Сломанный лёд — 3 - Мария Карташева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здравствуйте. – напротив Юли присел молодой долговязый мужчина. – Меня зовут Сомов Андрей Николаевич, я из следственного комитета. Расскажите, пожалуйста, что случилось.
Юля долго смотрела на него, словно не понимая о чём он её спрашивает. Потом девушка тряхнула головой и проговорила:
– Да не знаю я. Была в гостях, как вернулась, не помню, утром пошла в ванну, а там… – Юля развела руками и покачала головой.
– Простите за вопрос. Вы часто употребляете? – молодой человек внимательно на неё посмотрел.
– Нет. Я пью алкоголь очень редко и то, бокал-другой вина, и всё. Так было и в этот раз.
Юлю начинала злить вся ситуация и очень хотелось остаться в одиночестве, но избавиться от людей в своей квартире она не могла и уйти пока тоже не получалось. Девушка чувствовала, как жёстким узлом крутит желудок, немеет нога и где-то в ушах колотится сердце. Юле стало не хватать воздуха, она попыталась что-то сказать, но лишь безмолвно распахнула рот, и после этого мир погрузился во тьму.
Очнувшись уже на диване, она смотрела, как возле неё хлопочет мужчина в форме сотрудника «скорой помощи», перевела взгляд на Милу, стоя́щую поодаль и с кем-то разговаривающую по телефону и, почувствовав острый приступ тошноты, зажала рот рукой, тихо крикнув перед этим:
– Тазик!
Мила, быстро оборвав диалог, побежала на кухню, вытряхнула из мусорного ведра на пол всё содержимое, оперативно вернулась, но Юлю уже полоскало на пол, на новый жёлтый с красивыми синими узорами ковёр и на блестящие ботинки стоя́щего рядом доктора.
– Уборщицу позовите! – Мила глянула на искажённое ужасом лицо девочки-консьержа. – Вы, кстати, узнали, как там девушка, у которой она в гостях была?
– Да, да, – тонким голосом проговорила барышня, поминутно поправляя светлые пряди, выбивающиеся из гладко уложенной причёски, – я утром её видела и сейчас звонила. У неё всё хорошо.
– Тогда бегите за уборщицей. А то сейчас нам всем дурно станет. – Мила выдохнула, распахнула окно и впустила в комнату свежий ветер.
Юля лежала на диване в совершеннейшем изнеможении, слушала, как медленно бьётся её сердце, покрывалась холодным потом и даже не могла думать. Ей было больно от прикосновений врача, мерившего давление, снова тошнило и стало казаться, что мир вокруг затухает.
– Коля, – вздохнул доктор, обращаясь к санитару и глядя на тонометр, – неси носилки. Похоже, у нас сильное отравление.
Мила, стоявшая рядом, услышала врача, повернулась к нему и проговорила:
– Вы её в больницу хотите везти, что ли?
– Я-то хочу домой и спать. Сутки на выезде. А вот ей нужна срочная госпитализация, здесь я могу оказать экстренную помощь. Но ей необходим стационар. Она чем-то сильно отравилась. Наркоманка? – блеснул белками, покрытыми красной сеточкой усталости, пожилой мужчина.
– Я за ней не везде хожу, конечно, но Юля никогда не была замечена. Она даже с любимым мужчиной рассталась из-за его пристрастий.
Доктор что-то написал в бланке стремительным, убористым почерком, пожал плечами и сказал, подошедшему с мягкими носилками санитару:
– Коля, глянь в холодильник. Так ребятам будет проще понять, что с ней. Может грибы какие-то или рыба просроченная. Нехорошее у неё отравление.
Санитар, первый раз попавший в такие хоромы, с удовольствием побежал выполнять поручение, рассматривая по дороге квартиру. Перебрав взглядом полупустые прохладные недра огромного агрегата, он захлопнул дверцу и с завистью огляделся.
– Живут же люди. – проговорил он вслух и сделал шаг назад.
Под подошвой мальчишки что-то хрустнуло. Коля замер, но увидев, что это всего лишь разбросанный по полу мусор выдохнул. Было бы смешно приехать на вызов и разбить какую-нибудь дико дорогую дизайнерскую вещь, чтобы потом не на институт деньги откладывать, а на погашение долгов. Подняв грязноватую подошву кроссовка, Коля увидел, что на пол съехали частички коричневого стекла, которые при ближайшем рассмотрении оказались осколками ампулы.
– Дядя Боря, – Коля появился в проёме двери и проговорил, – слышьте, там мусорка на полу, так там ампула какая-то валялась. Я её раздавил, правда. Может, она кололась чем?
Из ванной комнаты, куда недавно направился подъехавший криминалист, раздался возмущённый густой бас:
– Не трогайте ничего, ради всего святого! – отдуваясь и пыхтя появился тучный мужчина и, снимая резиновые перчатки, измазанные в крови, проговорил. – Ну что там такое? Ну что вы ползаете по всей квартире? Андрей! – зычно крикнул он следователя. – Ну Андрей, ну ты хоть следи за всеми. – он расстроенно покачал головой и добавил. – Есть здесь кто-нибудь, кто кроме хозяйки квартиры в разуме?
– Я в разуме! – всё время раздражённого монолога Мила стояла рядом и терпеливо ждала, когда криминалист наконец закончит гневаться. – Я продюсер и представитель хозяйки квартиры.
– Ах вот оно как! Продюсер! – взмахнул руками мужчина. – Вам на площадках ваших мало игр?
– Не совсем вас понимаю. – подняв брови, проговорила Мила.
– Ванна залита вашей киношной кровью. Качество, наверное, высокое, но это не натуральная кровь. – проговорил он и глянул на стоя́щего рядом Колю. – Ну что, вандал, покажи мне, где ты наследил.
Криминалист присел перед лужицей частичек мелкого стекла, озадаченно почесал в голове и вздохнув проговорил:
– Вот сейчас соберу всё и на анализы. Что это было так с кондачка и не скажешь. Но однозначно – фармацевтика.
Юля сквозь стены слышала разговор, её тело пылало, девушке казалось, что она растворяется в пространстве, плывёт и вдруг вслед за расслаблением все её мышцы словно свело судорогой. Она пыталась кричать, но горло перехватило удушье, Юля чувствовала, как бьётся её голова о край дивана и снова провалилась в беспамятство.
– Коля, твою мать, – зарычал доктор, – у неё судороги! Купирую! – он быстро проколол остриём иглы резиновую пробку флакона, ввёл Юле лекарство и, как только она обмякла, сразу приказал грузить на носилки.
Мила так и осталась стоять на месте, потому что следственная группа всё ещё работала и её попросили не уходить до момента дачи показаний.
– Людмила… – сидевший перед ней следователь заглянул в паспорт.
– Можно просто Людмила, – девушка поняла, что он силится вспомнить её отчество. – Вы мне можете сказать, что происходит?
– Ну я же не экстрасенс. – развёл руками мужчина и вздохнул. – На сегодняшний день мы имеем возможную потерпевшую. Я честно даже и потерпевшей по большому счёту назвать её не могу. Сейчас, чтобы усилить эмоциональную составляющую, народ способен такую дрянь есть и пить, что страшно становится. Может, и ваша подруга решилась на эксперимент и потом камлала здесь в ванной, а утром, конечно, ничего не вспомнила и просто испугалась.
– Может и так. А есть ещё вариант, что она не пьёт и не употребляет наркотики. – серьёзно проговорила девушка. – И она серьёзная актриса. И очень ответственная, хотя вы, наверное, думаете, что все представители шоу-бизнеса сплошь алкаши и наркоманы. – Мила вздохнула. –
