Город темной магии - Магнус Флайт

Дафна вздохнула так, словно ее окружали одни идиоты.

– Да. Ладислав был братом Зденека. Он устроил заговор против Рудольфа Второго и умер в изгнании.

Теперь Сара вспомнила картину. В фигуре Ладислава было нечто зловещее. Ладислав замер, небрежно накинув плащ на плечи, в позе современной кинозвезды – с одной рукой на рукояти меча и крупным медальоном на шее.

Сара вздохнула. Ее мучили новые вопросы: что из того, о чем она догадалась, ей следовало рассказать Максу? Что Максу известно о своей кузине?

– Если Майлз не успеет ко времени, Ладиславом могу быть я, – дружелюбно предложил Макс.

Вдоль стола прокатился возбужденный шепоток. Они не привыкли, чтобы князь выказывал благосклонность по отношению к их планам. Каждый из них, поняла Сара, недоумевал, что это может значить. Так же, как и она сама.

Мозес повернулся к Максу, сверкая толстыми бадди-холлиевскими очками в лучах утреннего солнца, которое как раз добралось до окон столовой.

– Я вчера нашел кое-что. Поскольку Майлза нет, полагаю, я должен отдать вещицу вам лично? Если вы собираетесь быть Ладиславом, вас она может заинтересовать. Сейчас принесу.

Мозес вышел, и обсуждение предстоящего маскарада возобновилось. Дуглас готовил какую-то музыкальную феерию. Годфри ныл, можно ли пригласить местных – он подружился с несколькими членами чешского Агентства по охране природы. Фиона спросила у Берни, не поможет ли он ей с костюмом, но Бернард лишь молча покачал головой, нахмурился и продолжил корпеть над вышивкой.

Мозес вернулся, неся маленькую деревянную шкатулку. Он открыл ее и достал большой золотой ключ, сверкающий на солнце.

Все тотчас встрепенулись. Мозес с улыбкой протянул свою находку Максу.

– Я обнаружил его в одном из отделений алтаря из черного дерева, который Рудольф подарил Поликсене и Зденеку к свадьбе, – сообщил он. – Очень похоже на ключ, который торчит из-за пояса у Ладислава, не правда ли, Дафна? Хотя я считаю, что вряд ли ключик – тот самый. Макс, вам надо будет заказать копию. Этот будет тяжеловат, хотя он на самом деле не золотой. Вероятно, он сделан из свинца и покрыт золотой краской.

– Артефакт должен быть немедленно заперт на замок в кабинете Майлза, – возмутилась Дафна. – Все, что мы находим, мы должны отдавать Яне. А вам следовало надеть перчатки!

– Я передам его Яне, – пробурчал Николас.

Сара заметила, что его протянутая рука слегка дрожала, а глаза поблескивали.

Макс встал и тоже протянул руку за ключом, выразительно посмотрев на карлика.

– Вам следует надеть ПЕРЧАТКИ! – повторила Дафна, практически брызгая слюной.

Николас повернулся к ней. Его фаготоподобный голос прозвучал негромко, но неожиданно резко, и Сара была удивлена, услышав в нем гневные нотки:

– Данный ключ принадлежит семье Лобковицев. Запомните раз и навсегда: все во дворце является достоянием Максимилиана Лобковица Андерсона. Он волен дотрагиваться до всего, до чего захочет, и так, как захочет. Впредь вы не станете говорить с ним подобным тоном.

Дафна поднялась с места и чеканным шагом вышла за дверь.

В столовой воцарилась тишина.

– Горный козел, пять букв? – спросила Сюзи.

– Ибекс, – отозвался Годфри.

Все по-прежнему не спускали глаз с Макса.

– Благодарю вас, – непринужденно произнес тот, обращаясь к Мозесу. – Скорее всего, вы отыскали просто старый ключ от одного из помещений, но я проверю по базе данных и отправлю его на экспертизу для датировки.

Он посмотрел на оробевших ученых.

– Если вы найдете что-нибудь новое, прошу вас приносить вещи Яне или мне. И, для сведения, я передал большую часть моих… принадлежащих моей семье замков и владений органам администрации тех мест, где они расположены. В Нелагозевесе и Лобковицком дворце откроются музеи. Замок Роуднице, когда закончится реставрация, будут сдавать напрокат кинокомпаниям, и доходы смогут обеспечить работу многим людям, включая находящихся здесь. Честь имею.

Макс покинул столовую. Нико следовал за ним по пятам.

Впрочем, как заметила Сара, ключ он положил к себе в карман.

– Влипли, – протянула Сюзи.

– Верно, – отрывисто заметила Фиона. – Это частный музей, а не государственный. Все, что здесь есть, – личная собственность князя.

