Стрела гламура - Елена Логунова

Наверное, у Катьки захватило дух, потому что вторую половину спуска она совершила в гробовом молчании. Красно-белую фигуру вынесло в большой сугроб метрах в десяти от нас, а сине-желтую уже на финише закрутило и выбросило за борт желоба.

Я схватила Масю и прижала к себе, а Ирка и Колян бросились вперед, к Катьке и Вадиму. Оба лежали совершенно неподвижно, запорошенные снегом, похожие на прорвавшиеся мешки с мукой, только не серые, а цветные.

— Что? Что там? — срывающимся от волнения голосом крикнула я.

— Все, — растерянно сказал Колян.

Он перевернул желто-синий куль и повторил:

— Все.

— Катька, дура ты такая! — плача, ругала родственницу Ирка. — Идиотка ненормальная! Ты живая или нет?

Я услышала слабый голос Катерины, бубнящей что-то невнятное, и перевела дух. Значит, Катерина жива, а Вадим погиб! Надо же!

Мы с Масей медленно побрели прочь.

— Скажите Анатолию, пусть подъедет сюда! — крикнул нам вслед Колян.

Я кивнула и вопросительно посмотрела на Ирку.

— Тараскин переломался, когда кувыркался по склону, разбил себе голову и свернул шею! — без должного сочувствия сообщила подруга, догнав нас с Масей. — А Катька, похоже, только руку сломала!

Пострадавшую она сначала волокла на плече, а потом вздернула на руки, прорычав:

— Нет уж, теперь не дергайся, я тебя понесу! Как-нибудь дотащу такую доходягу, не надорвусь!

Даже с Катькой на руках моя могучая подруга шла по снегу не хуже ратрака. Вспомнив о вездеходной технике, я оглянулась на квадроцикл, прилипший к ледяному боку Б-52.

— Катя! Ну, почему нельзя было спуститься вниз на машине? — с укором спросила я. — Почему вы оставили квадроцикл?

— Он заглох, — прошептала она и закрыла глаза.

— Отстань от нее! — рявкнула на меня Ирка. — Не видишь разве, что человеку плохо? Машина ее волнует! Заберут машину, не беспокойся!

Я вообще-то о квадроцикле и не беспокоилась, мне просто хотелось понять, какого дьявола молодоженов понесло на безумный бобслейный спуск, но с вопросами пришлось повременить. Сначала мы уложили Катерину в постель и по телефону вызвали врача из туркомплекса.

Стремясь обеспечить Катьке полный покой и максимальное удобство, мы не потащили ее на второй этаж, а устроили на первом, в комнате Дины, которую по такому случаю безжалостно разбудили. Семендяева тоже подняли — за компанию. Гуляки всласть повеселились в ночном клубе, вернулись из туркомплекса глубоко за полночь и не выспались. Мне показалось, что Антон даже не сразу понял, какая новая трагедия у нас приключилась, а Дина отреагировала на известие о гибели Тараскина весьма цинично.

— Повезло Катюхе! — завистливо сказала она. — Вышла за миллионера и сразу же овдовела! Счастливая женщина!

У нас с Иркой было несколько иное представление о женском счастье, но мы не стали делиться им с алчной девицей. Главным образом, потому, что нам в тот момент было не до диспутов на морально-этические темы. Хватало других проблем.

Из туркомплекса приехала машина «Скорой помощи» — не привычный взгляду микроавтобус с красным крестом, а вездеход отечественного происхождения, «ЛуАЗ» в стиле «милитари» — камуфляжной окраски, с болотно-зеленым брезентовым верхом. Вместе с доктором приехали уже знакомые нам парни-охранники. Они прямиком направились в тот самый гараж, который все активнее использовался не по прямому назначению, а эскулап осмотрел Катерину и заявил:

— Вы в рубашке родились, милочка!

Руку Катька не сломала, а только вывихнула и ребенка не потеряла, хотя такая угроза была вполне реальна. Доктор вправил вывих, вкатил Катьке какой-то укол и велел ей соблюдать полный покой. Дина осталась при подруге в качестве сиделки, а мы с Иркой пошли готовить завтрак на всю ораву, потому что Анатолию снова было не до поварских хлопот. Он в паре с Семендяевым уехал на ратраке за квадроциклом, который не просто заглох, а основательно поломался, так что его пришлось буксировать на тросе.

