Рассказы (СИ) - Татьяна Лисицына

— Майский день города — праздник чиновников. Ярослав убил медведицу второго августа, в день Ильи Пророка. Так что у вас еще есть время.

Олеся собиралась еще что-то сказать, но Вероника кинула на нее предостерегающий взгляд, и девочка поднялась из-за стола:

— Спасибо за ужин. Могу я посмотреть где-нибудь телевизор?

— Конечно, — с облегчением сказала Ада Львовна. — Идем, я провожу тебя в гостиную.

— Простите ее, — сказала Вероника, оставшись с губернатором наедине. — Должна признаться, с ней бывает трудно. Но именно благодаря ей мы смогли отыскать Ярослава. Признаюсь, я тоже сначала не поверила ее странному сну, поэтому не стала звонить в милицию, а предложила съездить.

— Но вы сказали, что гуляли? Я еще удивился: было слишком рано.

— Мне не хотелось об этом говорить. Олеся разбудила меня и сказала, что знает, где находится Ярослав и надо спешить, потому что его принесут в жертву. — глаза Новгородцева округлились, и Вероника поняла, что слишком разоткровенничалась.

— Принесут в жертву?! — возмутился губернатор. — Надо немедленно разобраться с языческими сектами. Вы не представляете, сколько их развелось в городе. Хорошо, что вы сказали. Думаю, похитителя надо искать среди них. — А что Олеся болтала… Извините, говорила насчет герба? — спросил он.

Женщина вздохнула. Рассказать ему, что медведица — тотемное животное ее дочери? Наверно, он решит, что они обе чокнутые.

— Не знаю, — пожала плечами Вероника и растянула губы в улыбке. — Наверно, переволновалась. Надеюсь, с вашим городом не произойдет ничего плохого, и вы славно отметите тысячелетие.

— Ах да, совсем забыл, — засуетился Новгородцев. — Я же обещал вознаграждение за сына. Сейчас принесу.

— Вознаграждение?! — удивилась женщина и тут же вспомнила объявление по телевизору. Она об этом совершенно забыла. — Нам ничего не нужно, это… получилось случайно.

— Ничего случайного не бывает. Поверьте, мы с женой очень вам благодарны. Сон или не сон оказался причиной, но Ярослав дома и, я надеюсь, на пути к выздоровлению.

Новгородцев быстро вернулся с конвертом, и Вероника, не желая спорить, бросила деньги в сумку. В конце концов, они действительно их заслужили.

В гостиную вошла Ада Львовна.

— Заходила проведать Ярослава, Олеся попросилась со мной. Она… захотела с ним поговорить.

— Ты оставила ее там? — удивился Новгородцев.

— Да, а что такого? — испуганно спросила Ада Львовна. — Там сиделка.

— Пусть побудет с ним, — мягко сказала Вероника. — Она умеет немного лечить. Например, легко снимает головную боль.

Ада Львовна умоляюще посмотрела на мужа, и он недовольно кивнул.

Олеся смотрела на сиделку, строгую женщину в очках с прилизанными волосами, собранными в маленький пучок. Вот если бы ее не было, она могла бы поговорить с Ярославом. Даже не с ним, а с тем существом, которое сидело на потолке. Она вдруг вспомнила свою болезнь. Ей тоже тогда было так больно, что она предпочитала наблюдать за всем сверху.

— Ярослав, тебе пора возвращаться, — тихонько начала она.

Сиделка с удивлением посмотрела на Олесю, но девочке было не до нее, ей показалось, что ее услышали, и она повысила голос.

— Ярослав, я вижу тебя. Тебе нужно вернуться. Будет больно, но ты должен это сделать. Твоя жизнь еще не закончена и тебе…

— Что ты такое несешь? Сейчас же уходи! — возмутилась сиделка, вскакивая с места.

— Не мешайте мне! — выкрикнула Олеся, ее глаза угрожающе сверкнули. — Ярослав, ответь мне. — Она подошла к кровати и сжала его пальцы. — Ты чувствуешь, что я тебя держу за руку?

Сиделка выскочила из комнаты за родителями.

Ярослав не отвечал, но Олеся совершенно явно чувствовала, что ему что-то мешает. Как же заставить его вернуться? Она судорожно вспоминала: сама она поправилась после встречи с медведицей. Медведица передала ей свои силы, и она научилась их использовать. Но последние дни девочка ощущала странную слабость, вероятно, медведица рассердилась и лишила ее своего покровительства.

— Ярослав! Ты слышишь меня? Тебе надо вернуться.

И тут она поняла, что происходит: существо на потолке, было в плену у медведицы.

— Отпусти его, медведица. Ведь ты всегда мне помогала.

Новгородцев ворвался в спальню Ярослава первым: Ада Львовна и Вероника вбежали следом. Олеся стояла на коленях, глядя куда-то вверх, ее губы шевелились. На их появление она никак не отреагировала.

