Алмон - Галина Полынская

— Алмон, подскажи, какая именно энергия способна уничтожить станцию, не уничтожив меня?

— Нам понадобится бат энергии класса Титан, типа Сол, подвида Тротур.

— Хорошо, сейчас узнаю, во сколько это нам обойдется.

Терра немного поморщилась, когда скрипучая телепатическая речь Керка ворвалась в ее мозг. Когда он замолчал, Терр-Розе назвала сумму, требуемую торговцем за энергию.

— У-у-у-у! — загудел Сократ. — Было очень приятно с вами познакомиться, уважаемый. Интересно, зачем ему такие деньжищи? Потратит на квадратных девочек?

— Заткните же его кто-нибудь! — воскликнула Терра. — Сейчас Керк интересуется, зачем нам столько разрушительной силы.

— Так мы все ему и вывалим! — фыркнул толстяк.

— Думаю, надо рассказать, — Анаис посмотрела на Алмона.

— А он не отправится прямиком к Патрицию с этими потрясающими новостями? — вмешался Сократ.

— Рискнем… — вздохнула Ластения. — Алмон, что скажешь?

— Давайте.

Терра повернулась к Керку и пару минут молчала. Затаив дыхание, друзья ждали.

— Керк заинтересовался, — наконец произнесла королева. — Он говорит, хотя Параллельные Миры ни во что не вмешиваются, он все равно предоставит нам необходимое количество энергии. Бесплатно.

— Дяденьку можно обнять и к сердцу прижать?

— Сократ, это лишнее.

В этот момент двери приоткрылись, и в Столовую заглянул слуга.

— Извините, — он округлившимися глазами посмотрел на торговца энергиями, — там парень, ну тот, который на Леброна похож, требует главного.

— Что ему надо? — спросил Алмон.

— Не знаю, не говорит, только буйствует, — слуга не сводил глаз с Керка, подумав, он, на всякий случай, поклонился и вежливо произнес: — Здравствуйте.

Слуга уже ничему не удивлялся.

— Я пойду к нему, — Ластения встала из-за стола.

— Я с тобой, — Алмон поднялся следом.

Слуга очень внимательно и заинтересованно уставился на наряд полуволка. Он собирался что-то спросить, но, наткнувшись на взгляд Алмона, благоразумно промолчал.

Ластения с Алмоном вышли из Деревянной Столовой и направились к покоям Леброна. Нэскей сидел в холле напротив двери, держа на коленях портрет.

— Слушаю внимательно, — сказал Алмон.

— Я хотел бы с нею наедине поговорить, — кивнул юноша на Ластению.

— Говори при мне или мы уходим.

— Ну, что же, хорошо. Я хочу сказать, что зря вы всё это затеяли, все равно ничего не выйдет.

— Ты о чем?

— Неужели вы думаете, — продолжил Нэскей, — что мой отец не отличит подделки от собственного сына?

— С трудом понимаю.

— Вы выкрали меня из Дворца для того, чтобы подменить и усадить на трон Марса собственного «принца» — моего двойника.

— Еще труднее. С чего ты это взял?

— Вот, — юноша поднял портрет. — Что скажете?

Ластения вздохнула:

— Я сейчас попытаюсь все тебе объяснить, Леброн, я нарочно спрятала портрет, чтобы ты…

— Меня зовут Нэскей!

— Хорошо, пусть будет так, — кивнула Ластения. — Мне многое надо тебе рассказать, надеюсь, ты мне поверишь…

— Совершенно напрасно, — усмехнулся юноша. — Неужели вы надеетесь обмануть самого Патриция?

— Ты когда-то тоже понадеялся обмануть его, — в солнечных глазах девушки сверкнули слезы. — Зачем же мы все это сделали, Леброн? Зачем же? Зачем ты был так упрям, почему поступил по-своему?

— Ластения, — Алмон обнял ее за плечи, — пожалуйста, еще совсем немного осталось подождать.

— У вас все равно ничего не получится, — улыбнулся Нэскей, — как вы этого не понимаете? У вас есть только один шанс выжить: отправить меня немедленно на Марс и бежать, бежать, бежать. Галактик много, Систем еще больше, где-нибудь да затеряетесь.

