Черный Кровавый Триллиум - Андрэ Нортон

— Почему же вы сегодня пользуетесь линзой? — спросила Анигель.

— Дело в том, дитя мое, что вчерашние переговоры отняли столько сил у старейшин, что сегодня все мы нуждаемся в отдыхе и помощи. Дождемся ли ее от... Хорошо, закончи свой рассказ.

Окончание сна провидица выслушала с закрытыми глазами, ее толстые губы шевелились.

Анигель умолкла. Испытанный ночью ужас вновь охватил ее.

Стояло позднее утро, день выдался солнечный, ясный, вокруг на все голоса заливались птицы, попискивали и потрескивали насекомые, крупные рыбы время от времени выпрыгивали из воды и вновь шумно шлепались в темную, едва движущуюся, нагоняемую легким ветерком зыбь.

— Вы можете объяснить мой сон?

Фролоту неожиданно открыла глаза:

— Конечно! Здесь нет ничего загадочного. Любой провидец в подобном случае, чтобы избавиться от последних сомнений, потребовал бы, чтобы ты сама попыталась истолковать свой сон. Правда, кое-кто отделался бы от тебя туманными фразами, которые, как бы он объяснил тебе, в нужную минуту станут ясными, как утро. Я не буду играть в прятки — слишком трудные испытания ждут тебя. Будет куда лучше, если я открою правду. Твой сон означает, что в душе ты — страшная трусиха, и тебе очень хочется увильнуть от исполнения долга.

— Я же говорила! — воскликнула Анигель.

— Не спеши. Выслушай меня. Обычно сны навеваются Владыками воздуха, но твои видения очень необычны. Часто они рождаются в глубине — точнее, в самых недоступных тайниках — души, и то, что довелось тебе узреть, свидетельствует, что часть твоих мыслей — та, что спрятана за семью замками, наиважнейшее ядрышко тебя самой, тот уголок сознания, где в запечатанном виде хранится образ Бога,— полна тревоги и отчаяния. Эти чувства и беспокоят тебя, и одновременно понуждают к действию. С их помощью ты сможешь преодолеть и неверие в свои силы, и робость.

— Но как тревога и отчаяние могут помочь? Чем?

— Тебе будет указано,— мягко ответила Фролоту.— В свое время... Ты уже в пути. Уверяю тебя, самое главное сейчас — не останавливаться. День за днем, не медля и без суеты... Все вперед и вперед...

— Так просто? — удивилась девушка.

Фролоту и Имму долго смеялись. Сначала Анигель даже рассердилась на них, ибо не видела ничего забавного в том, что сказала. Но потом, не выдержав, тоже прыснула.

— С помощью добрых друзей и своего преданного и чистого сердца ты избежишь многих смертельных опасностей.— Фролоту внезапно посерьезнела,— Теперь ты ясно представляешь, что ждет тебя. Поэтому шагай решительно, невзирая ни на какие страхи и сомнения. Преодолей себя — в этом никто не может помочь тебе.

Принцесса опустила голову:

— Я... я попытаюсь.

— Прекрасно.— Фролоту встала.— Судно уйзгу будет здесь сегодня вечером, и уже этой ночью ты отправишься на север. Если все пойдет хорошо, ты доберешься до Нота через четыре дня.

Мысль о предстоящем путешествии захватила Анигель. Она вздохнула и, словно обращаясь к самой себе, задумчиво произнесла:

— Значит, напоследок надо выплакаться хорошенько, погоревать, пожалеть себя. В пути мне уже нельзя лить слезы, пугаться, да и времени на это не будет. Наверное, этот сон являлся напутствием. Наяву я должна вести себя достойно. Итак, в дорогу!

— Все верно, моя девочка! — возликовала Имму.

Фролоту тоже одобрительно кивнула:

— Не забывай, что в тайниках твоей души таятся могучие силы, они помогут тебе. Чем отважнее ты будешь бороться с навеваемыми дремой кошмарами, тем легче этим силам будет проявиться.

Анигель вдруг вздрогнула и схватила Имму за руку:

— Но ведь ты тоже будешь со мной? Ты не бросишь меня? Если я останусь одна...

— Я люблю тебя и буду служить до конца моих дней.— Имму чмокнула воспитанницу в щеку.— Конечно, я отправлюсь с тобой в Нот и буду сопровождать, куда бы ни послала тебя Белая Дама. Но все равно придет срок, когда ты, моя красавица, должна будешь рассчитывать только на себя. Это трудное, но достижимое искусство, и я помогу тебе овладеть им.

Анигель уткнулась в плечо своей няни:

— Пусть разлука никогда не ляжет между нами. Никогда!

 Глава 13

Во сне Кадию раздразнил запах жареной рыбы, и она проснулась с острым ощущением голода. К ее удивлению, Джеган отважился развести небольшой костер и сноровисто румянил бока насаженным на палочки тушкам гарсу. Он ловко переворачивал их, сберегая каждую каплю вкуснейшего янтарного сока, которым сочились рыбы; самая большая была величиной с его ладонь.

Глядя на эту картину, Кадия невольно проглотила слюну, потом, не вставая, подползла к воде, поймала несколько плавающих листьев и потерла ими лицо и руки. Ей припомнился ухоженный пруд, располагавшийся на задах Цитадели, где она с сестрами купалась и училась плавать. Вода там всегда была теплая-теплая... Чистая-чистая... Дно, выложенное яркими плитками, просвечивало сквозь толщу жидкости, похожей на огромный переливающийся всеми цветами радуги кристалл...

Когда поверхность протоки, где умывалась Кадия, успокоилась, принцесса вгляделась в свое отражение. Ее кожаный костюм был порван, сквозь дыры светилось голое тело, а длинные гладкие волосы были собраны в пучок на затылке и заколоты неровно обломанной тростинкой.

Кадия вздохнула, встала и, пригнувшись, вернулась к костру. Джеган тут же протянул ей самую подрумянившуюся рыбку. Принцесса ела ее руками, такую горячую, такую пряную и вкусную!

Джеган молчал, терпеливо поджидая, когда его спутница поест, и потом, когда они уничтожали следы своего пребывания на острове, грузились в лодку, долго выбирались из зарослей на открытую воду, тоже не проронил ни слова. Кадия настояла на том, чтобы он позволил ей сесть на весла, и охотник безропотно перебрался к носу, взяв в руки длинный шест.

Кадии было не в новинку ходить на веслах, однако треволнения последних дней быстро сказались. Тем не менее принцесса не подавала виду, что гребет из последних сил.

Время от времени они отдыхали и менялись местами. Однажды сделали остановку, чтобы добыть корень гигантской лилии орис. Бутон еще только набухал, чтобы через несколько дней распуститься огромными белыми лепестками. Наступала лучшая пора для сбора корней. В полдень они пообедали оставшимися зажаренными гарсу.

Так они плыли до вечера. Когда Кадия окончательно выбилась из сил, Джеган вновь пересел на весла. Принцесса, отдышавшись, тихо спросила:

— Куда мы теперь направляемся?

— В самую сердцевину Золотых Топей,— шепотом ответил охотник.— Прежде всего нам надо добраться до Бурены.