Три желания за жизнь - Вавилкина Вавилкина

— После того, как они соединились, Таяр отказался питаться от Марины, восполняя энергию от других источников. Это очень сложно в его ситуации… Ясмин знает. Но он бы справился, если бы… Проклятье! Надо было просто по-тихому убрать Клидис, но я переиграл сам себя, желая ужесточить наказание. — Повелитель горько усмехнулся. — Видимо она столкнулась с Саидом во дворце и, сопоставив факты, решила воспользоваться ситуацией, чтобы отмстить. Эта сука не смогла бы приблизиться к Марине, если бы Таяр был с ней в замке, или мне не пришлось бы выполнять требование Азраила, чтобы избежать политического конфликта, но… случилось так, как случилось. Джинния рассказала правду Марине о том, кто такой Таяр и девочка взбрыкнула, вынудив его исполнить ее желание…

— Какое? — Жасмин сглотнула, чтобы смочить пересохшее горло.

— Не знаю, но это очень мощная иллюзия. Правда, благодаря тому, что ее стихийные способности проявились, полученной от демоницы и исполненных желаний Таяра энергии должно хватить надолго. Но я не для этого позвал вас. Благодаря стараниям Клидис и моему недосмотру Таяр и Марина оказались сейчас в такой же ситуации, как вы тридцать лет назад. И я хочу точно знать, какие чувства испытывал Николай к тебе, став Проклятым, чтобы оценить есть ли у них шанс и решить, что делать дальше.

Жасмин поежилась, они старались с мужем никогда не касаться в разговорах этого непродолжительного отрезка времени в их жизни, но она знала, что он помнил. В голове джиннии навсегда отпечатался тот краткий миг отчужденности и неприятия после его возрождения, когда она была не уверена, что он оценит ее жертву. Но Николай смог переступить через это, смог понять и простить.

— А что ты чувствовал, джинн, — голос Николая при обращении к Исибу сочился презрением, — когда Жасмин обратилась к тебе с просьбой вернуть мне жизнь? Обиду? Предательство? Гнев? Или любовь?

Откидываясь на кресло, джинния устало прикрыла глаза. Эти двое даже сейчас не могли не задевать друг друга. Но на этот раз она не собиралась вставать между ними, если им так необходимо выпустить пар. Однако этого не произошло. В повисшей тишине, каждый думал о своем и в то же время об одном и том же — о детях. И Исиб и Николай смогли переступить через ту боль, что она причинила им — сейчас она это знала. Их чувства оказались сильнее, но… Их мысли озвучил Николай.

— Она не пройдет испытания, — сбавив тон, на выдохе произнес он. — Сейчас я бы, не задумываясь, шагнул в пламя с Жасмин. Я верю выбору стихии. Но в тот момент, это могло закончиться катастрофой. Не уверен, что смог бы еще раз довериться ей, не зная всего.

Облеченная в слова правда очень часто причиняет боль. Даже если ты знаешь ее, все равно слышать подтверждение собственных сомнений мучительно. Жасмин впилась в подлокотники кресла ногтями, подавляя эмоции, и распахнула глаза.

— Что будем делать Исиб?

— Я хотел предложить вам попробовать разрушить иллюзию. После разговора с демоницей Рины я попытался сам проникнуть в ее сознание, но ее душа пока еще ближе к миру живых, и у меня нет власти над ней.

— Если это не получилось у тебя, как мы сможем пробиться к ней?

— С помощью Као.

— Кто это? — Жасмин растерянно смотрела на него.

— Очень сильный медиум, хотя многие считают ее шарлатанкой, но это не так. Ты мать и твоя связь с Мариной очень сильна, так что Као сможет вырвать ее дух на какое-то время из иллюзии.

— Никогда не слышала, чтобы медиумы могли вызвать души из навеянных фантазий. Умерших и в коме, да. Но не связанных контрактом с джинном?!

— Кое-кто из наших порезвился, так что она не совсем медиум. — Джинн оскалился в самодовольной улыбке, видя ее изумление. — И нечего так удивляться. Да, я сохранил ей жизнь. Мне было любопытно сколькие из тех, кому это необходимо смогут вовремя найти и обратиться к ней. С другой стороны было предчувствие, что она может мне пригодиться. Как видишь, я не ошибся.

— Где она, и как нам до нее добраться? — спросил Николай, сразу переходя к сути дела.

— Во Франции, я сам при необходимости перенесу вас к ней, но прежде я должен попробовать использовать еще один вариант.

— Какой? — Жасмин с подозрением взглянула на него.

— Пора объяснить все сыну, чтобы он сам разрушил, созданную иллюзию. Ведь его связь с Мариной сейчас самая сильная. — Исиб усмехнулся. — Любовь доказывают поступки, а не слова. И наше вмешательство я рассматриваю лишь как крайнюю меру.

Глава 15

Прошло около часа, как Таяра выкинуло из иллюзии. За это время джинн успел несколько раз измерить шагами комнату, прилечь на кровать, посидеть на подоконнике. И пока он, не переставая, вел бестолковый счет секунд, его взгляд неотступно возвращался к джиннии, боясь пропустить малейшие, едва заметные движения.

Но вопреки его ожиданиям Рина не приходила в себя, усиливая с каждой пройденной минутой беспокойство за нее. Так не должно было быть, это было не правильно, и тем не менее так было.

Его попытки повторно проникнуть в сон, чтобы растормошить ее, не увенчались успехом. Ее сознание блокировало его, доводя до отчаянья, заставляя испытывать вину, вынуждая задумываться, а так ли он был прав, обвиняя ее, и искать ей оправдания.

Ведь могло быть, что ее использовали вслепую. Но даже в этом случае, он не понимал, почему у Воробушка не срабатывает инстинкт самозащиты, почему она не просыпается, и почему сводит на нет любые попытки достучаться до нее.

С каждой новой неудачей Таяр все сильнее ощущал подавленность и усталость, словно ручеек жизни тек не от нее к нему, а наоборот. Но именно Рина секунда за секундой медленно, но верно угасала у него на глазах. И он понимал, что если срочно что-нибудь не предпримет, то вместо живого, дерзкого, пусть даже озлобленного на него Воробушка, получит пустую, безоговорочно подчиняющуюся ему куклу.

А Таяр, видит Дарующая, не хотел этого, и потому продолжал упорно следить мутным от перенапряжения взором за неподвижной фигурой.

Внезапно ему показалось, что ресницы девушки дрогнули, и он молниеносно сорвался с подоконника к ней, но, поняв, что это лишь жестокий обман его слипающихся от усталости глаз, обессилено упал на колени рядом.

Рина ничуть не изменила положения, ни одна мышца не дрогнула на ее лице, производя впечатление статуи, а не живого спящего человека. Протянув руку, Таяр осторожно взял маленькую прохладную ладошку и, удерживая, уткнулся в нее лбом, чувствуя, как остатки злости покидают его, сменяясь опустошением.

На душе становилось гадко, от осознания, что он из-за своей эгоистичности и глупости не смог оценить по достоинству уникального дара, преподнесенного ему судьбой. Он как избалованный мальчишка, получивший новую игрушку не смог распознать ее ценность, считая одной из многих и думая, что, как и остальные, она вскоре приестся и потеряет новизну, но оказался не прав…