Рассказы (СИ) - Татьяна Лисицына

— Спасибо, Левушка.

Они попрощались. Ада Львовна сходила за очками, а потом вновь вернулась к компьютеру. Если то, что она задумала, получится, их городу будет нужен новый герб, и сейчас ей нужно придумать, каким он должен быть.

25

Когда Новгородцев вернулся домой, Ада Львовна уже поджидала его, полностью готовая к борьбе. Отпечатанные листы были под рукой, чтобы, если она запутается в исторических фактах и названиях, могла быстро найти нужное место.

— Кушать будешь? — спросила она мужа после его традиционного поцелуя-клевка в щечку, которым он обычно отделывался при встрече.

— Нет, я сыт, — буркнул Александр, не глядя на нее.

«С любовницей в ресторане ужинал», — подумала Ада Львовна, но тут же приказала себе успокоиться: не время затевать ссоры и выяснять отношения.

— Тогда, может, чаю выпьем? Мне надо кое-что с тобой обсудить, — с прохладцей в голосе, но уверенно предложила она.

Он вскинулся:

— Чаю не хочу. Что-то с Ярославом?

— Пока никаких перемен.

— Тогда о чем же разговор?

— Сядь, Саша, я не задержу тебя надолго.

Александр Константинович прошел к бару и налил себе немного виски. После этого развалился на диване и взглянул на жену, хмуря брови.

— Обещай выслушать до конца и не перебивать, — потребовала Ада, наливая себе воды из графина.

Не перебивать Новгородцеву не удавалось, но на все его возражения Ада Львовна находила новые и новые аргументы.

— Я не желаю следовать указаниям какой-то сумасшедшей девчонки! — закричал он, стукнув пустым стаканом об журнальный столик. — То, что Ярослав основал город, уже давно стало историей и не имеет никакого значения, что он этого не делал.

— Но история умышленно поставлена с ног на голову, и если ты не согласишься со мной, я позвоню своему бывшему однокласснику, которой работает в хорошо знакомой тебе газете «Золотое кольцо», и он это опубликует.

— Ты совсем из ума выжила?! У меня из-за памятника-то полно проблем, а тут будет грандиозный скандал.

— Ложный памятник, — спокойно заметила Ада Львовна. — По иронии судьбы фамилия твоя и то больше подходит для основания города. Я клянусь тебе, что опубликую этот материал, если ты не согласишься изменить герб.

— Ада! — Новгородцев побагровел. — Твои любовники мне осточертели. Один для тебя находит какую-то древнюю статью, подлинность которой еще нужно доказать, другой готов об этом написать. Пользуясь ими, ты хочешь подставить меня. Меня! Своего мужа! — он стукнул себя кулаком в грудь.

Ада Львовна почувствовала, что сейчас расплачется: не было у нее никогда любовников, были друзья. Даже не друзья — из-за ее положения приходилось держать их на расстоянии — знакомые. Ему ли обвинять ее, когда она фактически заперта за каменным забором, и единственная отдушина — это сын. Она сделала над собой усилие и сдержалась. Ее голос звучал устало и грустно.

— Все, что я хочу, это чтобы Ярослав поправился. Почему ты не хочешь верить Олесе? Она необычная девочка, видит то, что не дано другим. И она приезжала сюда, чтобы еще раз повторить, что медведицу…

— Она приезжала сюда?! — перебил жену Александр. — Что ей было нужно?

— Только повторила, что если мы хотим, чтобы медведица отпустила душу Ярослава надо изменить герб.

— Чушь! — застонал Новгородцев, сжимая виски руками и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Тайные капища существуют до сих пор, — тихо сказала Ада Львовна, подсаживаясь поближе к мужу. — Ты можешь не верить, но, несмотря на обилие христианских церквей, наш город остается языческим. Саша, пожалуйста, помоги нам. Ведь ты можешь, хотя бы попробовать.

Новгородцев смягчился, положил руку на плечо жены. Ласково посмотрел ей в глаза.

— Ты не знаешь, о чем просишь! Хорошо, предположим, я смогу всех убедить. Что должно быть изображено на новом гербе? Это же наша легенда, как Ярослав победил медведицу…

— Изображение медведицы на гербе появилось через сто лет. На ярославской печати была рыба, головой влево. Тебе всего лишь надо доказать, что мы возвращаемся к истории. К тому же рыба — христианский символ.

— А медведь?

— Символ язычества, олицетворяющий грех чревоугодия.

Новгородцев вскочил:

— Получается, что у нас на гербе языческий символ, город назван в честь языческого бога как его там… Яр…

— Ярило.