— Леб… Нэскей, я разговаривал сегодня с твоим отцом, объяснил сложившуюся ситуацию…

— Какую ситуацию?

— На Сатурне идет война, все транспортные узлы перекрыты, блокированы и энергоканалы. Он согласился подождать до завтрашнего дня. Мы обязательно отправим тебя домой, пока что располагайся, отдыхай. Ты голоден?

— Нет.

— Если что-нибудь понадобится, зови слугу, он подойдет к двери. Извини, что вынуждены держать тебя взаперти, но это необходимо ради твоей же безопасности.

Они вышли из покоев Леброна и закрыли двери.

— Алмон, думаешь, все действительно изменится? — девушка смотрела в лицо полуволку встревоженными золотыми от слез глазами.

— Конечно, как можно сомневаться? — Алмон улыбнулся теплой, мягкой улыбкой, от которой Ластении стало немного спокойнее и легче.

— Дракула, — Патриций курил тонкую черную сигару и смотрел на вампира.

— Да, мой Повелитель? — вампир подобострастно согнулся, всем своим видом выражая бесконечную любовь, беспредельную преданность и готовность выполнить все немедленно и качественно.

— Дракула, ты бы мог поцеловать меня в зад?

Вампир рассыпался мелким дребезжащим смешком, думая, что Патриций шутит, но осекся, увидев, что он совершенно серьезен.

— Так мог бы или нет? Отвечай, я приказываю.

После долгой паузы Дракула выдавил:

— Вы хотите, чтобы я это сделал прямо сейчас?

Патриций вздохнул, отвернулся и отошел к окну. Молчал он долго, затем произнес:

— Где-нибудь поблизости, на набережной, есть тихое, чистое место?

— Вы хотите уединенной прогулки? — в голосе Дракулы прозвучало облегчение.

— Да.

— Сию секунду, Повелитель, я все организую, — вампир поспешно выскочил из кабинета.

— Что там случилось?

— Ничего особенного, Нэскей наткнулся на свой портрет и решил, что у него есть двойник. А что у вас?

— Керк окончательно и бесповоротно решил дать нам энергию, — улыбнулась Анаис.

— Отлично, — Алмон с одобрением посмотрел на шарообразного торговца. — Что дальше?

— Нам надо подняться на какое-нибудь возвышение…

— На Семинебесную Площадь!

— Все туда! Все туда! — заторопился Сократ.

— Подождите, — сказала Ластения, — но ведь на станции множество народа, они что, все погибнут?

— Практически весь персонал станций искусственный, — ответил Алмон, — не такие уж большие потери.

— Давайте, скорее, пойдемте!

— Не могу понять, Сократ, твоего огромного нетерпения, — вздохнула Терра. — Хочешь спасти сатурниан или просто посмотреть, как станция взорвется?

Легкий морской бриз неуверенно теребил края плаща, наброшенного на плечи человека, стоявшего на вершине скалы. Запрокинув голову, Патриций разглядывал светлое осеннее небо. Ни облачка, ни птицы… Сюда не доносился грохот Гавани, тишина простиралась над пустынными берегами и скальными вершинами. Патриций смотрел на бескрайнее Торговое Море, оно спокойно дремало в подковообразной бухте. Раскинув руки, Георг оторвался от скалы и, словно большая больная птица, медленно полетел вниз. Песок набережной жалобно хрустнул под сапогами. Патриций огляделся. Неподалеку виднелся наполовину утопленный в воду почти плоский камень. Патриций присел на шершавую, нагретую за день поверхность. С одного бока камень порос длинными коричневыми водорослями, они шевелились в воде, словно волосы утопленницы, с другого его высушило добела марсианское Солнце. Патриций понаблюдал, как плещется вода, как бьется она о камень, мелкими брызгами осыпаясь на сапоги, затем поднялся и побрел вдоль кромки воды, рассматривая причудливые ракушки, выброшенные на берег. Мысли путались. Наталкиваясь одна на другую, они разбивались, раня мозг мелкими осколками. Словно крошечные насекомые, копошились какие-то фразы… мыслеобразы… Владыка не мог ни поймать, ни связать их воедино. Мелькали какие-то лица, которых он не мог вспомнить, времена, планеты, города… Этот хаос острыми коготками раздирал мозг, до предела обостряя зрение и обоняние, притупляя сознание и слух.