Назад в юность - Александр Сапаров

Так, как пока до пятого курса до цикла психиатрии мне было еще далеко, и тренировать мои способности было не на ком, я решил заняться аутогенной тренировкой. В первой моей учебе, я своему стыду даже и не слышал о такой. Но сейчас прочитал еще довоенные работы немецкого психотерапевта Шульца, и был полон энтузиазма, начав свои упражнения. Тем более, что жил я, заботами моей мамы один, и мне никто не мешал в этом деле. Первое время я долго и упорно сидя в кресле, твердил себе:

— Я спокоен, моя левая рука очень тяжелая.

Но проходили дни, и никакого эффекта в моих занятиях не было. Но однажды, когда я привычно сел в кресло и начал твердить свою мантру, то почувствовал тяжесть в руке. Испугавшись, я вскочил, и ощущение ушло. После этого у меня как будто прорвало плотину. Через неделю я уже мог немного управлять сердечным ритмом, доводя разницу до 10–15 ударов минуту. Через два месяца я садился в кресло и последовательно, в течении нескольких минут вызывал у себя тяжесть в конечностях, мог регулировать сердцебиение и дыхание, ощущение тепла в эпигастрии и прохлады в области лба. Так, что стандартные упражнения из учебника Шульца я смог освоить самостоятельно. Теперь я мог приступить к достижению высшей ступени тренировок — самосозерцанию.

И здесь, как и в начале тренировок, у меня долго ничего не получалось. Но постепенно, мои попытки вызвать в сознании яркий образ стали получаться, сначала яркий красный шар, потом разные геометрические фигуры и как завершение моя Аня, почти с фотографической четкостью запечатленная моей памятью.

Надо сказать, что мои тренировки очень положительно сказались на моей памяти, я очень многое вспомнил, из первой жизни, что казалось, забыл навсегда. Очень часто, выходя из самосозерцания, я хватал авторучку и лихорадочно записывал, все, что вспомнил в этот раз. Но вот дойти до глубины самосозерцания, погрузить себя в «нирвану», как выражался Шульц, у меня пока не получалось. Хотя считалось, что в этом состоянии человек может сам сформулировать ответы на себе же заданные вопросы, и получить их виде зрительных сновидных образов. Но я упорно трудился и надеялся, что дойду и до такого состояния сознания.

Вот в такой непрерывной учебе, работе у меня прошел третий курс. Экзамены я привычно сдал на пятерки и как говорили мои преподаватели, уверенно шел на красный диплом. Вот в один из июньских деньков меня нашел Аркадий Борисович:

— Ну, что ты выиграл счастливый билет. Чазов берет тебя к себе. Через три года ты оканчиваешь университет, и можешь собирать вещички и ехать в Москву. Твою работу он очень подсократил, убрал все, что ты там напророчил, кое какие методики приберег на будущее, и отдал в журнал, выйдет твоя статья, как сделанная тобой под нашим с ним руководством, цени! Мы не над каждой статьей подписываемся, короче работай над этой темой дальше. Когда через три года приедешь, у тебя будет уже готовая диссертация.

— Нет, наверно я все делаю правильно. — Думал я. — Пока все, что я делал, вело меня в Москву, наверно провидением, или кем-то там еще, кто отправил мою сущность на пятьдесят лет назад, предопределено такое развитие событий. И мне остается только смело идти вперед, не оглядываясь по сторонам.

После сдачи экзаменов у меня оставалось свободное время до практики, и я с Аней, которая тоже успешно сдала экзамены за первый курс уехали к моей бабушке. Моя бабушка или специально так делала, или действительно не понимала, но она опять упрямо поселила нас в маленькой комнатке с одной кроватью, мотивирую это тем, что у нее на первом этаже живет подруга из Ленинграда, а Лешка, который уже перешел в девятый класс таскает в дом кучу парней. А нам с Аней будет очень удобно в этой комнатке, в которой есть отдельный вход и нам никто не будет мешать.

Аня при словах бабушки слегка покраснела, но ничего не сказала, и, по-моему, была рада такому развитию событий.

И этой же ночью, то, что мы так долго ждали, случилось. И куда исчезла Анина стыдливость, она сама помогала мне раздеваться и, сняв с себя комбинацию дрожа всем телом прижалась ко мне. Слегка охрипшим от волнения голосом прошептала:

— Сережа, если бы ты знал, как я долго этого ждала, как ты меня дразнил своими прикосновениями. А сейчас ты мой и никто тебя у меня не отнимет. И она сама повернула меня на себя.

