Семя Гидры - Вадим Ларсен

Время от времени ночное небо разрезали лучи прожекторов, отчего внутренности Ивана холодели. Плана дальнейших действий не было. Иван плохо разобрался в местности. По сути, под непрерывным присмотром Сэмюеля, этого невозможно было сделать. Оставалось одно — слепо полагаться на удачу.

Но удача не жаловала. Снаружи раздался глухой звук, точно деревянным молотком забивали гвозди — стук каблуков по стальным перекладинам. Кто-то поднимался вверх по лестнице.

Иван замер. Звук прекратился, и мужской голос крикнул:

— Никого не вижу!

Снизу раздался приказ Сэмюеля:

— Оставайся там. Увидишь движение, немедленно дай знать.

Понятно. Они отправили смотрящего на водонапорную башню как на наблюдательную вышку. Ничего хорошего в этом не было. Иван чуял, человек совсем рядом, и друг от друга их отделяет лишь металлическая перегородка резервуара. Кто знает, сколько продлятся поиски.

На какое-то время голоса стихли. Слышалось лишь урчание насосов под водой. Иван прислушался, и вдруг ему на ум пришла авантюрная мысль. Он глубоко вдохнул и, стараясь не потревожить тихую гладь бесшумно нырнул в глубину.

В кромешной темноте он плыл на слух, преодолевая лёгкое встречное течение. Наверняка, насосы создавали некую циркуляцию, дабы вода не застаивалась. В любом случае должны были быть как подача, так и откачка воды, и всё это, скорей всего, располагалось на дне резервуара.

Погрузившись метров на десять, Иван понял — гул достиг максимума и течение исчезло. Он чуть вернулся вверх и, снова поймав движение воды, подплыл к одной из стенок. Пошарил по ней ладонями. Пальцами прошёлся по обросшему нитчатыми водорослями липкому металлу. Направление прядей нитчатки указало, где искать источник. С минуту Иван ощупывал обросшую стенку, пока не наткнулся на обод впускной трубы, из которой и поступала вода. Напор был не сильный, но плотный и стабильный.

Картина прояснялась. В стенках ёмкости за метр-два от дна имелись впускные трубы для закачки, а значит, где-то должно было быть и выпускное отверстие для профилактического или ремонтного сброса. Кто не знает простую и проверенную схему сантехнической раковины? И где может находиться такой слив как не в самой нижней точке сосуда?

В полном мраке Иван нырнул глубже и уткнулся ладонями в илистое дно. Если заглушка и есть, её место в самой середине днища.

Иван ногами упёрся в стенку и, определив перпендикуляр, оттолкнулся в направлении противоположного края. Неспешно плывя, он ощупывал под собою дно, выполненное с небольшим уклоном к центру. Предположение и на этот раз не обмануло его. Руки уткнулись в металлическое колесо, наподобие корабельного штурвала диаметром с метр. Исследование вслепую подтвердило догадку, колесо было частью запорного механизма сливного клапана.

Ногами Иван нащупал обод заглушки, руками ухватился за штурвал. Качнул в одну, затем в другую сторону. Штурвал медленно поддался и неспешно провернулся. Хватило четверти оборота, и Иван почувствовал, как ил под ногами потянуло. По всей видимости, задвижки вышли из пазов и «пробка» чуть опустилась вниз. Но на этом и остановилась.

Иван толкнул ногами «пробку». Ничего не произошло.

За годы занятия подводным плаванием, Иван понял — кроме зрения у ныряльщика должны быть хорошо развиты все органы чувств. На глубине случается всякое. Может выйти из строя фонарь, и что тогда? В дайвинг-клубе их тренировали глубоководному погружению без источника света, и теперь пришло время вспомнить те уроки.

Он лицом прильнул к люку заглушки и принялся внимательно ощупывать каждый сантиметр, рисуя в уме чертёж. Наконец пальцы упёрлись в кольцеобразную проушину. Кольцо было приварено с краю «пробки» и в него входил стопорный крюк. Либо механизм был магнитным затвором и открывался извне, а может ещё что-либо — времени на размышление не оставалось.

Иван вынул из-за пояса топорик и поддел им стопор. Упёрся ногами, потянул на себя. Воздуха не хватало. Кислород стремительно сжигался в крови. Он сделал последнее усилие и снова ощупал крюк. Как врач ощупывает пациента, как медвежатник пальцами подбирает код сейфа, так и Иван весь превратился в осязание.

Крюк действительно поддался, и теперь проушина цеплялась наполовину.

Он ещё раз проделал тоже самое, и снова ощупал стопор. Результат вдохновил его. Ногами он встал на «заглушку» и со всей силы, какая оставалась в руках, саданул топором по проушине.

И тут стремительный водоворот силой увлёк его за собой.

В следующую секунду Иван очутился в Аду. Он летел в пустоту. Быстрый поток как на водной горке тащил его вниз, только горка та была узкой железной трубой, в которой он едва умещался.

Его трясло и било о стенки. Несколько раз он натыкался рёбрами на стыки и едва не вспорол себе живот. Дважды ударялся головой и едва не лишился сознания. Горела содранная на боках кожа. Правая ступня зацепилась за что-то и лодыжку прошибла жуткая боль. Вода забила нос, рот и глотку.

Его колотило будто он во вселенском миксере в руках самого Дьявола. До искр, до сотрясения, до потери памяти. Казалось вот-вот и «road to hell», как самозабвенно пел Крис Ри, закончится кипящим казаном набитым грешниками, где черти с вилами пляшут свои адские пляски.

Но в конце пути оказалось нечто похуже самого Ада. Его выплюнуло как пробку, только не вверх, а вниз. Мир завертелся и закрутился вокруг точно волчок. Звёздное небо в секунду сменялось чёрными кронами деревьев, а те в свою очередь сменялись каменными уступами, валунами и снова небом. Кромешный водопад нёс его по горному склону в бездну.

Его волочило по острой гальке как по наждачной бумаге. Он натыкался на торчащие из земли корни, бился об острые края. От сильного удара в кровь разбил голову. Плечо онемело от другого удара. Вся спина была точно в ошмётках разодранной кожи.

И тут каменный склон оборвался, положив конец нечеловеческим пыткам. Увлекаемое ниспадающим водным потоком, израненное полуживое тело Ивана летело в пропасть, и вскоре морская пена поглотила его.

* * *

Раскрыв веки, первое, что он увидел, были нависшие над глазами чёрные слизкие тушки червяков. В последнее время он перестал удивляться чему либо, но на сей раз удивление получилось непроизвольным. Не так он представлял себе загробный мир.

Иван инстинктивно дёрнулся, чтобы сбросить мерзких тварей. Не вышло. Его руки были привязаны к туловищу лоскутами ткани, а ноги запечатаны в какую-то невообразимых размеров колоду из коры и молодых побегов лиан, обмазанную глиной. Тело, куда ни глянь, облеплено большими тёмными листьями и тоже увито ядовито-зелёными побегами. Голова туго забинтована.

Он лежал как «куколка» в коконе в невысоком шалаше из веток папоротника. Сквозь листву пробивается рассеянный