Копия Афродиты (повести) - Василь Когут

Вскоре дреговичи заметили, как Благовест поклонился всадникам. Те отступили к лесу. Напряжение с обеих сторон само по себе вскоре стало спадать, зашевелились в укрытии смерды, расслабились дружинники князя. Послышался тихий разговор, и Благовест известил:

— Ми-и-ир!

Путь был свободен. У князя от сердца отлегло, Марфинька улыбнулась, и показалось князю, что по щеке у нее скатилась слеза. Он протянул руку, чтобы вытереть ее. Гаврила встал в седле, вложил меч в ножны, взмахнул рукой. Дружина легкой рысью двинулась дальше на север.

Смерды вышли из укрытия, на прощание махали руками, выкрикивали добрые слова напутствия. Как и дружинников, их тоже обошла смерть. Этому и радовались.

Дорогу всадникам освещала полная, яркая луна.

— Неповиновение большое в ноугородьцкой земле, — докладывал князю Благовест. — Большие чины нарушают княжеские указы, требуют непомерные поборы. У черни ничего нет. Засуха пожгла посевы. В княжестве лютует голод. Меньший люд решил изгнать из Ноугородьца князя Глеба Святославича. Думают, тому он виной. От руки его гибли волхвы, иной люд. Дружины князя разоряют веси, идут на них с грабежами. Непокорных казнят, издеваются, выдергивают щипцами бороды. Смерды собираются в гурты. Великой вражде быть в ноугородьцкой земле…

— Нас почему не тронули? — спросил князь.

Благовест молчал, не торопился высказать свои мысли, будто сомневался в них. Долгий разговор был у него со смердами. Они открыли ему глаза на нечто такое, чего он еще и сам теперь не может уразуметь. «Назвав себя князем, — сказал смерд с сулицей, — я уже холоп». А верно сказано: перед князем любой становится смердом, будь ты барином или купцом. И он, Благовест, перед князем тоже смерд. Но как объяснить это?

— Они не разбойники, — ответил Благовест. — И не воры. Они собрались в гурт, чтобы защитить себя и добро свое.

— Смерды и ратаи, не повинившиеся князю — воры! — убежденно, с какой-то злостью сказал Игорь Василькович.

Благовест снова промолчал, подумал, а затем неожиданно спросил князя:

— А твои смерды и ратаи, князь, которые убегают от тебя в леса — воры?

Князь удивленно посмотрел на Благовеста, немного подумав, ответил:

— Смерды и ратаи не должны убегать от князя.

— Не должны, — подтвердил Благовест. — Но убегают. Они тоже ищут свободу, хотят распоряжаться самостоятельно хоть частицей заработанного трудом. Но худо и князю, от которого бегут его смерды…

Больше об этом речь не вели. Игорь Василькович неодобрительно посмотрел на Благовеста. Луна бледнела, скатывалась на запад, и ехать по незнакомым тропам в темнеющем лесу становилось трудно. Спотыкались лошади, люди устали. Решили остановиться на ночлег.

Князь помог Марфиньке слезть с коня. Взял ее под руку и повел к близко растущим березкам, где наметил раскинуть шатер.

— А верно, княгиня, твой хлебок имеет обаяние24, —сказал вдруг тихо князь и почему-то радостно стал насвистывать веселую мелодию.

6. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

У озера Нево состоялся совет.

Дружина отдыхала у луки25, глубоко врезавшейся в сушу. Берег болотистый, густо заросший камышами и кустарниками. На лугу паслись кони. Озерная гладь тянулась вдаль к горизонту, сколько видел глаз. Где-то там, на севере, озеро сливалось с небосводом. Дыхание ветра с Нево холодное, неприятное. Несмотря на то что уже наступило настоящее лето, деревья и кустарники здесь будто опаздывали расцветать. Там, в дреговичской земле, черемуха давно отцвела, здесь же только выбросила белые бутончики. За две седмицы пути изменились и погода, и природа. Дальше предстояли сплошные озерные края, болотистая местность и дикие, непроходимые леса.

— Надобно путь держать в Варьяжское море, обогнуть земли суми и еми26, а затем… — начал воевода Гаврила Храбрый излагать свой план.

— Не забывай, Гаврила, что варяги — наши недруги. Ладьи у них крепкие, вой сильны и ловки, и попасться им в открытом море на плотах — наша погибель.

— У нас охранная грамота, — напомнил Гаврила.

— Грамота ноугородьцкая, а не варяжская, — ответил князь.

— Варяги плавают по озеру Нево, рекам Волхову и Ловати, по Днепру до Киева и Византии, находятся на службе у киевских князей, да и ноугородьцких тоже. Только нет им веры от меня. Народ это кочевный, любит деньги, завистлив. Постоянными набегами живет…

Гаврила Храбрый пытался доказать князю, что при такой славной дружине нечего бояться встречных одиноких варяг, что дружинники его не менее сильны и ловки. Но напоминание о недавней встрече со взбунтовавшимися смердами охладило его пыл. Воинская гордость воеводы не позволила ему сразу отказаться от предложенного пути, он заподозрил в нерешительности князя, но Игорь Василькович уже обратился к кудеснику:

— Что скажешь, мудрый Благовест? Княжеский волхв словно ожидал вопроса.

