арман, конечно, знал это, и все же, все же… Как она могла позволить такому случиться? Эгоизм? Возможно. Страх? Скорее всего. Но разве можно было ставить под угрозу жизнь двух девушек, которые приехали в гости?

Войдя в свою комнату, он опустил лампу на стол и упал поперек постели. Перед глазами снова возникло белое тело Ребекки, ее обнаженные ноги и руки. А когда в ответ на это видение в его теле разгорелось желание, Арман почувствовал глубокий стыд. Эдуард? Ведь он, по сути, хотел того же самого. «В таком случае намного ли я лучше своего отца?»

Маргарет сидела в кресле, придвинутом к постели Ребекки, и наблюдала за беспокойным сном кузины. Сама она почти всю ночь не спала, но усталости не чувствовала.

Ребекка пошевелилась во сне и застонала. У Маргарет на глаза навернулись слезы. Как могло такое случиться? Дядя Эдуард всегда был таким добрым, таким внимательным, и вдруг… Трудно было даже представить, что изысканно одетый джентльмен с великолепными манерами и существо, которое с остервенением лезло – а она это видела – на тело Ребекки, это один и тот же человек.

Лицо Маргарет пылало. Когда его оттащили, она увидела это! Жуткий красный протуберанец, торчащий из раскинутых пол халата… Но об этом нельзя даже думать. Забыть, забыть, забыть! Раз и навсегда. Ребекке теперь уже ничто не угрожает, она в безопасности. Скоро придет письмо от мамы, в котором будут наконец хорошие новости. Кончатся кошмары, и жизнь снова возвратится в привычное русло, то есть все станет, как было тогда, когда они только прибыли сюда. Здесь было так прекрасно тогда, так чудесно. Как же случилось, что весь мир вдруг обернулся к ним своей плохой стороной?

В первый день Ребекка сказала, что этот остров кажется ей заколдованным, волшебным. Возможно, так оно и было, хотя в мире есть не только белая магия, но и черная. Маргарет было хорошо об этом известно. Раньше она отвлеченно знала, что в мире существует дьявол, но никогда прежде не встречалась с ним лицом к лицу. Однако жизнь показала, что лишь за несколько кошмарных мгновений все может погибнуть. Прежде Маргарет была убеждена, что зло не может, не должно ее коснуться. Но вот дьявол заявил свои права на нее, Маргарет, на Ребекку, на Жака.