Ищи врагов среди друзей - Андрей Воронин

– Значит, я прав, – сказал Дорогин.

Собственный голос показался ему далеким и очень тихим. Перед глазами плыли сплошные черные круги, и очень хотелось как-нибудь отвязаться от этого дурацкого жесткого стула и лечь на что-нибудь плоское, горизонтальное – например, на пол. Потом в ноздри снова шибанул пронзительный и отвратный запах нашатыря, и чернота перед глазами стала быстро редеть, рассеиваться и наконец исчезла вовсе.

– ..И больше так не делай, – выговаривал Самарин Пузырю. – Сначала я должен с ним поговорить, понимаешь? Поговорить, а не посмотреть, как ты превращаешь его в котлету.

– А о чем нам с тобой разговаривать? – вмешался в разговор Дорогин. Он знал – о чем, но решил на всякий случай прикинуться дурачком – просто чтобы посмотреть, что будет.

– Правда? – удивился Самарин. – Так уж и не о чем?

Он шагнул в угол, взял Тамару за волосы и рывком вздернул ее голову вверх.

– Чем не предмет для беседы?

– Эта баба? – Сергей заставил себя рассмеяться. Смех вышел сухим и трескучим. – Тоже мне, предмет… Да я таких на доллар пачку куплю.

– Не скажи, – задумчиво проговорил Самарин, оценивающе разглядывая Тамару. – Товарец, конечно, немного мятый, лежалый, но в общем ничего. Впрочем, как знаешь. Мочи ее, – приказал он Пузырю.

Пузырь вынул из кармана пружинный нож, со щелчком выдвинул лезвие и шагнул к Тамаре.

Когда блестящее лезвие коснулось ее шеи, Дорогин хрипло выдохнул:

– Ладно. Что тебе нужно?

– Мне? – Самарин изобразил крайнюю степень изумления. – Мне ничего не нужно. У меня все есть.

А вот что нужно тебе?

Дорогин испустил короткий сдавленный смешок.

– Вот ведь ерунда какая, – сказал он. – У меня тоже все есть. Как быть?

– Можно, я ему врежу? – спросил Пузырь.

– Память у тебя короткая, дружок. – опередил Владлена Михайловича Дорогин. – Развяжи мне руки, я тебе ее освежу.

Пузырь подался вперед, отводя руку для удара.

– Стой! – приказал ему Самарин. – Осади назад, я сказал. Я не правильно поставил вопрос, – снова обратился он к Дорогину. – Давай попробуем подойти с другого конца. Кто тебе платит?

– Никто. Я сам по себе.

– Очень мило, – сказал Владлен Михайлович. – Насколько мне известно, до сегодняшнего дня мы не были знакомы. Или были?

– Нет, – ответил Дорогин, – не были.

– Тогда в чем дело? Что ты ко мне привязался?

– Это не я, это ты ко мне привязался. Твои мордовороты всю дорогу приставали к моей женщине и корчили из себя неизвестно что. Неужели нельзя было обстряпать свои делишки как-нибудь так, чтобы не впутывать в это дело ни в чем не повинных людей, которые приехали отдохнуть?

– Ни в чем не повинные люди в данный момент валяются на пляже, – ответил на это Самарин. – Они спокойно приехали в Одессу, заселились в гостиницу и спокойно отдыхают, ничего при этом не вынюхивая и ни во что не влезая. А ты? Что делаешь ты?

– А что делаю я? Я пытаюсь выручить женщину, которую похитили твои придурки.

Самарин нервно прошелся по подвалу, споткнулся о Мартына и в сердцах пнул его ногой. Мартын застонал.

– Нет, – останавливаясь, сказал Владлен Михайлович. – У нас с тобой получается не разговор, а какая-то бодяга. Ты все время норовишь сам задавать вопросы, как будто это я, а не ты был настолько глуп, чтобы угодить в такую примитивную ловушку.

– Тебя бы так по башке треснуть, – заметил Дорогин. – Посмотрел бы я, как бы ты тогда запел. Тоже мне, корифей духа, отец русской демократии.

– Вот об этом я и говорю, – сказал Самарин. – Слова, слова, слова, и ни капли реальной информации. Алексей, друг мой, если тебя не затруднит, отрежь, пожалуйста, этой бабе сосок.

Пузырь осклабился и снова шагнул к Тамаре. Та вжалась в угол, словно хотела слиться с бетонной стеной. Дорогин хорошо видел ее глаза и понимал, что девушка находится на грани нервного срыва.

Понимал он и другое: это не самое страшное, что может здесь приключиться. Он выдерживал паузу ровно столько, сколько требовалось, чтобы убедиться в серьезности намерений Пузыря. Поняв, что шутить никто не собирается, Сергей глубоко вздохнул и сказал:

– Ладно. Ты, кажется, хотел поговорить.

– А если я расхотел? – поинтересовался Самарин, жестом останавливая Пузыря.