Александр Константинович бросился к Олесе и сгреб ее в охапку. Ада Львовна обеспокоенно склонилась над сыном.

— Оставьте меня! — выкрикнула Олеся, вырываясь из сильных рук Новгородцева.

— Отпустите мою дочь! — крикнула Вероника.

Губернатор вытащил Олесю в коридор и только там поставил на пол.

— Что вы наделали? — чуть не плакала Олеся. — Я же могла помочь. — Новгородцев устало покачал головой.

— С меня достаточно экспериментов. Поверь мне, я тебе очень благодарен. Но…

— Да как вы не понимаете? Ярослава там нет. Только тело. А его душа в плену у медведицы, — Олеся остановилась, почувствовав предостерегающий взгляд матери.

— Да ну вас! — махнула рукой Олеся. — Мам, идем. Пусть делают, что хотят. Говорила же тебе, не надо ехать в этот проклятый город.

Всю обратную дорогу до дома они слушали музыку. Вероника несколько раз пыталась заговорить с ней, но Олеся отмалчивалась. А вечером у нее опять повторился приступ астмы, да такой сильный, что Вероника даже вызвала «скорую помощь», но когда врач приехал, он закончился.

15

Алла приехала в Ярославль на выходные. Погода стола прекрасная, с Волги дул легкий освежающий ветерок и светило солнце. Втроем они вышли на набережную и медленно направились в сторону Медвежьего угла. Вероника настороженно посматривала на дочку, но Олеся казалась спокойной. Она держала Аллу под руку и с интересом смотрела по сторонам. «Словно и не с ней это все было», — думала Вероника, чувствуя неприятный холодок в груди. Шаг, еще один шаг. «А вдруг опять начнется? Вот ведь черт», — одернула она себя, — «в этом городе я становлюсь неврастеничкой».

— Ника, смотри, какие пароходы! — услышала она голос подруги. — А давайте все вместе поедем в путешествие.

«Повторяется», — подумала Вероника, — «только в тот раз я говорила о путешествии». Она быстро посмотрела на Олесю, но та наблюдала за мальчишками на роликах.

— Ника, ты меня слышишь? — Алла взяла подругу за руку.

— Да-да, я слышу. Конечно, поедем. Только куда ты мужа денешь? Вряд ли ему придется по вкусу наша компания.

— У него много командировок, — Алла приставила руку ко лбу, чтобы солнце не мешало рассматривать белый теплоход. — Какие они счастливые, эти люди. У них впереди столько новых впечатлений. Эх, когда же я последний раз отдыхала! Все работаю и работаю.

Звон колоколов отвлек Аллу. Она повернулась в сторону церкви и быстро перекрестилась.

Они дошли до стрелки и повернули вдоль Которосли.

Звон колоколов снова раздался совсем близко, и вскоре они подошли к отреставрированной церквушке.

— Я зайду ненадолго, ладно? Очень хочется посетить хотя бы одну церковь в Ярославле, — Алла словно извинялась.

— Конечно, иди. Мы здесь побудем, да? — Вероника взяла Олесю под руку.

— Пойдемте все вместе! — предложила Алла, но девочка затрясла головой и с каким-то надрывом произнесла:

— Я не могу! Не могу!

Отрешенное лицо, распущенные волосы развеваются от ветра. Спрашивать бесполезно, все равно не ответит. Алла сразу пожалела о своем предложении. Как крестную мать, ее очень поражало это странное нежелание девочки заходить в храм Божий, и сколько она не пыталась, не смогла пробиться через стену, которую упрямо воздвигала девочка во время разговора о религии.

— Сходи одна, — шепнула Вероника. — Только ненадолго.

Алла быстро поднялась по ступеням, открыла тяжелую дверь и вошла внутрь, вдыхая знакомый сладковатый запах. В любой церкви ей всегда становилось хорошо и спокойно.

Она перекрестилась, купила в церковной лавке свечи и подошла к иконе Божьей Матери. «Надо помолиться за Ольгу», — подумала она, вспоминая крестницу. В церкви и про себя она всегда называла ее христианским именем. Девочка выглядела похудевшей и измученной. Алла, не видевшая ее три недели, была поражена. Если бы не знала, подумала, что та перенесла тяжелую болезнь. Неужели на нее так повлияла эта странная история с губернаторским мальчиком, о которой ей поведала Вероника?

Губы привычно произносили знакомые слова молитвы, но мысли, несмотря на стремление собраться, витали далеко. Она непроизвольно повернула голову: на скамье у стены сидел молодой мужчина и смотрел на нее. Рядом с ним лежала большая дорожная сумка. «Что он делает в церкви с такой большой сумкой?» — подумала Алла и снова повернулась к иконе, пытаясь сосредоточиться. Лицо Богородицы казалось безмятежным. Алла углубилась в молитву, она молилась за Ольгу. Подсознательно чувствовала беду.