День цветения - Ярослава Кузнецова

— Не сбежишь, — отрубил Герен, — А уедешь к себе домой. По приказу командира.

— Опять "приказ командира"?

Костяшки его пальцев, сжимающих поводья, белеют. Он сдерживается. Говорит спокойным и ровным голосом:

— Даже если тебе удастся оправдаться, твое пребывание под следствием бросит тень на гвардию королевы. Я этого не хочу.

Гнедыш завелся — скалится на Герова серого. Я тоже скалюсь:

— Тогда я к чертовой матери разрываю контракт! Войны сейчас нет…

— Шалишь, приятель, — холодно улыбается он, — Здесь тебе не Каорен. Через три года.

— Перестань, Адван. Ну, что ты, в самом деле, как маленький. Все прекрасно обойдутся без твоих показаний.

— Ты хочешь сказать, что мое слово ничего не стоит?

— Прекратить!!! — орет Гер, аж уши закладывает, — Выполнять приказ!!!

Морда красными пятнами пошла, глаза выпучил, рот дергается… Хорош капитан наш! Ай, хорош!

— Тьфу на вас! — я вздергиваю Гнедыша на дыбы, разворачиваю и гоню по восточной дороге.

А они едут в Генет. За дознавателем.

Еще двое суток — туда, трое — обратно, да непонятно, сколько — там.

Итого — не меньше недели.

Тот, Кто Вернется

Ох, Гатвар, Гатвар…

Я думал, лисице придется рвать глотки волкодавам. Паук и его выкормыши. Сын, племянник…

Будь я на его месте, первым делом смотрел бы волосы братца своего. И послал бы за "хватами". И вызвал бы не меньше полусотни. И оцепил бы Треверргар по периметру, и развалины, на всякий случай, да еще в комнату каждого Треверра запихал бы по парочке "хватов" вместо ночной посуды. И старый Паук сделал бы так же. Другой вопрос, что на этот случай у меня тоже кое-что приготовлено…

То, к чему я готовился четверть века, была война одного со многими, война с Итарнагоном, дьявол, а тут…

Лисица забралась в курятник. Похоже, Гатвар, мы с тобой сами себя обманули, и Неуспокоенные зря ждали так долго.

Он ведь даже в мыслях не держит, что семейство Треверров будет платить долг. У него — какая-то своя теория насчет двух трупов. Стройная, ладная теория, под которую он, человек опытный, подгонит что хочешь…

Я поправил лямку мешка. Набит под завязку. И Гнедыш надежно пристроен в трактире. И идти уже недалеко…

Вот, Орлиный Коготь, это снова я. Я опять вернулся. И теперь смогу даже пожить здесь немного. Хватит бегать тайком. Я успел соскучиться по тебе, родовое гнездо. И по Йерр я тоже соскучился. Странно — за два дня, как за полгода…

Мы пришли, Эрхеас.

Здравствуй, златоглазка моя. Здравствуй.

Мы скучали, Эрхеас.

Прости, девочка. Так было нужно.

Мы знаем. Но мы все равно скучали.

Я прижался лбом к ее лбу, потерся о шершавую горячую кожу. Маленькая моя, какое счастье, что ты у меня есть…

Хвост ее охватил мои плечи, она негромко заурчала от удовольствия.

Мне хорошо, Орлиный Коготь. Мне хорошо и спокойно. Пожалуй, я только теперь вернулся домой. Кстати. Раз уж я собираюсь обосноваться здесь на достаточно длительное время, лучше подобрать для жилья что-то поменьше и поуютнее, чем большая зала. Пожалуй, на второй этаж лезть не стоит. Там — обиталище предков. Слишком велик соблазн зайти. А, не выполнив клятву, входить к ним я не хочу. Приду туда, когда там будут все Эдаваргоны. Приду и скажу — вот, родные, теперь вы все — вместе…

— Эй! — из пролома галереи высунулся и помахал мне постоялец, — Здравствуй!

— Здравствуй, Иргиаро. Как тут?

— Все тихо, — ответил он, — Никто не приходил. Я скоро спущусь.

Это означает, видимо — "поболтаем".

Ладно. Прогуляемся на нижний этаж, полуподвальный. Там комнаты, небольшие, уютные. Если, например, полуподвальный этаж не залило или не засыпало. Проверим.

Мы вышли на улицу, завернули за угол. Это что? Кажется, вывалились куски из стены. Бедный мой старый Коготь…

Камни, между прочим, образовали неплохую западню для кого-нибудь, кто прыгнет вон из того пролома. Так сказать, из еще одной двери для крылатого Иргиаро…

Теперь — сюда, девочка. Мы спустились по почти не тронутой временем лесенке, миновали бывшую кухню и бывшую комнату поварят. А вот тут, в бывшей комнате конюха, мы и поселимся. Ты не против, Халор? Погиб ты в большой зале, но жил здесь, здесь осталась часть тебя. Ты не против?..

Эрхеас?

Да, маленькая. Пойдем за вещами.

Мы подошли к самым обломкам стены, когда сверху раздался веселый крик:

— Эй! Осторожно! Здесь нельзя ходить!

— Почему?

Из пролома посыпалась какая-то дрянь — сено, клоки шерсти, навоз…

— Что это, Иргиаро?

Он высунулся — в фартуке, с метлой в руках. Улыбнулся немного растерянно:

— Ну, как… Это — мусор…

— Что мусор, я понял. Откуда он тут взялся?

— Ну, как, — он приподнял брови, — Здесь мои козы. Ночка и Зорька…

— Козы? На втором этаже?

Там, где жили люди? Что ему, хлевов мало?

— Да-да, — обрадовался Иргиаро, — Мне посоветовали. Большой Человек посоветовал. Так безопасней.

Какой еще большой человек? Что тут происходит, дьявол меня заешь?!

Раз, два — нету.

— Убрать, — сказал я.

— Я убираю, — обиделся аблис-стангрев, — Будет чисто. Я каждый день убираю…

— Коз убрать, — уточнил я.

В конце концов, он издалека, у них — свои обычаи, откуда ему знать обычаи гиротов, от Маленькой Треверры?

— Коз? — переспросил постоялец неуверенно.

Думаешь, ослышался?

— Коз. Со второго этажа. Убрать.

Пауза. Он прижал метлу к груди обеими руками, потом взмахнул ею, помотал головой.

— Ты… тебе что-то… не нравится? Подожди. Я сейчас спущусь.

Все-таки надеется, что неправильно меня понял? Ладно. Обсудим. Мы с Йерр вернулись в залу. Через какое-то время к нам со второго этажа спустился постоялец, уже без метлы и фартука, настроенный выяснить ситуацию.

— Ну, вот, — сказал постоялец, — Я готов слушать, — и улыбнулся дружелюбно-неуверенно.

Иллюстрация к Игровке: я — хороший. Ты — тоже хороший. Мы сейчас друг друга поймем.

— Там, где ты жил, — начал я, — В Кадакаре — свои обычаи. У людей — свои. Иногда — разные. На втором этаже жили люди. Я не хочу, чтобы там жили твои козы. Тебе придется убрать их.

Улыбка погасла.

— Ну как же… — залепетал Иргиаро, — Ну, здесь негде… Даже если здесь, — обвел рукой залу, — построить загон… любой придет и увидит. Ни ты, ни я не сможем сторожить их…

Час от часу не легче. Теперь он хочет переселить свою живность в залу, где… Спокойно.

— Я не собираюсь сторожить твоих коз. Здесь, — топнул ногой для верности, — им тоже не место. Это — мой дом, Иргиаро.