Мадам - Александр Бессонов

приземлиться его самолет. Ладно бы его секретарь не заметила стыковочный рейс, она еще умудрилась пропустить, что пересадка длится почти сутки. На стене аэропорта мужчина увидел баннер: «Отель „Манхэттен“ — всего 10 минут, и вы в центре Нью-Йорка». Сказать, что надпись соблазняла, значит, сильно покривить душой.

Мужчине казалось идиотским все: минус двадцать на улице, его легкая осенняя одежда, ссора с женой, тупая секретарша и, главное, название этой чертовой гостиницы. Он замерз, наверняка заболеет. Отличная командировка. Прямо супер.

Он зашел в холл гостиницы, первое ощущение — о чудо, теплый воздух. А потом запах свежесваренного кофе. На стенах висели фотографии Большого Яблока 60-х годов. Он подошел к ресепшн. За стойкой стояла молодая женщина, лицо которой было смутно знакомым.

Она широко улыбнулась ему:

— Здравствуйте, мы рады приветствовать вас в «Манхэттене». Вы бронировали?

— Приветствую. Нет. Мне буквально одну ночь. Завтра самолет.

— К сожалению, мест нет. — Девушка состроила расстроенную гримасу.

Где-то он ее определенно видел.

— Жаль. Я пока у вас в холле посижу, отогреюсь. Кофе выпью, — он направился к кофей-ному автомату, — а там видно будет. Может, кто-нибудь съедет…

— У нас обычно люди не съезжают. По своей воле.

— В смысле?

— Ну вот так.

— Что это вообще за место такое?

— Знаете, есть города-побратимы? А это гостиница — побратим гостиницы в центре Манхэттена. Точная копия отеля, который построили в шестидесятых. Расцвет американской мечты.

К стойке подошел мужчина в спортивном костюме и с золотыми зубами:

— Can I have one double whisky in my room?

— Sure.

Мужчина встретился глазами с командировочным, и просипел:

— Чё уставился?

— Извините, то есть сорри. Или как там?

Мужчина в спортивном костюме подозрительно оглядел командировочного, но, видимо, решил, что тот не стоит его внимания, и направился к лифту.

Командировочный спросил у девушки:

— Это что сейчас было?

— Это дальнобойщик Паша. Наша гостиница нравится людям. И им хочется как-то соответствовать их собственному представлению о нас. Не передумали остановиться здесь?

— Наоборот. Интрига. Извините, а где мы с вами могли встречаться?

— Ой, и вы туда же. Я немного похожа на Фиби из сериала «Друзья».

— Точно! — Мужчина почувствовал тепло в груди.

Это был его любимый сериал в юности. Он проживал с его героями все ситуации, которые происходили… хм… на Манхэттене. Ему определенно начинало здесь нравиться.

Зазвонил телефон. Девушка взяла трубку:

— Алло, что? Прокурор штата настаивает на смертной казни? То есть его номер я с брони снимаю?! Жаль, мне Джим нравился… Пятнадцать лет прожил здесь…

Она повесила трубку. И посмотрела на мужчину в холле:

— Кажется, вам повезло. Освободился номер 1107.

* * *

Мужчина поднялся в номер 1107. Еле уловимо пахло дорогим мужским парфюмом.

«Очень серьезный запах очень серьезного человека», — решил он.

В номере было темно. Мужчина подошел к окну, раздвинул шторы. За ними была сплошная стена.

Обманное окно.

Мужчина сказал сам себе:

— Мрачновато, ну да ладно, всего одна ночь…

Знобило, начинала болеть голова.

— Ну вот, заболеваю.

Он достал аспирин, который всегда возил с собой на случай похмелья после переговоров с тяжелым алкоголем.

— Хоть раз приму по назначению, — усмехнулся мужчина и запил таблетку минералкой, стоящей на столике. Вместе с минералкой там лежала Библия на английском и молочный шоколад Hershey’s.

— Аутентично, — решил мужчина.

