Группа «Янки» - Гарольд Койл

- Ну, во-первых, это не русские. Это поляки. Они атаковали немцев сразу после того, как я прибыл туда. Оказалось, русские не сказали полякам о немцах и те просто двигались вперед в походных колоннах, пока не столкнулись с ними. Немецкий командир роты успел занять позиции перед атакой. Поляки никогда особо не блистали. Их порвали на куски. Командир роты погиб, но его старший офицер принял командование и пока держится. Начштаба нашего батальона передал, что командир немецкого батальона ожидает еще одной атаки примерно этим вечером.

- Что ты думаешь о противнике?

- Танки старые, Т-55. Действительно второй сорт.

- Эй, с этим-то все нормально. За старые танки мне платят столько же, сколько за те, которые не хотят подбиваться. Скажи лучше, у тебя нет каких-то сомнений по поводу того, что тебе придется воевать против своих же?

- Сэр, они мне не свои. Они такие же красные, как и русские. Я бы предпочел убивать русских коммунистов, но если есть только польские коммунисты, я буду это делать.

От холодного и бесчувственного заявления Улецки у Бэннона по позвоночнику пробежал холодок. Темная сторона Улецки снова вырвалась наружу, и это его напрягало. Бэннона беспокоило, не скажется ли ненависть на трезвости мышления Улецки. Он надеялся, что нет. Ради него и его экипажа он надеялся, что нет.

- Боб, убедись что все, кого ты привел, вернуться туда, где им положено быть. Затем собери командный состав, и ждите меня здесь.

С3 батальона прибыл в роту одновременно с тем, как Улецки собрал совещание. Майор Джордан подождал, пока старпом не закончит доклад, а затем сообщил новую информацию. Батальон был на месте и готов. 1-й 4-го бронетанкового и артиллерийский батальон также были на месте. Пока что все шло хорошо. Насколько можно было судить, польская дивизия не знала о присутствии здесь их батальона. Все шло по плану.

Группа «Янки» двинулась вперед в 03.30. В 03.50 два американских и один немецкий артиллерийских батальона начали десятиминутную подготовку по польским позициям, одновременно определяя и подавляя их. В 04.00 передовые силы группы «Янки» -3-й взвод - прошли через немецкие позиции и начал атаку. Если все пойдет хорошо, в первой половине дня батальон будет на Зале, ожидая 1-го батальона 4-й бронетанковой, чтобы переправиться и направиться к Лейпцигу. Это, конечно, если не принимать во внимание любые попытки советов среагировать. Советы, несомненно, будут из кожи вон лезть, чтобы разбить бригаду где-то на этом направлении. Но всегда была возможность, просто возможность, что на этот раз план сработает.

После того, как все последние детали были обсуждены и на все вопросы были получены ответы, совещание закончилось. Командиры взводов разошлись, чтобы передать информацию и ответить на вопросы своих командиров танков. Когда все разошлись, Бэннон забрался на «66-й» и сказал Фолку заступать на вахту. Шутя, он добавил, что, так как Фолк дрых весь марш, ему и стоять первую смену. Бэннон будет стоять вторую.

Не мудрствуя лукаво, Бэнноном раскатал на крыше башни спальный мешок и лег спать.

После того, как Эвери и Хеброк закончили совещание с остальными командирами танков, Хеброк сказал командиру взвода забыть о делах, которые предстояло сделать перед наступлением и идти спать. Эвери был слишком измотан, чтобы спорить. Сейчас он мог беспокоиться только о собственной смерти. Ему приходилось прилагать все усилия, чтобы держать глаза открытыми. Он оперся на борт «21-го», а Тессман бросил Хеброку спальный мешок. Тот раскатал его рядом с гусеницей танка. Эвери даже не потрудился разуться. Он просто плюхнулся наземь, накрылся краем спального мешка и отключился от истощения. Он оставался без движения, пока его не разбудили в 03.10.

Группа «Янки» пропустила возможность лобовой атаки - атака поляков ожидалась через пятнадцать минут.

Военное счастье снова улыбнулось группе. Вместо того чтобы идти вперед и атаковать окопавшиеся польские танки и пехоту, поляки сами двинулись вперед и попали под огонь немецких войск и артиллерии, открывшей огонь по заранее просчитанным позициям. На войне удача была иногда не более чем вопросом времени: оказаться в нужное время в нужном месте. Если бы командир или офицер штаба бригады назначил бы атаку на 03.30, уже поляки бы имели преимущество. Но группа «Янки» получила двойное преимущество: мало того, что поляки начали разбиваться о немецкую оборону и избавили группу от необходимости прорывать собственную, они дали группе лишние полчаса сна.

