Западно - Роис

спинкой, возвышавшейся над головой на добрых полметра, - проходи, садись, куда угодно, больше мы никого не ожидаем, но поближе к нам, чтобы не кричать через всю переговорную, она, как видишь, большая.

Президент широко улыбнулся.

- Добрый вечер, господа, добрый вечер, президент, - важно кивнул мистер Уильямс и сел рядом с мистером Бруксом, оставив своего подчинённого — мистера Пичеса — в одиночестве на противоположной стороне стола.

Бросив на того один осторожный взгляд, не сразу мистер Уильямс догадался, что, скорее всего, президент хочет видеть Пичеса на месте начальника отдела, что сразу же успокоило его. Хотя позади всех мыслей и мелькнула одна, спрашивающая, почему никто не спросил его мнения, но она осталась без внимания, как не укладывающаяся в выстроенную в голове мистером Уильямсом картину.

С благожелательной улыбкой президент дождался, когда его подчиненный займёт место, подождал ещё несколько секунд и тогда заговорил:

- Прошу меня извинить, что собрал вас так поздно и, возможно, испортил планы на вечер, но вопрос серьёзный и безотлагательный, чтобы была возможность перенести его на завтра.

Президент Кингсмэн откинулся на спинку и немного помолчал. При этом лицо его сменило доброжелательное выражение на озабоченное. Подметив это, мистер Уильямс всей позой выразил готовность выслушать, согласиться и выполнить любое его поручение. В то время, как Пичес уткнулся в руки и не смел поднять взгляд, а мистер Брукс безучастно крутил на столе телефон.

- Мистер Уильямс, - вдруг сказал президент Кингсмэн довольно громко, так, что от неожиданности мистер Уильямс вздрогнул и по телу его прошла мелкая дрожь, - надеюсь наши камеры не доставили вам излишние неудобства?

- Нет, что вы мистер Кингсмэн, конечно, нет, - тут же отозвался мистер Уильямс, стараясь подавить дребезжащую угодливость в голосе. Раньше он никогда не сидел за одним столом с президентом.

- Хорошо, это хорошо, - улыбнулся президент Кингсмэн, только теперь одними губами, глаза застыли, - потому что, признаться,мне они доставили определённый дискомфорт. Не сами камеры, нет, не подумай, а события перед тем и результат, полученный за эти три недели, подтвердивший мои опасения.

Президент Кингсмэн говорил ровно, даже обыденно, однако все присутствующие безошибочно чуяли огромную власть, прикрываемую внешним спокойствием. Уильямс, ещё не осознавая, какой характер обретает разговор, почувствовал, как у него закружилась голова; чтобы не съехать вниз, ухватился руками за ручки кресла. Что-то шло совсем не так, как он предполагал и надеялся. Вдруг он подумал про то, что так и не купил новый телефон. Забыл, засуетился. Неужели…

- Дело всё в том, - продолжал президент Кингсмэн, - что ко мне, почти одновременно, поступили целых два сигнала. Первый, - президент кивнул в сторону мистера Пичеса, - от него. Расскажи мистеру Уильямсу, - приказал он.

Мистер Пичес и так сидел напряжённый, как струна, но теперь, когда к нему лично обратился президент корпорации, как будто ещё больше вытянулся и завибрировал.

- Конечно, мистер президент, я всё расскажу.

Президент кивнул и хищно оскалился, переводя взгляд на Уильямса.

- Об этом рассказал мой био-ребёнок, которого мы воспитываем с моим домашним партнёром. Он ходит в один и тот же подготовительный класс школы, что и младший моего начальника, мистера Уильямса. Как-то за ужином он сказал, что тот на занятиях проговорился, будто бы называет своих родителей, - мистер Пичес сглотнул, не решаясь произносить такое при президенте, - простите меня, господин президент, но так сказал Руперт, передавая…

- Короче, - раздражённо потребовал мистер Кингсмэн.

- Да, простите. Мамой и папой. Простите. Немыслимо, конечно! Я удивился, не может же такого быть, чтобы ханюдом был мистер Уильямс, уважаемый сотрудник вашей корпорации, где я, благодаря вам, с удовольствием работаю целых пять лет, и последние два года под его руководством. И всё же не мог не отреагировать. Совершенно, абсолютно не мог!

Тут Пичес поймал вдохновение и заговорил увереннее:

- Возможно я должен был, как полагается честному гражданину, рассказать об этом инциденте в социальную службу, чтобы они запустили проверку, но посчитал, что это бросит ложную тень на вас, если всё это лишь ошибка, а такое недопустимо. Поэтому решил проверить.

На следующий день, а это было четыре недели назад, я предложил мистеру Уильямсу обменяться партнёрами или устроить свингерскую вечеринку пятничным вечером у нас дома. Обычное предложение, чтобы расслабиться после трудового дня, будь мистер и миссис Уильямсы людьми. Но я получил отказ в совершенно резких и грубых формах, точно сделал что-то немыслимое. Хотя я соблюдал субординацию, предлагая сначала познакомиться, чтобы понять совместимость. Правда потом мистер Уильямс сослался на свою домашнюю партнёршу, будто бы она болеет сейчас венерической болезнью, подхватила у какого-то несознательного секс-партнёра, но я почуял неладное. И действительно эти слова Уильямса оказались враньём.

Ведь, для своей безопасности, можно послать анонимный запрос на партнёра в клинику, проверить его чистоту. Я такой послал и выяснил, что миссис Уильямс никогда ничем не болела. Она даже анализы сдаёт лишь раз в год, что красноречиво говорит о её неблагополучности и отсутствии здорового разнообразия в половых связях.

После этого я аккуратно навёл справки в отделе и выяснил, что Уильямс никогда не обменивался партнёрами среди коллег, хотя такая практика тим-билдинга очень эффективна, повышает работоспособность и всячески поощряется вами, господин президент.

Тогда-то я и сообщил об этом, строго конфиденциально, естественно, ведь дело деликатное, чтобы не случилось никаких кривотолков, напрямую мистеру Бруксу. Решив, что и в таком случае не стоит обращаться в социальные службы, чтобы это не отразилось на вашей репутации, господин президент.

Мистер Уильямс не проронил ни слова. Он вообще не помнил, о чём думал и что делал, пока слушал. Кажется, он кусал себе губу и крепко сжал свои пальцы, но не мог того вспомнить. Ещё почему-то в его голове застряла одна и та же мысль: «Новый телефон, новый телефон, забыл, забыл». Как не поправлял мистер Уильямс своего подчинённого, когда тот начал говорить о нём только по фамилии, точно так же не решался посмотреть на президента, хотя чувствовал его взгляд на себе всё время.

- Достаточно, свободен, - повелел президент Кингсмэн, усмехнувшись.

Мистер Пичес вскочил со стула и задом, оборачиваясь, засеменил к выходу. Президент Кингсмэн брезгливо смотрел на мистера Уильямса.

- Итак. История весьма и весьма интересная. Естественно, я всё проверил, ведь то могло быть безыскусное интриганство. Пичес вполне мог такое придумать. Нет. Оказалось правдой. Среди руководителей в моей корпорации затесался ханюд! - прокричал последнее предложение президент и с размаху ударил кулаком по