— Я старался быть, как можно бережнее, но все равно у Ани это была болезненная процедура, очень много крови и пришлось даже снять простыню. Потом мы лежали и признавались друг другу в любви, вспоминали прошлые наши встречи и строили планы на будущее. И потихоньку заснули.

Утром нас стуком в дверь, разбудил мой брат, заорав:

— Хватит спать, пора на рыбалку.

Я швырнул ботинок в дверь, чтобы он ушел, но он все равно прибежал еще раз и позвал нас завтракать.

Бабушка с понимающей улыбкой встретила нас блинами с соленой щучьей икрой и чаем. А сама куда-то исчезла. Уже потом она сообщила мне ухо:

— Простынку то я постираю, ты ее не ищи, а девку то ты, какую нашел, надо же, еще целочка была, ты держись ее, ой хорошая жена будет!

Мы всю неделю купались, загорали, ходили на рыбалку, а ночью занимались тем, о чем мечтали не один год. Правда моя взрослая сущность не преминула уточнить Анин цикл, чтобы не усложнить себе жизнь непредвиденным появлением нового маленького человечка. Ему было еще пока рано появляться на свет.

Когда мы через неделю с Аней ехали в автобусе домой, она, положив мне голову на плечо, спросила:

— Сережа, а когда у нас будет свадьба, я уже в голове список составляю, мы ведь одноклассников пригласим? Я очень хочу, чтобы Светка Ильина пришла.

От неожиданности у меня даже пропала сонливость, которая беспокоила меня всю неделю из-за регулярного недосыпа. Затем на меня напал истерический смех, который я судорожно старался подавить, из-за чего у меня началась икота. Встревоженная Анна сильно стукнула меня по спине.

— Сережка, ты что, от моих слов подавился? — Сердито спросила она.

— Нет Анечка. — борясь со смехом, проговорил я. — Просто тряхнуло на повороте. А свадьбу назначим, только сначала надо ведь сватов к твоим родителям заслать, чтобы все, как положено, было.

И Аня успокоившись, снова начала перечислять, кого она хотела бы видеть на нашей свадьбе. Я сидел, слушал ее и укорял себя:

— Андреев, Андреев, живешь вторую, данную неизвестно кем тебе жизнь, а женщин ты так и не научился понимать.

Когда мы приехали домой, то зашли вместе с Аней к нам. Мама у меня была уже дома, после операции она получила вторую группу инвалидности на год и надеялась, что через год вновь выйдет на работу. Когда они с бабушкой увидели нас вдвоем, то только и спросили, когда свадьбу играть будем.

Вечером, после прихода домой отца, мы решили не откладывать дело в долгий ящик и запасшись спиртным направились домой к Ане.

Когда мы пришли, я понял, что здесь нас уже ждут. Мой будущий тесть был на удивление трезв и наряден, ну а про женщин я уже не говорю. Ани же пока не было видно.

Мой отец, входя в непривычную для него роль свата начал:

— Здравствуйте уважаемые Борис Васильевич и Надежда Николаевна, донесла до нас молва, что есть у вас товар хороший незалежалый, а у нас купец есть молодой да неженатый, не согласитесь ли вы отдать товар за нашего купца.

— Для удалого купца наша девица хоть куда. — Пробасил Борис Васильевич и с надеждой уставился на сумки, которые мы принесли с собой. — Ну, давай сват обнимемся, ведь родственниками будем, — и он обнял моего отца, который был в общем нехилым мужиком, так что у него перехватило дыхание.

Но дело свое отец не забыл:

— А где же невеста, может люди неправду говорят и совсем нехороша собой, что прячется в уголке.

Когда к нам вышла Аня, то мой отец, поднял изумленно брови:

— Ну, Сережка ты весь в меня, мы только таких красавиц выбираем.

Аня была действительно очень красива, было видно, что готовилась она к этому событию весь вечер.

Возникшую неловкость быстро исправила бабушка, которая пригласила всех к столу. И через час уже зазвучали песни военных лет, гражданской войны, и из последних фильмов. Мощный бас Бориса Васильевича заставлял звенеть стекла в доме. С отцом он разговаривал, как будто сто лет знал его. Надежда Николаевна в это время, выспрашивала, как мы рассчитываем жить на какие средства и где. Я как мог, развеял ее опасения, заявив, что пока нам хватил стипендий и денег, которые зарабатываю я, и скромно проговорил, что родители смогут немного помогать нам, пока мы учимся. А детей мы пока заводить не собираемся, на что Надежда Николаевна покачала головой с большим сомнением:

— Ох Сережа, дети не спросят а сами появятся.

Тем не менее, сватовство прошло, если не на высшем уровне, но и не плохо и через пару часов мы с отцом, которого ощутимо развезло, отправились домой.