— Советую идти самым близким путем.

— Самый близкий может оказаться самым долгим, — вмешался Гаврила.

— Верно. Но князь ноугородьцкий Глеб Святославич, — наконец открылся Игорь Василькович, — дал совет свой: держать путь на Беломорье. Он ведал, что говорил.

Марфинька все время находилась с князем, но мнения своего ни разу не высказывала. За всю дорогу не дала совета, не вмешивалась в разговор, только глаза ее выражали согласие или несогласие, и князь старался уловить этот взгляд. Игорь Василькович сейчас тоже взглянул в ее глаза, но она спокойно смотрела на князя, не выражая никаких чувств.

— Последуем совету великого князя ноугородьцкого, — заключил он.

Три дня добирались до Онежеского озера. Обогнув его с западной стороны, вышли на северную излучину. Здесь, на берегу, встретили охотников-рыболовов. Обросшие густой щетиной, в рваных холщовых одеждах, подпоясанные веревками, охотники со страхом смотрели на дружину и ее предводителей. Увлекшись рыболовством, они не заметили приблизившихся воинов и не успели скрыться.

— Встревожены чем, холопы? — глядя в упор на охотников, спросил князь.

Охотники, потупив взгляды, молчали. Они не знали, кто перед ними, да и язык дружинников был не похож на их наречие. Благовест это понял и попробовал завязать с ними разговор.

Выяснилось, что охотники — братья из племени весь. Живут недалеко отсюда, в лесу. Живут бедно, занимаются охотой на зверя, рыболовством. В прошлом году высеяли жито и ячмень, но урожай не поспел. Осень наступила дождливая, холодная, ударили ранние морозы. Добытую на охоте пушнину и вяленую рыбу меняют на хлеб.

— И побор князю платить надобно, — рассказывал старший из охотников. — Ему мы обязаны поставлять пушнину и рыбу.

— Много дичи в лесах? — поинтересовался Благовест.

— Много, — ответил охотник. — Соболь, куница, олень… Только немного ее наохотишь. Родичи в общине поссорились между собой, разошлись кто куда, новые веси начали строить. А какая охота в одиночку?

Князь обратил внимание, что добыча у охотников не богата. Три белки да рыжая лиса. В траве трепыхалось несколько рыбин.

— Князь дозволяет охоту?

— Дозволяет. Только поборы большие за это налагает. Нам почти ничего не остается.

— Князь в этом не виновен — строго промолвил Игорь Василькович. — В поучении сказано: в дому своем не ленитеся, а рано вставайте… Больше добычи — больше останется. Все зависит от вас.

Увидев, что у охотников плохие самодельные стрелы и луки, князь приказал Гавриле:

— Яко братья они, выдай им из запаса на двоих лук и стрелы.

Оба охотника пали перед князем на колени.

— Кто из вас ведает самый близкий путь к Белому морю? — вдруг спросил князь.

Младший из охотников вскинул голову, не терпящим возражения голосом сказал, посмотрев на брата:

— Я.

— Лук ему и комонь! — приказал князь. — Все добытое до Беломорья заберешь себе.

Князь даже не спросил желания у охотника: хочет он или не хочет быть проводником. Но оказалось, что спрашивать и не надо было. Молодой охотник лихо вскочил на коня, перекинул лук на плечо, что-то крикнул брату на непонятном даже Благовесту языке и рысью поскакал впереди дружины. Настроение у него было хорошее, спутник оказался говорлив. Марфиньке такая резкая перемена в охотнике не понравилась. К тому же ей показалось, что лицо его она видела где-то раньше. Но где, никак припомнить не могла. Следом за ним ехал Благовест. Мудрый княжеский лекарь был у князя еще и за толмача.

Много видел за свою жизнь Благовест. Молодым парнем, вызвавшись проводить варягов по Припяти до Турова, он вместе с ними затем попал в Византию. Оттуда — в Болгарские земли. Там дал согласие сопровождать болгарских купцов и так оказался в Киеве, где познакомился с наемниками князя — свеями и мурманами, немного изучил их язык. Но все время, куда бы ни забрасывала судьба Благовеста, он был предан одному любимому делу: изучал травы, растения, познавал их волшебство, лечил людей и простых, и знатных. Накопленные за долгую жизнь и в разных землях знания и опыт позволили ему узнать многие человеческие недуги и пороки и избавлять от них. Секрет некоторых лекарств Благовест передавал другим, но секрет нескольких — был его глубочайшей тайной. Даже под угрозой смерти он бы не выдал их никому. Благовест, будучи в постоянных походах, так и не успел жениться. Семейное счастье обошло его. В последнем походе киевского князя в древлянские земли он сбежал и случайно встретился с дружиной князя Игоря Васильковича. Тот ехал в гости к Марфиньке в Туровское княжество. Игорь Василькович сразу угадал в Благовесте умного и полезного помощника, одарил его, озолотил, выбрал в сватья и оставил на службе у себя. Будто породнились. Во всем, что делал или думал делать князь Игорь Василькович, первым советчиком у него был Благовест. В походе Благовест, на отдельно выделенном коне, вез с собою снадобья, травы, сосуды.