Мой Ванька. Том второй - Алексей Лухминский

Ловлю его взгляд. Сжимаю руку и, не отпуская, пристально смотрю в его глаза.

– Тяжёлый у вас труд, Семён Ильич, – ласково говорю я. – От таких трудов можно и… заикаться… начать…

Слово «заикаться» я интонационно выделил.

Отпустив руку, спокойно возвращаюсь на своё место на диване. Коротков какое-то время недоумённо смотрит на меня и выходит.

– Саша! Вы… с ним что-то сделали? – осторожно спрашивает Сергей Петрович.

– Да. Думаю, что он надолго запомнит нашу сегодняшнюю встречу.

– Мне Кирилл что-то говорил про тамошнего главу администрации. Вы что… то же самое?

– Нет. Просто теперь он не сможет работать по своей специальности. Он с этого момента очень сильно заикается.

– Опять эти ваши штучки!

– Ну какие штучки, Сергей Петрович? – делаю невинный вид. – Я же – шарлатан! Какие у меня могут быть штучки?

– А если он… – ректор на минуту задумывается. – Ну вы даёте! Если он будет жаловаться, то тем самым подтвердит свою ложь насчёт вашего шарлатанства! Ну, Саша…

– Он не будет жаловаться. И более того, он вообще ничего теперь делать не будет. Ему бы со своим здоровьем разобраться.

И тут Сергей Петрович начинает смеяться. Его аж трясёт от смеха!

– Сергей Петрович, глядя на вас, очередной раз убеждаюсь, что самый искренний смех – злорадный, – я тоже фыркаю с непроницаемым лицом.

– Вот с этим постулатом я совершенно согласен, – сквозь смех выдавливает он. – Ну до чего же гнусный тип!

– Ему всего лишь хорошо заплатили. Может, даже очень хорошо. Видно, чиновники Райздрава не очень надеялись на результаты своих комиссий, вот и решили подстраховаться. Давайте ждать развития событий!

Только что вернулся на работу, и сразу же мне сказали, что меня вызывает Кирилл Сергеевич. Похоже, я знаю зачем. Заложил меня Сергей Петрович.

– Сашенька, – мой главный врач грустно смотрит на меня, – опять ты за своё? Мы же с тобой про всё это ещё в Булуне говорили…

– Кирилл Сергеевич, дорогой вы мой! Эту мразь в тот момент необходимо было наказать. Он же стал угрожать и Сергею Петровичу.

– Знаю! Но я ещё раз тебе повторяю – мы с тобой врачи! Мы не имеем права…

– Мы сейчас снова с вами скатимся к той же дискуссии в коридоре булунской больницы.

– Скатимся… Тем более что тогда мы с тобой на эту тему явно не договорили. Понимаю, что я не смог тебя тогда убедить, и мне это печально. Сашенька… Пойми, мне бы очень хотелось, чтобы мы с тобой одинаково смотрели на такие вещи. Понятия морали для каждого человека должны быть святыми.

«Дон Кихот…» – снова проносится у меня в голове.

– А почему они не являются святыми для Короткова и ему подобных?

– Так, значит, по-твоему, с волками жить – по-волчьи выть? Ты как-то мне жаловался, что тебя склоняют к взиманию гонораров с больных. И тогда ты отказывался следовать такому принципу.

– Но это же разные ситуации. Поймите! Этот скот своей писаниной в конечном итоге ставит под угрозу здоровье людей, которые могли бы ко мне обратиться и получить излечение, а теперь, когда я объявлен шарлатаном, они побоятся ко мне обращаться и останутся со своими болезнями.

– Сашенька, дорогой ты мой! Я понимаю, ты нашёл себе железное оправдание. И следующий раз, когда ты решишь творить свой собственный суд, ты тоже найдёшь очередное железное оправдание. Может быть, и тогда всё будет во благо. Но потом ты войдёшь во вкус. Твои способности, поверь мне, могут сыграть с тобой злую шутку. Ты можешь увлечься… Я этого боюсь. Я за тебя боюсь, и стараюсь тебя спасти от тебя же самого.

Кирилл Сергеевич говорит это с такой болью, что мне становится не по себе. Сразу вспоминается Ванькина оценка меня после моего возвращения. Как он тогда сказал… Повелитель судьбы… И тоже сказал, что испугался за меня. Неужели опять головокружение от успехов? Ведь и Кирилл Сергеевич, и Ванька по сути сказали одно и то же. Но ведь в сегодняшнем случае с этим борзописцем по-другому было нельзя!

Очевидно, я молчу слишком долго, потому что Кирилл Сергеевич встаёт, подходит ко мне и кладёт руку на плечо.

– Сашенька, ты человек умный. Подумай… Взвесь… Мне бы очень хотелось, чтобы ты понял мои опасения.

– Уже взвешиваю, – со вздохом отвечаю я.

– Саша, здравствуйте! Я, наверное, не вовремя вас беспокою?

