Тени черного леса - Алексей Щербаков

С немцами сотрудничали если не все, то очень и очень многие. Теперь вот по лесам бегают многочисленные банды. И ведь тут вам не белорусские леса и болота. Территория небольшая, населенность плотная. Если мы не можем эти банды обезвредить — значит они пользуются поддержкой населения.

Что касается приграничной зоны… Я вам честно скажу — днем там худо-бедно Советская власть, а ночью… Непонятно чья власть там ночью. Прибавьте к этому следующее, — подполковник наклонился к Елякову и понизил голос, — кое-кто из тех, — он кивнул в сторону местной управы, — по нашим сведениям, тоже свою политику гнет.

— Что же, в руководстве Литовской Республики окопались националисты?

— Не совсем, конечно. Они за Советскую власть. Других бы терпеть не стали. Но… В рамках Советской власти им, видите ли, хочется иметь именно ЛИТОВСКУЮ ССР. А многочисленные поляки этой политике не слишком соответствуют. Исторически сложилось, что в городах чиновники, интеллигенция — во многом поляки. Независимость положения не изменила. А при Советской власти, сами понимаете, невозможно открыто проводить националистическую политику. Тем более что наверху литовцам не слишком-то доверяют. Но позиция местных властей очевидна: не мытьем, так катаньем вытеснить поляков из республики. Тут все очень сложно. У литовцев много претензий к полякам. Справедливых и несправедливых. Взять тот же Вильнюс… В этой связи действия бандитов где-то выгодны литовскому руководству. Оно полагает: пусть «лесные братья» немного надавят на живущих тут поляков, подтолкнут их к эмиграции[48]. Так что, наши действия против бандитов не только блокируются агрессивно настроенными националистами и их сочувствующими — они наталкиваются и на глухой саботаж местных властей… В пограничной же зоне, где население перемешано, где границы за последние двадцать лет то и дело двигали туда-сюда… Все это — вдвойне… А что у меня? Куцая армейская часть, пехота. Большей частью — последний призыв. Надежной агентуры почти нет. Специалистов тоже нет. И что делать без них? Получаем сигнал о вылазке банды. Погружаемся в машины, едем туда. И что? Как только мы выехали, эти «братья» уже обо всем знают. Они успевают закончить обед, собрать вещи и не спеша перейти в другое место. А леса здесь, конечно, не белорусские, но тоже густые…

Еляков все это понимал. Борьба с партизанами, если население даже не за них, а просто держится в стороне, — дело безнадежное. В самом деле, не применять же методы немцев, которые сжигали целые деревни по одному подозрению в сотрудничестве с партизанами. Да и такими свирепыми методами они добились лишь обратного результата.

— Товарищ подполковник, — встрял Еляков, когда собеседник несколько выдохся, — я все понимаю, но задание выполнять мне надо. Давайте хотя бы теоретически прикинем, где это может быть. Возможных ориентиров у нас два. Предположительно, рядом с нужной нам базой находятся развалины какого-то замка. Где-то на юго-западе. И еще. В последнее время не происходило ограблений инкассаторов или чего-то подобного?

— Так, проверим, — неохотно согласился подполковник. Он снял трубку телефона. — Князев! Сводку по происшествиям!

Вскоре лейтенант принес пачку бумаг. Подполковник бегло их просмотрел.

— Ого! А ведь вы правы, капитан. Неделю назад было дело. Везли довольно большую сумму денег в Лозьдзее. Кассир и шофер убиты. Деньги похищены. Но я-то думал — это обычный бандитизм. Такого у нас, к сожалению, тоже хватает.

— Дело в том, что у одного из членов банды, очень серьезной банды, которая пришла в Польшу из Литвы, найдена большая сумма советских денег. Новеньких. Только из-под печатного станка.

— Тогда посмотрим на карту. Да, в окрестностях есть два замка, вернее — развалин. Один — просто груда камней. От второго вроде бы башня сохранилась. Район подходит. Да только что это нам дает? Это — самое глухое место. Да, я знаю, там действует очень серьезная группа. Или группы. Но выйти на них пока мы не можем. Рыскать по этим местам у меня нет сил. Да и безнадежно тыкаться вслепую. А чтобы проводить серьезную операцию, нужны, по крайней мере, два полка. Да не пехоты, а войск НКВД[49]. Где их взять?

— А если не вслепую? Товарищ подполковник, вы говорите — у вас нет специалистов. Но среди моих людей имеется специалист. Он был три года разведчиком-диверсантом в Белоруссии.

