Старая переправа - Поганец Алексей

Раз, и он вскочил на ноги, нельзя себя уговаривать, нужно вставать и делать.

– Подъём!

– Начальник, ты что там, объелся, давай отдохнём, потом всё сделаем.

– Встаём, встаём. На ночь нужно оборону устроить.

– Шило прав, что там мы можем сделать? Да к чему это всё? – Геха начал поддерживать Шило. Неизвестно почему, у Данила внутри что-то переклинило, какая-то волна энергии или ярости начала подниматься изнутри.

– Встали, бегом!

Если бы они не встали, он если бы и не начал стрелять, то точно кинулся бы пинками поднимать лентяев, хотя сам минуту назад еле заставил себя подняться. Но, на удивление, все встали.

– Геха, Серый, Оким, Темнило, собираете сухую траву и складываете в три кучи. Складываете тут, тут и тут. Шило, Яшир и я ставим колышки и натягиваем леску между теми кустами.

– Ладно, начальник, не кипятись, сейчас всё сделаем.

Закипела работа, кто-то таскал траву, кто-то натягивал леску и привязывал консервные банки к ней. По задумке Данила, если кто полезет ночью, заденет леску с навязанными на неё консервными банками. А дальше обороняющиеся поджигают дорожку, ведущую к снопу сухой травы. Так ночью они будут не слепые. По крайней мере три атаки должны выдержать.

Управились достаточно быстро, дольше собирались. Теперь осталось малость: сосчитать, у кого сколько патронов осталось, и минимально почистить стволы. Ведь сегодня хорошо постреляли.

Всё, на сегодня все дела сделаны, назначить караулы и спать, хоть ещё светло на улице, но так за сегодня все измотались, что практически все упали, кроме дежурившего, которому выпало дежурить до темноты. Часы и две зажигалки передаются по караулу. Данил пристегнул диск и завалился на траву.

Проснулся оттого, что звякнули в темноте консервные банки. Данил вскочил до крика.

– Тревога!

Оким был дежурным и сейчас трясущейся рукой пытался поджечь дорожку сухой травы. Данил смотрел то в темноту, то на то, как Оким неуклюже пытается поджечь траву. Вот только от огонька зажигалки перестал видеть то, что происходит в темноте.

Трен-дрен! Еще раз задребезжали консервные банки.

Грынн, грынн! Такое ощущение, что леска сорвалась и зацепилась за чью-то ногу. Банки волочились за чьей-то ногой.

Бах!!! Кто-то не вытерпел и выстрелил на звук.

– Не стрелять! Ждём, патроны не тратить, каждый патрон тратим наверняка.

Сухая дорожка из травы разгорелась, но двигалась не как порох, а очень медленно, пламя освещало всех обороняющихся, а вот кто был в темноте – не видно.

Вот в круг света вышел сухарь.

Хлоп! Бах! Бах!

Нет, так дело не пойдёт. Так на каждого появляющегося все будут хором стрелять.

– Шило, левая сторона. Яшир, правая, я – центр. Стреляем только по своим секторам. Оким, страхуешь Шило, стреляешь, только когда Шило перезаряжает, Темнило, страхуешь Яшира. Ге… – Данил не успел договорить. Огонь наконец-то дошёл до снопа и разгорелся. Стало видно, что на него бегут сразу два силуэта на четырёх конечностях. Оборотни!

Хлоп, хлоп, хлоп!!!

Третий выстрел был лишним. Да их тут целая стая.

Хлоп! Бах, бах!!! Послышались выстрелы и справа и слева.

Два оборотня по инерции пробежали несколько шагов, прежде чем упасть. Нельзя близко подпускать, мелкий калибр не отбрасывает нападавших, могут не понять, что они убиты, и успеть тебя убить. Поэтому только можно было разглядеть силуэт – Данил сразу стрелял. Трава быстро прогорит, и они вновь слепыми будут. Но и нападение, наверное, не до утра длиться будет. Он, перекрикивая выстрелы, скомандовал:

– Геха, поджигай ещё один сноп.

Что там Геха делал, не видно. Нужно потом объяснить, что, если понял, нужно отвечать «есть» или «принял». Смотреть было некогда.

Чик. Вместо выстрела осечка. Данил не раздумывая передернул затвор.

Хлоп, хлоп! Привычно заговорил пистолет-пулемёт.