Действительно, звонок Сергея Петровича меня застал во время обхода.

– Я слушаю вас, Сергей Петрович! Здравствуйте!

– Здравствуйте! Мне только что звонили из редакции.

– Да ну! И какие там новости? – несколько плотоядно спрашиваю я, поскольку примерно понимаю, что там случилось.

– Ну, во-первых, сказали, что будут серьёзно разбираться со своей публикацией и поступившими письмами, а во-вторых, поинтересовались, какую заразу мог подцепить их сотрудник у меня в кабинете. Он теперь почти не может говорить, поскольку страшно заикается.

– Так и спросили? Ну про заразу…

– Именно так и спросили.

– И что вы ответили?

– Гм… – ректор от смеха долго не может произнести дальнейшие слова. – Я посоветовал им перечитать книгу про старика Хоттабыча. Я её недавно со своим младшим внуком перечитывал. Может, помните, как там мальчик при желании сказать гадость, начинал лаять? Похожие ассоциции…

Теперь уже к его смеху присоединяюсь и я.

– И чем же у вас закончился разговор?

– Неопределённым мычанием на другом конце провода. Думаю, теперь они будут искать повод с вами встретиться.

– Понял. Значит, всю эту историю придется всё-таки заканчивать мне самому. Пока они не выполнят моих условий, а именно – публикация пришедших писем, публикация опровержения с указанием заказчика статьи и, соответственно, официальных извинений перед Кириллом Сергеевичем и мной, я палец о палец не ударю.

– Гм… Сильно… Честно говоря, сомневаюсь, чтобы они пошли на все ваши условия.

– А вот это уже будут их проблемы. Вернее, проблемы гражданина Короткова.

– Я не сомневался, что вы жёсткий человек, Саша. Хотя в данной ситуации, может, так и нужно…

Жду гостей. Сегодня должны приехать из редакции.

Сначала мне позвонил заместитель главного редактора и просил к ним приехать для беседы. Я, естественно, отказался, сказав, что очень занят, чтобы мотаться куда бы то ни было. При этом я спросил на всякий случай, кто подписывает публикации в печать. Мне было сказано, что это – прерогатива главного редактора. Тогда я сказал, что буду разговаривать только с этим человеком.

Дальше было совсем смешно. Следующий звонящий представился мне главным редактором газеты. Смешная публика! Они, видимо, действительно решили, что я – шарлатан. Пришлось объяснить звонящему, что он не является главным редактором, а всего лишь завотделом. Насладившись шоком на другом конце линии, я снова потребовал разговора с главным.

Потом мне наконец позвонил главный редактор. Снова было приглашение посетить редакцию. Опять отказался и сказал, что если он хочет меня видеть, то может приехать к нам в Чистые Озёра, и что мелкую публику можно не посылать, поскольку разговаривать мы вместе с Кириллом Сергеевичем будем только с ним. От моего нахальства его просто трясло. Я это очень хорошо чувствовал, но твёрдо стоял на своем. Договорились.

– Сашенька, может, тебе сегодня не оперировать? – осторожно спрашивает Кирилл Сергеевич. – Всё-таки к тебе люди едут.

– Кирилл Сергеевич! Они едут в первую очередь к вам. Вы – главврач, вы тоже пострадали, значит, вам и карты в руки.

– Сашенька, ты же знаешь, я человек мягкий, – говорит он с хитрой улыбкой.

– Какой вы мягкий, я знаю, – и понимающе ухмыляюсь. – Вы тихо и интеллигентно так можете пригвоздить, что мне эту публику потом придётся откачивать. Так что я буду нужен только на завершающем этапе, для общего восстановления, так сказать.

И мы вместе смеёмся.

Выхожу из операционной вместе с Алёшиным.

– Алексей Сергеевич, а у нас с вами отличный тандем получается!

– Знаете, мне тоже нравится с вами работать, – он пожимает плечами – то ли возражает, то ли присоединяется к моей похвале сложившегося тандема. – У вас, Александр Николаевич, есть отличное качество – вы в деле умеете подстраиваться под партнера, не упуская нити. Мне как-то с вами комфортно, хотя вы и жёсткий человек.

– Знаете, когда мы с вами работаем вместе, признаюсь, я душой отдыхаю. Спасибо вам, Алексей Сергеевич.

– Александр Николаевич, – окликает меня, подходя. Елена Михайловна. – Там в кабинете у главного сидят из газеты. Всё про вас спрашивают.

– Александр Николаевич, традиционно кофе? – вклинивается в разговор Клавдия Лаврентьевна, которая тоже работала с нами в операционной.

– Обязательно!

– А как же визитёры? – тихонько спрашивает Шитова.

– Думаю, они, за всё хорошее, могут и подождать, – отвечает за меня Алёшин и подмигивает. – Пойдёмте, ударим по кофейку!

– Ну и правильно! – Елена Михайловна тихо смеётся. – Пойдемте, и я вам компанию составлю.