Привет, прощай и все, что между ними - Дженнифер Е. Смит

что прерываю вас, – говорит мама Клэр с порога, и в ее голосе звучит искреннее извинение, – но пора загружать вещи в машину.

Они встают, а кресла продолжают раскачиваться взад-вперед, и настойчивый мерцающий дождь продолжает лить по всему крыльцу. Эйдену удается слегка улыбнуться, как раз перед тем как они входят в дом, но, когда Клэр пытается повторить его улыбку, у нее не получается.

Время пришло, и его не обогнать.

Папа Клэр спускается по лестнице, держа в руках картонную коробку. Заметив их, он ставит ее на пол, и его глаза округляются, когда он видит лицо Эйдена.

– Ты выглядишь еще хуже, чем Клэр, – говорит мистер Рафферти, протягивая ему руку.

– Вот именно, – соглашается мама Клэр, взволнованно глядя на Эйдена. – У нас есть замороженная кукуруза. Если хочешь, возьми пакет.

– Кукуруза? – фыркает ее папа. – Да ладно тебе! Дай, по крайней мере, парню стейк или что-нибудь типа того. Судя по всему, это была тяжелая ночка.

Мама Клэр закатывает глаза.

– Бери все, что захочешь, – говорит она, похлопав его по плечу, и подходит к лестнице. – Ты же знаешь. – Прежде чем подняться, миссис Рафферти оборачивается еще раз, и ее голос немного дрожит: – Мы всегда тебе рады.

Ее мама пока еще ничего не знает, и это больше всего сейчас убивает Клэр. Когда она вернулась домой и спешно зашла внутрь, ей не хватило храбрости сообщить родителям, что между ней и Эйденом все кончено. Тогда их расставание стало бы еще более реальным.

Она решила, что у них впереди еще много времени. Клэр будет смотреть в окно машины и рассказывать им обо всех причинах, почему имело смысл расстаться с Эйденом, в надежде, что если она продолжит объяснять, то не расплачется.

Хотя, конечно, этого не произойдет.

Но сейчас она вдруг понимает, что ее маме не нужно ничего рассказывать – похоже, она уже все знает. И Клэр благодарна за это, потому что теперь ей не придется ничего объяснять. Вместо этого она сможет свернуться калачиком на заднем сиденье, и мама передаст ей коробку с соком, а папа найдет что-нибудь оптимистичное по радио, пока они едут через Иллинойс, затем Индиану, затем Огайо и дальше, дальше, в Нью-Гэмпшир, увеличивая километры между ней и Эйденом, по одному зараз, а потом его самолет взлетит, и расстояние между ними сразу станет таким большим, что не сосчитать.

В течение следующих десяти минут они вчетвером ходят туда-сюда, вынося из дома чемоданы и сумки, картонные коробки разных размеров, подушки, и лампы, и даже футбольный мяч. Бинго бегает за ними по пятам.

– С каких пор ты играешь в футбол? – спрашивает Эйден у Клэр, которая проходит через кухню, зажав футбольный мяч под мышкой. Он забирает его у нее, встает у раковины и начинает перекидывать мячик из одной руки в другую.

– Не знаю, – отвечает Клэр, пожимая плечами. – По-моему, в колледже все это делают – ну, пинают друг другу мяч во дворике. Или это сокс[23]?

Эйден кидает ей мяч, несильно, и он летит над кухонным столом. Но Клэр умудряется не поймать его.

– Вот тебе и спортивная карьера в колледже, – говорит она, наклоняясь, чтобы поднять мяч. – Но я все равно буду стараться.

– Когда я говорил, что тебе стоит попробовать что-то новое, я не имел в виду контактные виды спорта.

– Да, но учти, тебе будет не до смеха, когда я вернусь опытным квотербеком[24].

– Хотел бы я на это посмотреть, – говорит Эйден, когда они вместе выходят на улицу.

На подъездной дорожке ее отец закрывает багажник машины. На нем ярко-желтый дождевик с поднятым капюшоном, а очки покрыты дождевыми каплями.

– Думаю, это все. Если, конечно, ты не хочешь забрать еще и кухонную мойку.

– Очень смешно, – говорит Клэр, а в ее горле уже стоит ком. Она бы забрала, если бы могла – отодрала бы эту дурацкую, вечно протекающую раковину от стены и взяла бы с собой. На один короткий, неуловимый, невозможный миг она хочет забрать с собой все: свою собаку, свою кровать, своих родителей и своего парня. Даже сейчас, когда до конца осталось всего несколько минут, она не знает, как оставит все это.

Ее мама выходит на улицу с поводком Бинго в одной руке и пластиковым пакетом, полным сэндвичей, в другой. Она запирает дверь, а затем оборачивается, глядя на странную промокшую троицу, собравшуюся на подъездной дорожке, которая смотрит на нее с явной неохотой.

– По-моему, мы готовы, – говорит миссис Рафферти, глядя вниз на собаку. Бинго держит в зубах поводок и виляет хвостом, пребывая в неведении, что его оставят в питомнике на выезде из города. – Ну вот и все, да?

Мистер Рафферти с излишним энтузиазмом кивает:

– Начало большого путешествия.

– Даем вам двоим не больше минуты, – говорит мама Клэр, а потом подходит к Эйдену, встает на цыпочки и обнимает его: – Мы будем скучать по тебе. Удачи!

– Спасибо. Спасибо за все. – Эйден едва справляется с эмоциями.

Папа Клэр хлопает его по плечу и тоже обнимает:

– Береги себя.

Эйден кивает:

– Счастливого пути.

А потом ее родители садятся в машину, двигатель с шумом оживает, «дворники» скрипят, и Клэр охватывает такая сильная паника, что ей кажется, будто сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

«Вот и все», – думает она, застыв на месте. Даже после всех этих часов – а скорее даже месяцев – она огорошена происходящим, и кажется, что все происходит слишком быстро и слишком медленно одновременно.

Клэр вытирает капли дождя с глаз и заставляет себя посмотреть на Эйдена, который стоит в нескольких шагах от нее с бледным лицом и ужасом в глазах.

– Последний шанс сбежать вместе, – говорит он, пытаясь улыбнуться. – Я слышал, в Канаде здорово в это время года.

– Я бы предпочла необитаемый остров.

– Даже если бы я отказался носить юбку из травы?

– Даже тогда.

Клэр берет Эйдена за руку, страшась того, что последует дальше. Ведь как можно прощаться с частью самой себя? Она изучает его руку, проводит пальцем по ладони, играет в «соедини точки» с россыпью веснушек на его запястье.

– Хуже не бывает, да?

– Ничего хорошего, это точно.

– Как думаешь, мы будем несчастны?

– Да, – не задумываясь отвечает Эйден. – По крайней мере, какое-то время точно.

– А потом?

– А потом станет легче.

– Обещаешь?

– Нет, – со слабой улыбкой отвечает Эйден. – Так что… никакого общения?

На долю секунды Клэр хочется забрать свои слова назад. Сложно представить, что она не будет писать ему по дороге, не позвонит, когда встретится с Беатрис, не будет получать от