Убьем в себе Додолу - Николай Романецкий

Репня улыбнулся: подобные вопросы давно уже не доставляли ему беспокойства.

— Бросьте, Сморода! Слухами земля полнится. Вы не единственный знакомый мне волшебник.

Свет снова задумался. Репня взял бутылку водки, налил себе еще одну рюмку. Выпил, закусил ломтиком лимона. Вопросительно посмотрел на хозяина: чего это он столько раздумывает над такой заманчивой идеей.

А Свет раздумывал вовсе не над самой идеей. Идея сразу показалась ему вполне многообещающей. Тем паче что если результат окажется негативным, можно спокойненько отправить гостью в чертоги министерства безопасности. И пусть они сами разбираются с нею. Вот только не окажется ли все это для него слишком противным? Да, он способен смотреть на обнаженную женщину без омерзения, но каково будет наблюдать за двумя совокупляющимися телами? Бр-р-р!.. И все-таки игра стоит свеч!

Репня от нечего делать выпил еще рюмку, благо хозяин не протестовал. Наконец Свет произнес:

— Хорошо. Пойдемте!

Они прошли по коридору к гостевой. Около двери Репня сказал:

— Э-э, да мне не хочется туда входить! Тут охранное заклятье?

— Разумеется. Вы же не живете в этом доме. — Свет снял заклятье.

— А как вы будете защищать меня? Примените заклятье на невидимость?

— Это не ваша проблема. Можете заходить. Начнете через пять минут.

Репня пожал плечами и скрылся за дверью. Свет сотворил жесткое заклятье, чтобы никто из домашних не помешал Репне проводить испытание, а потом еще и создал акустическую блокировку. Хотя сопротивление со стороны гостьи и маловероятно, но не стоит, чтобы ее крики переполошили весь дом. Потом он отправился в каморку для наблюдений, заглянул в стекло.

Репня что-то говорил, сидя в кресле. Гостья расположилась на тахте, внимала. К сожалению, акустическая блокировка не позволяла слышать их беседу, но Свет к этому не очень и стремился: в такие моменты ничего умного люди не говорят.

У Веры по-прежнему была аура волшебницы, и Свет постарался быть аккуратным в настройке — иначе более или менее квалифицированная колдунья сразу заметит присутствие чужого Таланта.

Впрочем, если гостья и заметила это, виду она не подала. А Репня уже приступил к делу, пересел на тахту, облапил девицу, принялся освобождать ее от одежды. Рванув пуговицы на кофточке, раздел Веру до пояса, быстренько обнажился сам. Он был уже готов — его перунов корень превратился в полноценный ствол.

А Свет вдруг обнаружил, что происходящее вовсе не вызывает у него омерзения. Наоборот, он почувствовал, что в нем проснулся интерес: ведь даже мужской корень в рабочем состоянии он видел впервые в жизни.

Репня взялся за Верины юбки. Вера вела себя спокойно, и Свет понял, что криков не будет. Снял акустическую блокаду.

— Да что там, милашка, не ломайтесь! — ворковал Репня. — Ведь раз я проник в этот дом и прорвался сквозь все заклятья, значит вы мне нравитесь.

— Зато вы мне не нравитесь, дяденька! — отвечала Вера, но рука ее не слишком уж активно отталкивала шуструю десницу Репни.

А потом рука Репни пробралась под юбки, и Свет понял, что Вера прекратила всякое сопротивление.

Дальнейшее происходило как во сне.

Юбки трещат и оказываются на полу… Репня увлеченно вылизывает молочно-белые перси… И вот Вера уже лежит на спине, а Репня взбирается на тахту, намереваясь пронзить девушку своим подрагивающим копьем.

Свет вдруг представил себе, что бы он чувствовал в этот момент, оказавшись на месте Веры. И понял: ничего хорошего он бы не чувствовал. Вроде бы хозяин дома казался порядочным человеком, и вдруг…

Как же это я? — подумал Свет. Да не может же такое происходить в моем доме. Это что же она обо мне подумает?!

И словно сверкнула молния в мозгу. Родилась акустическая формула, возникли из небытия жесты. И формула, и жесты были незнакомыми. Не учили они такого заклятья в школе. И в справочниках его не было.

Но это уже не могло остановить Света. Шепот, взметнувшиеся вверх руки с танцующими перстами. Вот вам!..

Репня взвыл. Его снесло с тахты. Он пал на колени, уставившись на низ своего живота.

О Сварожичи! Что это? Его полноценный добротный ствол превратился в какой-то гороховый стручок. Как будто он купается в прохладных водах Волхова, а не занимается любовью.

— Ах вы, сучка безмужняя!!!

Репня вскочил с пола, сжал кулаки, сделал шаг к тахте.

И Свет понял, что сейчас произойдет непоправимое.

Он выскочил из каморки и бросился к гостевой. К счастью, от волшебника, наложившего охранное заклятье, не требуется много времени для его снятия. Однако сейчас счет времени шел на секунды, и Свет пожалел, что не воспользовался мягким заклятьем.

Наконец он справился с дверью и ворвался в гостевую.

Непоправимым и не пахло. Вера с ногами сидела на тахте. Увидев Света, она лишь прикрыла руками обнаженные перси. Репня, не глядя на нее, одевался. Натянув штаны, он взял в руки башмаки и сорочку с кафтаном. Потом, не глядя и на Света, направился к двери. Свет двинулся следом. Репня шел как во сне, натыкаясь на стены и запинаясь об углы. Шагнул на лестницу, ведущую вниз. Тогда Свет взял его за плечо и отвел в свой кабинет.

И только тут Репня словно бы проснулся. Он ошарашенно закрутил головой, посмотрел на одежду в своей руке и прошептал:

— Вы видели, что эта сука со мной сотворила. А когда я хотел ей физиономию раскроить, и перстом двинуть не смог. — Он втянул голову в плечи. — Нет, скажу я вам, такое не удавалось и матери Ясне! И вообще, от этой стервы надо быть подальше. — Он со страхом поглядел на Света. — Впрочем, вам-то это не грозит.

Свет подождал, пока он оденется. Потом налил ему еще стопку можжевеловой водки и проводил до выхода.

Репня был настолько ошарашен случившимся, что даже не попрощался. Он ушел, ссутулившийся и жалкий, а Свет отправился в гостевую. Кажется, я внес еще один вклад в развитие колдовства, подумал он. Правда, практического применения открытое заклятье не имеет. Оно пригодно разве что для колдуний, не одержимых манией деторождения. Но учить маленьких девчушек все равно нет смысла, потому что, когда они вырастают, манию деторождения Додола обрушивает на них нежданно и без нашего спроса.

Вера уже оделась, стояла у фальшивого зеркала, расчесывала волосы. Свет снова обратил внимание, как красиво ее волосы струятся сквозь зубья гребня.

— Вы извините моего гостя, — сказал он. — В своей тяге к женскому полу он становится иногда просто неудержим.

Вера внимательно посмотрела на него, и ему показалось, что она видит его насквозь — такой странный взгляд был у нее в этот момент. Пронизывающий и всепрощающий… Свет вдруг подумал, что такой вот взгляд должен быть у его Кристы из «Нового приишествия». Надо будет запомнить и попытаться описать.