Грохот боя впереди, жуткий свет осветительных снарядов, медленно плывущих по небу и вспышки разрывов, сделали момент пересечения границы Восточной Германии чем-то нереальным. Это было похоже на сцену из дешевого фантастического фильма. В такие моменты, когда человек еще не вступает в бой, но оказывается достаточно близко, чтобы видеть и слышать, страх достигает своего пика. Страх перед неудачей. Страх быть разорванным на части артиллерией. Страх смерти. Когда солдат идет в бой, все эти страхи переполняют его. После вступления в бой верх берут тренировки и инстинкты. Страх оттесняется необходимостью сражаться или умереть. Но раньше, когда еще есть возможность отступить, рациональный ум умоляет найти причину, чтобы остановиться и не идти дальше. Группа, однако, продолжала идти вперед, игнорируя рациональный ум. Они вступят в бой, несмотря на разум и здравый смысл.

Когда бронетранспортер сержанта Полгара аккуратно взошел на рампу, пересекая противотанковый ров на границе Восточной Германии, настроение сержанта было приподнятым. Впервые за шестнадцать лет в армии то, что он делал, имело смысл. Он вспоминал, себя рядовым во Вьетнаме, когда он и его товарищи ощущали разочарование и считали себя преданными, когда оказывались вынуждены прекращать преследование северовьетнацев, когда те уходили за вьетнамскую границу. Им никогда не позволяли пройти до конца и покончить с врагом и войной. Он вспомнил, как в 1977 году северокорейские солдаты зарубили топорами двух американских офицеров средь бела дня, и не было предпринято никаких ответных мер. Он вспомнил 444 дня позора, когда третьесортный Иран захватил в заложники американцев, и армия была не в состоянии их освободить. Как и для других военных, полумеры и ограничения, налагавшиеся на американских военных, для него не имели смысла.

Эта атака, однако, имела смысл. Впервые за свою военную службу он собирался перенести войну на территорию противника. Он и его солдаты получили шанс нанести удар в самое сердце врага. Больше не будет забегов к воображаемой линии, установленной политиками из расчета на лучшие показатели в следующем опросе общественного мнения, противнику больше не позволят сбежать в безопасное место, зализать раны и атаковать снова, там, где он сам захочет, как это было во Вьетнаме. Армия собиралась вырвать у врага сердце и напиться его кровью. Для Полгара только это имело смысл. Это был единственный способ покончить с войной.

* * *

На мгновение подполковник Рейнольдс решил задержать атаку, чтобы позволить немцам разобраться с поляками до того, как батальон выдвинется вперед. Он вызвал Бэннона и приказал ему подготовиться к остановке. Бэннон немедленно ответил, что группа идет в атаку.

Поляки начали отходить. Это был идеальный момент для атаки - пока они были в замешательстве.

Враг, очевидно, не знал о приближении батальона: в противном случае они бы не атаковали. У них были только Т-55 со старыми прицелами. У группы «Янки» были тепловизоры. Настало время ускориться, а не останавливаться. Подполковник согласился и приказал действовать. Бэннон переключился на частоту группы и приказал Гаргеру увеличить скорость и двигаться вперед и уничтожать все, что движется. Ответом из 3-го взвода было простое «Я понял».

3-й взвод прошел немецкие позиции, развернулся в клин и ударил по полякам. Их удивление было полным. Некоторые польские танки попытались открыть ответный огонь. Они должны были останавливаться, чтобы выстрелить и этим сообщали в своих намерениях. Танки Гаргера быстро определяли и уничтожали их. Другие польские танки увеличили скорость и просто выходили из боя. Это им также не удалось. Американские танки были быстрее и лучше. 3-й взвод методично преследовал польские танки и отстреливал их по одному. Поскольку они приблизились к сектору обстрела, Бэннон приказал FIST перенести огонь артиллерии на фланги наступающей группы и вести огонь дымовыми так же плотно, как и осколочными. Это удержат на своих позициях польскую пехоту, успевшую войти в соприкосновение с немцами до того, как группа «Янки» прорвала их ряды. Когда группа окажется у них в тылу, полякам, которые по-прежнему атаковали немцев, останется только отступить или сдаться.

Скорость атаки 3-го взвода словно призывала группу поддержать его.

Бэннон находился позади и справа 3-го взвода, и ему было трудно наверстать упущенное. 2-й взвод находился за «66-м», но все еще оставался в походной колонне. Бэннон был уверен, что БТР механизированного взвода отстали. С неохотой он приказал 3-му взводу замедлиться, чтобы позволить оставшейся части группа развернуться в боевые порядки. Он не хотел идти вперед только с половиной группы, как случилось на высоте 214. Он сомневался, что им может так же повезти во второй раз. Когда танки впереди «66-го» начали замедляться, Бэннон скомандовал механику-водителю занять позицию слева от них и приказал 2-му взводу набирать скорость и разворачиваться слева от «66-го».