Подполковник оживился, его лицо утратило кислое выражение. Его можно было понять. В самом деле, нелегко сидеть в своем кабинете — и сознавать, что ничего не можешь сделать. И вдобавок — получать втыки от начальства. А тут появился шанс сделать что-то серьезное.

— Он с вами?

— Так точно.

— Зовите. Князев! — снова крикнул подполковник в телефон.

Вновь появился лейтенант.

— Слушайте распоряжение капитана, — приказал подполковник.

— Внизу, в столовой, сидит лейтенант Мельников. Не перепутаете, он очень крупных габаритов. Передайте ему приказ капитана Елякова подняться в этот кабинет.

— Есть! — козырнул лейтенант и бросился исполнять приказание.

Вскоре Мельников находился в кабинете.

— Товарищ подполковник…

— Кончай эти строевые штуки, не до них, — отмахнулся чекист. — Садись. Твой капитан говорил, что ты партизанский разведчик? А ПРОТИВ партизанских отрядов тебе приходилось работать?

— Так точно! Были лжепартизанские отряды, которые организовывали немцы. Были бандиты. Были всякие националисты… Их приходилось выслеживать и уничтожать.

— Вот и выслеживай. Мы с капитаном примерно определили место, где могут скрываться ваши друзья. Твоя задача — выяснить все точно. Чтобы мы накрыли. Что тебе для этого нужно?

— Радист. И два человека для его охраны. Далее. Маскировочные халаты, хороший сухой паек и спирт. Один человек у нас есть. Я имею в виду Копеляна, — пояснил Мельников капитану.

— Что ж, это я тебе все обеспечу. А свою задачу ты знаешь сам.

— Я найду этих гадов, товарищ подполковник.

— Вот и отлично. А я тогда выезжаю в Пруссию. Там от меня будет больше пользы, — подвел итог Еляков.

Когда Мельников вышел, капитан обратился к чекисту:

— Товарищ подполковник, а ведь банда, за которой мы охотимся, сотрудничает с польскими националистами. Причем с самыми мерзкими из всех возможных. Поэтому если местная власть заинтересована в уменьшении польского влияния в Литве, то в данном случае наши интересы совпадают. Может, поэтому, если вы организуете мне встречу с кем-нибудь из литовских руководителей, они найдут способ нам помочь?

— А ведь это мысль… — задумчиво протянул энкеведешник.

Глава 11.

ЛЮДИ С ЗАМКОВОЙ ГОРЫ

19 июля, Зенебург

Джип, в котором находились капитан Еляков и Мысловский, вновь въезжал в город, в котором началась эта история. Хотя на самом-то деле Черным лесом капитану приказали заняться несколько ранее. Но до того его работа заключалась в простом сборе предварительных сведений. По-настоящему все закрутилось лишь после эти трех убийств-самоубийств и первого появления Барона на сцене.

Еляков был недоволен ходом событий. Потому что до сих пор он следовал за стремительно раскручивающимися событиями, не успевая толком отдышаться. Погоня не дает времени подумать. А капитан такого положения вещей очень не любил. Получалось, что враг навязывает ему свою игру. К тому же Еляков чутьем догадывался: они многое упустили. Бросились по горячему следу, оставив за спиной много недовыясненного. Теперь необходимо было исправлять положение. Начать сначала. Даже если Мельников сможет взять этого Барона живым… Возможно, они получат какой-то след. Хотя, судя по всему, этот немец сам не слишком много знал. Надо было начинать с другой стороны. Прошерстить этого Йорка до самого донышка. Возможно, зацепка найдется здесь. Если он искал контакта с англичанами таким оригинальным способом, то, может, он оставил и другие следы в этом направлении…

Домик, где располагалась комендатура и комендантский взвод, представлял из себя своеобразное зрелище. Прямо возле входа стоял откровенно непроспавшийся солдат, с глазами, как у вареного поросенка. Над ним гневно нависал майор Щербина.

— Слушай, Сенченков, ну что это за безобразие! Ладно литр выпил, ладно два, ладно три… Но нажираться-то зачем?

За десять дней, прошедших с последнего посещения Зенебурга капитаном, дисциплина в этом городе, видимо, резко пошла вниз.

— Здравия желаю, товарищ майор!

— Здорово, капитан. Как там мои парни?

— Они уже не ваши парни. Они теперь наши. А что у вас тут происходит?

Щербина попытался изобразить смущение, но у него не очень получилось.

— Пошел вон, под арест, доложи Коваленко, что я тебя посадил на семь суток, — пнул он в плечо солдата.