Наступила короткая пауза, в течение которой каждый переваривал услышанное.

– Трудно все время это помнить, – мягко произнес Годфри. – Такое богатство в распоряжении одного-единственного человека…

Да уж, несправедливости на свете хватает, мысленно согласилась с ним Сара.

Однако Сару разбирало любопытство относительно ключа и того, как отреагировал на него Нико. По словам Дафны, каждый предмет на фамильных портретах имел значение, что-то символизировал. Какое значение имел ключик? Или он не представлял собой ничего особенного?

Нет, для Праги это было бы слишком просто.

– Мне нужно подышать воздухом, – выпалила она. – Никто не хочет пробежаться со мной по Оленьему рву?

Несколькими минутами позже она – как и предполагала – наткнулась на Макса, околачивавшегося возле Музея игрушек с какими-то бумагами в руках. Он отстегнул поводок от ошейника Морица, и пес мгновенно скрылся в направлении Оленьего рва. Они не спеша двинулись в ту же сторону. В такой ранний час территория Града была еще пустынной.

– В последний раз пятьсот семнадцать окон дворца стеклили заново по распоряжению моего деда в тысяча девятьсот тридцать седьмом году, – сказал Макс, кивая на бумаги, которые держал в руках. – Да и сейчас будут сплошные расходы.

Она коснулась его. Макс поглядел на нее, и его глаза сузились. Сара не была уверена, что может ему доверять, но в некоторых других вещах она не сомневалась.

Макс затолкал ее в каменную нишу. Ее волосы возле уха шевельнулись от его дыхания, что было почти непереносимо.

– Надеюсь, моя личность уже достаточно установлена на случай, если нас опять застукают, – прошептал он.

Макс задрал на ней юбку и сунул под нее руку. При виде его победного взгляда, когда он обнаружил, какая она мокрая, Саре захотелось залепить ему пощечину. Кем он себя возомнил?

– Через восемь минут открывают ворота для обслуживающего персонала, – добавил Макс.

Сара расстегнула «молнию» на его ширинке. Он был настолько же твердым, насколько она была мокрой. Макс прижал ее к бронзовому барельефу святой Екатерины, принимающей мученическую смерть на колесе, просунул руку под ее левое бедро и высоко его поднял. Одно быстрое движение – и он оказался внутри нее. Сара застонала, вне себя от желания, и зашарила ладонями по его спине под рубашкой, пытаясь как можно глубже втиснуть его в себя. Святая Екатерина врезалась ей в спину. С удовлетворением Сара отметила, что бумаги с Максовым списком окон разлетелись по земле.

Шесть с половиной минут спустя они снова брели по направлению к главным воротам. Сара нетвердо держалась на ногах, но чувствовала в себе восхитительную бодрость: от былого раздражения не осталось и следа. Даже исполняемая Максом «Заставь меня долететь до Луны» в переложении для художественного свиста не вызывала у нее неприятия.

Цветные стекла собора святого Вита сияли на солнце, как будто внутри полыхал гигантский костер.

– Ах, ты! – вымолвил Макс. – Погоди-ка. Мои окна!

Он метнулся назад за своим оброненным списком.

Вернувшись, он огляделся по сторонам и принялся говорить быстро и тихо:

– Я вообще-то ждал тебя, чтобы сказать кое-что, прежде чем ты решишь на меня наброситься.

– Только не надо, – высокомерно парировала Сара. – Ты сам постоянно пихаешь меня на статуи независимо от времени суток.

– К счастью для меня, статуй вокруг предостаточно. – Макс плотоядно ухмыльнулся.

– И что ты хотел мне сообщить? – спросила Сара. Она видела, что возле ворот маячат сотрудники музея. – Это о ключе, который нашел Мозес? Мне показалось, Нико довольно бурно на него отреагировал.

Макс насупился.

– Нет, ничего подобного. Нико всегда возбуждается, едва увидит что-нибудь блестящее… Я имел в виду совсем другое, – он помахал в воздухе чертежами. – Когда в тридцать седьмом году во дворце вставляли стекла, окон было пятьсот восемнадцать. А сейчас их пятьсот семнадцать.

Они молча пошли дальше. Недостающее окно… Как в той детской книжке, которую им читали в школе. Для Синди и Салли это могло означать только одно: тайную комнату. Макс учился в четвертом классе вместе с ней. Помнил ли он ту историю? Сара была уверена, что он даже не поймет, о чем речь, но по какой-то причине не могла заставить себя спросить.

– Шестой князь Лобковиц однажды отгородил часть одной из комнат в Роуднице, – произнес Макс. – Во время Силезской войны. Его библиотека хранилась за стеной на протяжении тридцати шести лет. Оккупирующая армия не смогла ее найти.