Ты-тыщ!!! Хлёсткий незнакомый звук слева. Он не вытерпел и глянул влево, разгоралась вторая дорожка, Геха поджёг ещё один сноп. А звук издавала винтовка. Шило для чего-то сменил оружие на винтовку. Наверное, правильно, кончатся патроны, да выкинуть её.

Тыщ, тыщ! Почти одновременно вылетели последние патроны из неё. Данил повернул голову, всего долю секунды был отвёрнут, как от него в трёх метрах неслось тело в прыжке.

Хлоп.

За ним второй оборотень, сразу по второму.

Хлоп.

Второй упадёт как нужно, а первый когтистой лапой успеет достать. Парень каким-то чудом поднырнул под удар. Жилистое тело перелетело через него.

Чвяк! Удар палицы размозжил голову уже мертвому оборотню. Ярко разгорелся второй сноп. Но нападающих больше не видно.

Один из оборотней оказался недобитым и сейчас полз в сторону людей. Патроны на него было жалко тратить.

– Геха, добей.

Геха быстро выскочил и, как обычно вложив все силы в удар, впечатал палицу в лысый череп.

– Начальник, как думаешь, всё?

– Не знаю.

Сколько длился бой, ну, судя по тому, что первый сноп ещё горел, то минуты три-четыре. А кажется, как будто полчаса.

И, как бы издеваясь над ними, степь отразила заразительный смех.

Глава 15

Гиены смеялись где-то рядом в темноте, но к людям не подходили. Да и когда ружьё в руках, то бегающие смеси собак и кошек не то чтобы совсем не страшны, но ужаса уже нет, есть только опасения.

Разожгли небольшой костёр, буквально из двух дощечек, и, сидя около него, подсчитывали патроны. Оказывается, у Шила патроны совсем закончились. Поэтому он во время боя и схватил винтовку. У остальных патронов оставалось у кого три, у кого шесть. Больше всех оказалось у Гехи – десять. Данил тоже отстегнул диск и открыл крышку, пересчитал пальцем по тупым носикам пуль. Всего шестнадцать патронов. Вот это он не слабо пострелял. Ну да, очередями стрелял, один раз даже длинную выдал. Но всё равно запас в шестьдесят девять патронов казался нескончаемым, а сейчас, что называется, видно дно.

Он отстегнул коробку с патронами для ружья, здесь пока всё хорошо смотрится. Как было последний раз восемнадцать, так и осталось. Данил вынул восемь патронов, оставив восемь в патронташе, плюс два в ружье. И протянул патроны Шилу.

– Держи, надеюсь, подойдут.

– Подойдут.

Шило сразу зарядил два, а остальные уложил в патронташ.

– Геха, отдай два патрона Шилу.

Гехо ворча протянул патроны.

– Почему я ему свои должен отдавать? – но ворчал беззлобно, так что Данил даже не ответил ничего, понимая, что тот ворчит для проформы.

– А что у вас так мало патронов с собой берут? Неужели на месяц хватает этих десяти штук?

– Нет, конечно, у главного в группе была пулелейка и запас пороха с капсюлями и свинцом. Патроны сами снаряжают по надобности. У нас всё это уехало с инструктором.

– Ясно.

И воцарилось молчание, только гиены где-то рядом гоготали и переругивались, иногда чем-то хрустя.

Костёр быстро прогорел, и все пересели спинами друг к другу, ощетинившись стволами во все стороны. Казалось, что сегодня больше не уснут, но пыл боя начал проходить, и все начали клевать носом. Данил, не назначив караулы, тоже впал в полудрёму.

Разбудила какая-то возня. И тут же раздался ошеломляющий крик сухаря. Гиена с вытаращенными глазами, и поджатым хвостом, не разбирая дороги, пробежала буквально в метре от людей и не то прыгнула в овраг, не то просто свалилась. Так как провожать её взглядом было некогда, а вот звук свалившейся тушки был слышан хорошо, Данил хотел выстрелить, но как-то понял, что зверь не опасен, он бежит, обезумев от страха.

Ультразвуковой крик сухаря очень хорошая вещь оказывается, как бы такой записать на магнитофон, и от диких животных можно отбиваться успешно. Хотя если честно, они сами и не лезут почти никогда.

– Геха, поджигай, никто не стреляет без команды.

Не успел Геха поджечь кучу, как стал виден силуэт. Целиться в полной темноте было не просто, не видно ни целика, ни мушки. Только примерное положение рук и тела.