– В таком случае разговор не состоится. И учти: если ты или кто-то из твоих горилл причинит этой женщине хоть какой-нибудь вред, я не скажу ни слова. Учти, Самарин, я – твой счастливый билет. Моя смерть подарит тебе несколько лишних дней.., а может быть, часов. Ты ничего не знаешь, Самарин, ты просто дурак. Ты даже не подозреваешь, во что ввязался с этими ящиками…

Лицо Самарина неуловимо изменилось, и Дорогин понял, что нащупал верный путь. Возможно, путь этот вел прямиком к гибели, но… Пока Дорогин говорил, он жил, а пока он жил, оставалась надежда спасти и Тамару.

– Что ты знаешь про ящики? – не своим голосом спросил Самарин.

Сергей открыл было рот, но Владлен Михайлович жестом остановил его и кивком отослал Пузыря наверх.

– Правильно, – сказал Дорогин, – шестеркам здесь делать нечего.

Пузырь яростно обернулся, но Владлен Михайлович снова нетерпеливо кивнул в сторону двери, и он вышел, что-то недовольно бормоча и сильно хлопнув дверью.

– Итак, – снова принимаясь расхаживать по подвалу, сказал Владлен Михайлович, – что тебе известно про ящики?

– Мне – ничего, – ответил Дорогин. – Кроме того, конечно, что ты над ними дрожишь, как мать над младенцем.

– Так я и думал, – сказал Самарин. – Разумеется, так и должно быть. Меня интересует одно: кто тебя нанял.

– Например, ФСБ, – закинул удочку Сергей.

– Это ты брось. Была у меня такая мысль. Но, будь ты оттуда, здесь бы уже было полно людей в бронежилетах.

– Откуда ты знаешь, что их здесь нет? – пожал плечами Дорогин. – Откуда ты знаешь, что этот твой качок вот сейчас, сию секунду не дает показания серьезному дяде в штатском? Откуда ты знаешь, что за этой дверью тебя не поджидают двое автоматчиков? На высшую меру нет, но четвертак тебе ломится. Как ты полагаешь, Владик?

Самарин изменился в лице, выхватил пистолет и, пригнувшись, метнулся к двери, даже не метнулся, а подался в ту сторону всем телом, и тут же остановился, опустил пистолет и медленно покачал головой.

– Ловко, – сказал он. – Язык у тебя подвешен отменно. Не мешало бы его укоротить.

– А ты уже и поверил, – изо всех сил стараясь говорить уверенно и насмешливо, сказал Дорогин. – Слушай, там у меня где-то были таблетки…

– Перебьешься, – отрезал Самарин. – Ты на допросе или в санатории?

– Да я ничего, – сказал Дорогин. – Я хотел тебе предложить. По-моему, там была валерьянка.

Внимательно глядя на Дорогина, Владлен Михайлович поднял пистолет и не глядя выстрелил назад.

Пуля с треском расколола банку с огурцами, стоявшую на полке над головой у Тамары. На Тамару хлынул рассол, на колени ей упал крупный осколок стекла. Дорогин вздрогнул и поморщился.

– Я тоже люблю пошутить, – сказал Владлен Михайлович. – Следующая шутка пройдет сантиметров на десять ниже. Если этого не хватит, я пошучу еще.

Наверху со скрипом отворилась дверь, и в подвал заглянул старпом Нерижкозу.

– Умоляю, – плачущим голосом сказал он, – не здесь…

Самарин поднял пистолет и не оборачиваясь направил его туда, откуда раздавался голос. Голова старпома убралась, дверь захлопнулась, и через несколько секунд наверху опять взревела музыка.

– Ну? – сказал Самарин.

– Ладно, – ответил Сергей. – У тебя врожденный дар убеждения. Я готов выложить все как на духу, если ты отпустишь ее, – он кивнул в сторону Тамары. – Ну и меня, конечно.

Самарин презрительно скривился.

– А я думал, ты профессионал, – сказал он. – Может, тебе еще и денег дать?

– Хорошо, – быстро сказал Дорогин. – Только ее. Хотя я не вижу, почему бы тебе вместе с ней не отпустить и меня. Разве что ты хочешь отомстить за своих людей… Но, право же, они этого не стоили.

– Я решу это, когда буду знать, кто твой хозяин, – сказал Самарин.

– Нет, приятель, так не пойдет. – сказал Дорогин. – Ты можешь сколько угодно тешить свое самолюбие тем, что я сижу перед тобой с проломленной башкой и вдобавок привязанный к стулу, а ты ходишь передо мной, как павлин, с пушкой в руке. Поверь, мы с тобой в одинаковом положении. Мы оба на мушке, дружок. Теперь так: я на тот свет, и ты вслед. Дошло?

– Это все поэзия, – сказал Самарин, садясь на ящик и принимаясь набивать трубку. – Что ты можешь сказать по делу? Может, ты и прав, но мне это неизвестно, и, если ты не перестанешь валять дурака, я прострелю башку сначала твоей бабе, а потом тебе.

– Нужен компромисс, – сказал Дорогин.

Нужны гарантии. Да, мне заплатили за твою голову – кстати, часть денег прикарманил этот твой атлет, – но я не единственный исполнитель на свете.