Кровные связи - Дэн Уоделл

Совсем другое время. И он был другим человеком. Тогда он еще не услышал призыва.

— Нет.

Он прошел мимо нее и шагнул в детскую комнату. Они спали в одной кровати. У двери своих малюток он прислушался. Ни звука.

Комната не была освещена, и он ждал, пока глаза привыкнут к темноте. Потом он разглядел спящую Абигайл, она лежала с левой стороны кровати, свесив руку. Ребекка лежала на спине, с подушкой под головой. Обе крепко спали.

Абигайл повернулась и что-то пробормотала. Когда придет время, он убережет их от ножа и найдет иной способ отправить в рай. Мысль, что он причинит вред своим милым близняшкам — единственным существам на планете, которые были ему не безразличны, — выбивала у него почву из-под ног и казалась омерзительной. Обе девочки были бойкими, с удовольствием читали Библию. С Исавом все обстояло иначе. Робкий мальчик постоянно прятался за мамину юбку. В последнее время боялся смотреть отцу в глаза, с ужасом думая о том, что он там может увидеть.

Но где же Исав сейчас? Он посмотрел с другой стороны кровати. Его не было и на полу, где он иногда спал, спасаясь от ног и рук младших сестер. В комнате родителей Исава тоже не было, Джемайла поклялась своей жизнью, что он отправился спать и с тех пор она его не видела.

Неужели мальчик что-нибудь заподозрил? Вдруг он выходил из дома и следил за ним? Мальчик умный, очень умный. Он зевнул. Ладно, Исав вернется.

Утром правда выяснится. И тогда он пустит в ход ремень.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Фостеру казалось, словно он пробуждается от глубочайшего сна, которого никогда прежде не переживал. Он находился в каком-то полузабытьи, и миновало несколько секунд прежде, чем он заставил себя открыть глаза. Он лежал на спине, не в силах пошевелиться. Однако он не потерял способности мыслить.

Что случилось? Фостер помнил паб. Потом — ничего. Это как-то связано? Наверное, он потерял сознание, и его отвезли домой. Но судя по запаху, это не его комната. Тут пахло картоном и чем-то кислым, как в одном из тех архивов, куда его водил Найджел Барнс. Он открыл глаза. Первое, что он увидел, была лампочка, свисавшая с потолка на грязно-белом проводе. И больше никаких источников света, естественных или искусственных. Безукоризненно чистый бетонный потолок и стены в каких-то отметинах. Когда зрение полностью восстановилось, Фостер разглядел, что вдоль стен лежат коробки от яиц, вероятно, для звукоизоляции.

Тело начало покалывать. Чувствительность возвращалась. Фостер попытался поднять левую руку, но она не двигалась. Что-то удерживало ее, возможно, веревка. Так же дело обстояло с правой рукой, с ногами и грудью. Одежда исчезла за исключением трусов. Он с силой потянул правую руку, но путы не ослабли. Похлопал по поверхности, на которой лежал. Что-то вроде кровати. Желудок свело от приступа паники.

Слева до самого потолка высились горы коробок. Справа тоже стояли коробки, какая-то мебель, комод и сервант. Посередине комнаты — кровать. Тем не менее, как Фостер ни пытался поднять голову, он не мог разглядеть, что лежало впереди и позади него, но чувствовал: там есть что-то еще. Будто сюда свалили все имевшиеся в доме вещи.

В углу раздалось шарканье, Фостер не видел, кто это. Но слышал дыхание и ощущал чье-то присутствие.

— Тут есть кто-нибудь? — с трудом проговорил он.

Молчание.

— Тут есть кто-нибудь? — повторил Фостер.

Справа от него появилась какая-то фигура. Фостер попытался рассмотреть лицо человека. Он заметил темные волосы, в руках незнакомец что-то держал.

— Кто это? — простонал Фостер.

Никакого ответа. Фостер повторил вопрос. Тишина.

— Что это, черт возьми, значит? — крикнул он громче, пытаясь пошевелить руками.

Человек по-прежнему стоял рядом. Неожиданно он произнес:

— Это возмездие. — И залепил рот Фостера скотчем.

Внутри у Фостера все сжалось от ужаса. Он попытался выплюнуть ленту, отодрать ее. Человек проигнорировал его приглушенные крики. Фостер почувствовал, что ослабляет путы на правой лодыжке. Когда его нога оказалась свободной, он ударил ею, но у него не было сил, и он не мог обороняться. Мужчина прижал его ногу одной рукой; послышалось шуршание. Он тащил что-то по полу, похоже, столик. Он поднял ногу Фостера так, чтобы пятка и лодыжка оказались на этой новой платформе, а участок ноги между коленом и лодыжкой свободно висел в воздухе. Мужчина закрепил его ногу в новом положении.

