Фиалки в марте - Сара Джио

— Извините, мне очень лестно, но сейчас не самое подходящее время. Мне действительно нужно заняться поисками. Может, в другой раз?

Она улыбнулась.

— Конечно, прекрасно понимаю. Идемте, покажу, где у нас компьютеры.

По старой лестнице мы с ней спустились в подвальный этаж. Стены в помещении были обшиты деревянными панелями, воздух пах книгами и плесенью. Библиотекарь подвела меня к компьютерам и показала, как работать с базой данных.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Позовите меня, если понадобится помощь.

Я дважды оглянулась через плечо, дрожащими руками вбила в поисковик имя Эллиота и едва не вскрикнула от радости, увидев шесть совпадений. По первой ссылке обнаружилась заметка из местной газеты о его победном тачдауне в школьном футбольном матче. К статье прилагалась фотография Эллиота в футбольной форме среди товарищей по команде. Какая-то девица из группы поддержки смотрела на него влюбленным взглядом. Даже на зернистом газетном снимке Эллиот выглядел весьма привлекательным, Эстер была права.

По следующей ссылке я нашла коротенькую заметку о том, что он окончил Вашингтонский университет. Очередная ссылка привела к длинному списку солдат, которые вернулись домой с войны. Осталась еще одна ссылка. «Господи, пусть это будет то, что нужно! — мысленно взмолилась я. — Мне нужна подсказка!»

Да уж, подсказку я получила, еще какую! Объявление о свадьбе, датированное вторым июня тысяча девятьсот сорок девятого года. «Эллиот Хартли женился на Лиллиан Эпплтон. В скромной свадебной церемонии принимали участие близкие друзья и родственники новобрачных. Невеста, дочь Сюзан и Теодора Эпплтонов, окончила колледж Сары Лоуренс. Жених — сын Адама и Сюзан Хартли, окончил университет штата Вашингтон. В настоящее время работает в инвестиционный компании «Хейдли, Бэнкс и Морган». Молодожены собираются поселиться в Сиэтле».

Что? Чушь какая-то. Разве Эллиот мог жениться на другой? Так не должно быть, это неправильно. Он должен был жениться на Эстер! Да, кстати, что случилось с Эстер? Мне вдруг показалось, что ее судьба была печальной. Я бросила взгляд на год свадьбы, и мое сердце сжалось. Тысяча девятьсот сорок девятый. Что произошло за шесть лет после того, как Эстер написала свою историю? Ждал ли Эллиот все эти годы? А если да, то куда делась сама Эстер?

Надеясь узнать хоть что-то, я вбила в поисковик «Эстер Литлтон», но ничего не нашлось. Может, она писала дневник под вымышленным именем, и ее звали не Эстер? Тогда почему имя Эллиота настоящее? Я взъерошила волосы, как обычно делаю, когда волнуюсь или когда не складывается текст, что в последнее время происходит довольно часто.

Вдруг меня осенило. Я вспомнила фотографию Эллиота на футбольном матче. Там еще была девушка, которая с обожанием смотрела на Эллиота. Может, это она? Что написано под снимком?

Я снова набрала имя Эллиота, потом открыла заметку о матче. Подпись под фотографией гласила: «Слева направо. Члены футбольной команды: Бобби Макфарланд, Билли Хинсон, Эллиот Хартли и участница группы поддержки Эстер Джонсон».

У меня зашевелились волосы. Эстер. Точно она. Вглядываясь в зернистую фотографию, я всем сердцем чувствовала, что вижу автора истории, изложенной в тетради с красной бархатной обложкой. Но кто эта девушка?

Я стала искать Эстер Джонсон, и система выдала ссылки по крайней мере на два десятка статей. «Жительница Бейнбриджа пропала без вести». «Полиция обыскала дом и машину, но безуспешно». «Муж пропавшей женщины вызван на допрос». «Поминальная служба в память о пропавшей без вести». Я прочитала все заметки от первого до последнего слова. Эстер таинственно исчезла ночью тридцатого марта тысяча девятьсот сорок третьего года. В парке на острове обнаружили ее разбитую машину с чемоданом внутри. Ни свидетелей, ни улик, тело тоже не нашли.

Какими бы тревожными ни были все эти детали, лишь одна из них, самая неожиданная, потрясла меня до глубины души. В одной из статей упоминалось имя мужа Эстер — Роберт Хэнсон. Я вздрогнула. Дело в том, что так звали моего деда.

Я выбежала на улицу — глотнуть свежего воздуха, к тому же еще немного, и у меня началась бы истерика прямо в библиотеке. Мне нужно было срочно с кем-нибудь поговорить. Я набрала номер Аннабель. В трубке раздавались гудки, но подруга не отвечала. «Пожалуйста, возьми трубку!» — мысленно взмолилась я. Звонок отправился в голосовую почту. Я позвонила еще раз. «Аннабель, пожалуйста, ответь!» Мы обе соблюдаем правило двух звонков: если перезваниваешь, значит, это действительно важно. Я знала, что Аннабель ответит, и не ошиблась.

— Привет! Что случилась?

— Мне нужно выговориться, — задыхаясь, выпалила я. — Ты занята?

Она понизила голос.

— Я с Эваном.

— Ой, прости, Анни. Просто я, кажется, наткнулась на семейную тайну. Грязную семейную тайну.

— Ничего себе! Успокойся, дорогая. О чем ты говоришь?

— Мой дедушка! Оказывается, он уже был женат до того, как они с бабушкой Джен…

Я замолчала. О боже! А если Джен это… Дженис? Я с трудом перевела дыхание, вспоминая соседку Эстер.

— Возможно, его первая жена была настоящей матерью моей мамы. О господи, Анни, боюсь, ее убили.

— Эмили, ты уверена? С чего ты взяла?

Теперь все встало на свои места. Моей настоящей бабушкой была Эстер, а не бабушка Джен. А тот давний секрет: может, Би рассказала маме, что бабушка Джен не ее мать? А если Би пошла еще дальше и обвинила моего деда в убийстве? Не это ли побудило их с бабушкой Джен навсегда покинуть остров?

— В общем, помнишь тот дневник, который я нашла в комнате для гостей? — сказала я, все еще задыхаясь. — Я тебе про него говорила.

— Помню.

— Так вот, по-моему, я только что выяснила, кто его написал.

— Кто?

— Моя настоящая бабушка.

— С ума сойти!

— Знаю.

— Что ты намерена делать?

Я, как могла, рассказала ей о дневнике и о кусочках головоломки — словах пожилой женщины из муниципалитета и газетных заметках, — которые сложились воедино.

— А как насчет Эллиота? — спросила подруга. — Не он ли виноват?

— Нет, вряд ли. Он ее очень любил. К тому же она ждала от него ребенка.

Я вдруг вспомнила важную деталь: Эллиот не знал о беременности Эстер.

— Тут все так запутано, — пробормотала я, усаживаясь прямо на траву и не замечая, что она мокрая. Впрочем, даже если бы и заметила, в ту минуту мне было все равно. — Что делать?

Аннабель откашлялась.

— Делай то, за чем приехала на остров.

Я взъерошила волосы.

— Даже не помню.

— Чтобы успокоиться и прийти в себя.