— И еще у нас существуют тайные капища, на которых ярославцы до сих пор молятся Велесу, веря, что в новом тысячелетии он вновь обретет прежнюю силу. Один из них и похитил нашего сына, чтобы принести его в жертву. Значит, если предположить, что мы снимем медведицу с герба, то Велес обретет свою силу. И все это связано с Ярославом. Нет, Ада, это сказки какие-то.

— Были бы сказки, если бы это нас не касалось. Тебе нужно выбирать: если ты откажешься, я не оставлю от нашего лживого города камня на камне. Добьюсь не только публикации в газете, но и выхода книги — Лев Ермолаев написал роман об истории Ярославля. И пусть все узнают, что легенда с медведицей была придумана, чтобы скрыть языческое название города.

Новгородцев молча смотрел на жену, думая о том, как она изменилась: и дело было даже не в седине, появившейся за последний месяц на висках, и не в скорбно опущенных уголках губ, дело было в том, что она перестала относиться к нему с уважением. Раньше она бы никогда не осмелилась поставить ему ультиматум. Но почему, почему так произошло? Единственный ответ, который пришел ему в голову, что он, несмотря на свое положение и власть, не смог защитить свою семью. Он, относящийся к религии с легкой насмешкой, сейчас начинал верить, что в мире существуют некие высшие силы, пытающиеся наказать его через сына. Он пытался игнорировать их, но им удалось его напугать. А если в том, что так аргументировано — в тот момент он вспомнил Аду-студентку — доказывала жена, скрывалась правда? Сможет ли он простить себе, если не попытается? К тому же, какая по большому счету разница, какой герб будет носить Ярославль: рыбы или медведицы?

Он снова налил себе выпить. Устав от спора, Ада Львовна прислонилась к спинке дивана, не сводя с мужа встревоженных глаз. Александр Константинович поставил стакан на столик. Его вдруг пронзила мысль, что последнее время его жена чувствовала себя одинокой. У него всегда находились более интересные занятия, чем проводить время дома. И сейчас он чувствовал угрызения совести. Может быть то, что случилось, и есть расплата за его прегрешения? Он тихо сказал:

— Я подумаю, что возможно сделать.

Ада Львовна склонила голову на плечо мужа, чувствуя себя, несмотря на победу, опустошенной и несчастной. Ее взгляд упал на распечатанные листки, в которые она так и не заглянула. Она отстранилась, собрала их в аккуратную стопку и протянула мужу.

— Здесь все, что я смогла найти об истории Ярославля. — Новгородцев нахмурился, не решаясь взять листки. — Ада еще тише добавила: — Конечно, ты сам можешь покопаться в интернете, — она сделала паузу и смиренно добавила: — Но, может быть, не стоит тратить время?

Это был правильный ход, не наносящий вреда самолюбию губернатора. Он усмехнулся:

— Ада-Ада, как мне это напоминает время, когда мы вместе учились, и ты делала за меня все доклады и курсовые.

— Но ты же был тогда очень занят, — ответила она, вспоминая, как сладко спал ее будущий муж, в то время как она, поглощая кофе чашку за чашкой, писала два диплома.

26

Вероника поправлялась быстро. Олеся и Алла, которой пришлось взять отпуск, почти целые дни проводили в больнице, стараясь развлекать больную. Они читали ей книги вслух, смотрели любимые Вероникой детективы на ноутбуке. Никто не заговаривал о происшедшем. Лишь однажды, когда соседка по палате включила телевизор, они узнали из новостей, что правительство Ярославля приняло решение о возвращении древнего символа Ярославского княжества — рыбы.

Вероника ахнула и посмотрела на дочку:

— Не может быть?! Это же то, о чем ты говорила Новгородцеву.

— Видимо он все-таки поверил, — взволнованно сказала Олеся и, откинув непослушные волосы с лица и, встала со стула. В голове прыгали, обгоняя друг друга мысли: «Теперь медведица отпустит душу Ярослава. И тогда Велес, получивший назад свою силу, сможет вернуться…» Додумать она не успела.

Ведущая новостей с серьезным выражением лица сообщила, что медведица Маша, несколько дней назад проснувшаяся от странной весенней спячки, ведет себя очень агрессивно: яростно рычит на посетителей — куда делились ее трюки с бутылочкой? — и пытается лапами разогнуть прутья решетки. Похоже, что в медведицу вселился злой дух, она не узнает своего смотрителя Германа Малышева, который спокойно заходил к ней в клетку.