Он лег на кровать и включил телевизор. Шел фильм Вуди Аллена «Манхэттен». До конца картины оставалось минут двадцать. Мужчина укрылся одеялом, согрелся. Голова прошла.

То ли аспирин сработал, то ли фильм. Стало хорошо и уютно. Пошли титры. Он переключил канал. Там показывали «Крестного отца». Он опять щелкнул пультом — «Однажды в Америке».

Еще. «Славные парни» Скорсезе.

— Ух ты, заморочились! Все каналы показывают Нью-Йорк. Сильно.

Зазвонил телефон.

— Да!

— Джим, мой мальчик, тебя отпустили! Дело такое, ща обыск будет, у тебя под подушкой пушка. Да, да, та самая.

— Извините, но я не Джим.

— А кто?

— Сергей Смирнов. Хирург по образованию. Занимаюсь тендерами и поставками химии, — зачем-то протараторил он.

— Сергей Смирнов, слушай сюда, засунь руку под подушку.

Мужчина засунул руку и нащупал что-то холодное и железное. Рукоятка пистолета. Он вскочил.

— На рукоятке твои пальчики, теперь ты с нами. Избавься от пушки.

Трубку повесили. Мужчина тут же забежал в ванную комнату. Обмотал ствол туалетной бумагой и бросил в унитаз, нажал на кнопку слива. Сверток не смывался. Снова раздался телефонный звонок.

— Это ствол, а не презик использованный! Приятель, ты в своем уме?

— Да кто вы? Вы за мной следите?

— Переделай!

Его передернуло от омерзения, когда он доставал мокрый сверток из унитаза. Открыл сливной бачок и засунул пистолет туда. Потом подошел к телефону.

— Так-то лучше, — удовлетворенно вздохнул голос на другом конце провода, — сразу видно

— смотрел «Крестного отца». Врач, говоришь…

Трубку положили. По телевизору шли кадры «Славных парней». Роберт Де Ниро и два его друга пинали ногами человека.

— Во что я влип? Сюр какой-то, наверное, розыгрыш, — пытался успокоить себя мужчина.

В дверь постучались.

— Кто? — спросил мужчина.

— Полиция Заельцовского района! Открывайте!

Он открыл дверь и тут же отлетел от нее.

— Шутка!

Двое мужчин заносили в его номер третьего. Тот истекал кровью. Один из двух зашедших был Паша-дальнобой. Третьего положили на кровать. Сели рядом.

Павел сказал:

— Ну привет, сосед.

— Здравствуйте. Зачем вы притащили его сюда?

— Хороший вопрос. Ответь мне на другой вопрос, врач, торгующий химией. У тебя на двери разве висит табличка: «Не вносить раненых парней, которых подстрелили во время ограбления инкассаторской машины»?

— Видимо, нет.

— А с фигов тогда ты вопросы задаешь? Заштопай парня!

— Я… ребята, это шутка какая?

Паша достал пистолет.

— Блин, я скальпель не держал с института.

— Говори, что тебе надо. Лёха привезет. * * *

Операция длилась минут сорок. По его ощущению — несколько часов. Он вытащил пулю, остановил кровь, зашил. Сидел на кресле и пил виски.

— Ну что, док, жить будет?

— Отвечу клише из фильмов. Да, парню повезло, пуля прошла навылет, жизненно важные органы не задеты.

— У тебя талант. А почему ты химию продаешь, а не людей чинишь? Я же вижу, что у тебя глаза горят.

— Я испугался. После окончания института подумал, что есть врачи лучше, чем я. Настоящие хирурги. Я подумал, а вдруг они лучше меня. А вдруг они гарантированно смогут спасать людям жизнь.

— Горе от ума. Много думаешь. Ладно, нам пора.

Они ушли. В номере все было в крови. Полночи, матерясь, оттирал кровь от ковролина, набрал ресепшн, попросил новый комплект постельного белья, спустился за ним, перестелил.

Что делать со старым, не придумал,