Теперь Фостер видел все намного лучше. Он мог разобрать, что это мужчина. Карл. Инструмент, который он держал в руке, был кувалдой. Карл высоко поднял ее. Фостер начал бороться с веревками, дергаться и извиваться, но был очень крепко связан.

— Нет! — заорал Фостер, но лента заглушила его крик.

Он знал, что произойдет дальше, но не мог ничего сделать, кроме как ждать удара. Послышался треск, когда молоток с силой ударился о его большую и малую берцовые кости. Боль в голени обожгла, как огонь.

Фостер завыл от боли и впал в беспамятство.

Найджел сидел в кафе Центра истории семьи, глядя в окно, за которым было серое утро, и мысленно упрекал себя. Если бы он раньше выяснил все о смене фамилии, у них появился бы шанс предупредить Фостера. Хизер сказала, чтобы он забыл об этом. Они получили информацию о звонках, поступавших на телефон Фостера. Выяснилось, что звонок, после которого он покинул собрание общества любителей истории семьи, был сделан после семи вечера из телефона-автомата на Лэдброк-гроув еще до того, как Найджел узнал о предке Фостера. И все равно Найджел винил себя. Он постарался вспомнить все, что ему удалось узнать за неделю: статьи в газетах, описание процесса, бесконечные свидетельства и данные переписей населения, как он пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, которая могла бы вывести его к Фостеру и к убийце. К концу дня Фостера убьют…

Хизер ушла с бледным и изможденным лицом. Она собиралась присоединиться к поискам. Всех полицейских Лондона подключили к работе, даже тех, кто находился в отпуске. Но это ни к чему не привело. Ночью поступило сообщение, что ДНК убийцы и Ика Фаэрбена не совпадают. Надежды, что среди потомков Ика Фаэрбена найдется похититель Фостера и маньяк, исчезли.

Найджел сознавал, что все бесполезно и он ничем больше не поможет. Последнюю жертву 1879 года обнаружили в маленьком сквере неподалеку от Портабелло-роуд. За этим местом наблюдали. Ему оставалось лишь ждать, сможет ли полиция тщательно обыскать это место и найти своего коллегу. Чтобы довести дело до конца, Найджел проследил всех потомков Пфайцера. Фостер являлся последним из них и единственной целью убийцы.

Центр открылся, и к дверям потянулись посетители, они спешили сдать свои вещи. Найджел смотрел, как они входили и выходили. Непрерывный поток. Они были моложе, чем в другие дни, среди них находилось даже несколько детей. Вскоре длинное помещение заполнили люди, они приходили сюда выпить кофе, пообщаться, посмотреть документы, которые получили сегодня утром, и определиться с дальнейшими планами надень.

Фил — сотрудник центра, любивший свистеть, — шел, оглядываясь по сторонам. Заметив Найджела, он приблизился к нему.

— Привет! — воскликнул Фил в своей обычной непринужденной манере. — У вас все хорошо?

Найджел кивнул, надеясь, что он подошел не для того, чтобы просто поболтать.

— Вы не видели Дейва Дакуорта?

Найджел развел руками.

— Странно, — удивился Фил. — Там, за первым столиком, группа американских туристов. Дейв должен был помогать им в их поисках. Он опаздывает уже на полчаса.

«Наверное, застрял в пробке», — подумал Найджел.

— На него не похоже, тем более что это очень состоятельные люди, — добавил Фил.

— Я не видел его со вчерашнего дня, — произнес Найджел, вспоминая разговор с Дейвом о его новом клиенте с редкой фамилией Келлог.

Догадка поразила Найджела так внезапно, что он подскочил на месте. Возможно, это совпадение? Он должен добраться до библиотеки прессы и все выяснить.

Фостер очнулся, мокрый от пота. Пошевелившись, он почувствовал резкую боль в поврежденной голени. Рот не заклеен. Он повернул голову, и его вывернуло наизнанку. Неужели ему опять придется терпеть боль, или его снова накачают наркотиками?

Карл — убийца. Фостер знал, что должен стать пятой жертвой.

— Зачем ты все это делаешь? — спросил он, хватая ртом воздух.

— Это отмщение. — Голос Карла звучал спокойно. В нем не было угрозы.

Приступ боли лишил Фостера дара речи. Вероятно, он снова потерял сознание на несколько минут. Пот стекал у него по лбу. Он пришел в себя, последние слова его врага всплыли у него в памяти.

— Отмщение? — с трудом повторил Фостер. — Но за что?

— Если бы ты лучше знал историю своей семьи, то не спрашивал бы.

Фостер пытался сосредоточиться на словах Карла, чтобы не думать о боли. Это давалось нелегко.