— Сплошное невезение! — сказал по этому поводу Антон Коляну.

Он так и не успел покататься на квадроцикле и откровенно жалел об этом. Я испытующе посмотрела на собеседников и промолчала, хотя могла сказать, что причиной большинства бед последнего времени является не невезение, а злая воля одного человека. Однако публика потребовала бы обстоятельного рассказа, а к нему я пока не была готова.

20

— Просто чудо, что бедняжка Катерина цела и почти невредима, а гадский Тараскин убился насмерть! — сказала Ирка, когда мы с ней уединились в кухне.

Она заглянула в холодильник и задумалась:

— Чем бы накормить народ? Из быстрой еды только сосиски.

Она одну за другой сняла с полки упаковки с сосиками, квадратной башней сложила их на столе и вернулась к прерванной теме:

— Нехорошо так говорить, но мне Тараскина ничуть не жалко, своими гнусными делами он вполне заслужил суровую божью кару.

— Он, может, и заслужил, а мы-то чем господа прогневили? — возразила я. — За что нам такое жуткое приключение — три трупа за двое суток? Не так я мыслила себе активный отдых!

Три трупа за сорок восемь часов — эти цифры впечатлили даже оперативников. Они все-таки пробились через перевал на хвосте бульдозера и приехали к нам еще до завтрака. Мы с Иркой как раз чистили картошку, чтобы приготовить на гарнир к сосискам вкусное и питательное пюре, когда за забором посигналили. Мася с папочкой тут же прибежали к нам в кухню, чтобы посмотреть в окно, из которого видны были раздвижные ворота.

— Кто приехал? — спросил ребенок.

— Опера, — авторитетно ответил ему Колян.

— О, пираты! — обрадовался малыш.

Во двор один за другим закатились два легковых автомобиля: потрепанный «газик» откровенно милицейского вида и до боли знакомая синяя «Ауди». Из «газона» вылезли три парня, наружность и экипировка которых не противоречила экстерьеру автомобиля, а из иномарки выбрался наш старый добрый друг капитан Лазарчук.

— Так-так-так! — сказала я и грозно посмотрела на Коляна, поигрывая ножом. — Интересно, кто это вызвал кавалерию?

— Ну, я вызвал, — чистосердечно признался муж. — А что? Свой человек в этой ментовской тусовке нам явно не повредит. Разве не ясно? Сейчас начнется разбор полетов, и опера станут трясти нас, как плодоносящие груши.

— Так ведь Лазарчук будет трясти нас активнее всех и вытрясет всю душу! — напомнила я.

— Конечно, но к Серегиной манере вести разыскную работу нам не привыкать, — Ирка неожиданно встала на сторону Коляна. — Зато Лазарчук по старой дружбе не даст нас в обиду всем другим.

— Обидит сам, один за всех! — пробурчала я, уже сдаваясь.

Мне своевременно пришло в голову, что в приезде Сереги на личном автомобиле есть еще один плюс: теперь нам будет на чем вернуться в город. Оба джипа, на которых не в добрый час прибыла на дачу вся наша компания, трагическим образом остались без водителей, так что с отъездом возникала проблема. Я поделилась этой мыслью с подругой и мужем, и Колян забеспокоился:

— Покойников, наверное, специальный милицейский транспорт заберет, а вот оставшиеся семь человек, похоже, будут претендовать на четыре свободных места в Серегиной машине! Не многовато ли получается пассажиров?

— Я могу сесть за руль джипа! — предложила я, повеселев при мысли об увлекательной поездке на роскошном внедорожнике по горному серпантину. — Только пассажиров не возьму, мало ли что…

— Ты уж тогда и джип не бери, мало ли что! — съязвила Ирка.

— Слушайте, девочки, а не маловато ли вы приготовили сосисок? — несколько не в тему спросил Колян, критично оглядев невысокий штабель сосисочных брикетов. — Народу-то заметно прибавилось! Нас семеро, Анатолий, двое охранников, трое оперов и еще Лазарчук, который ест за троих!

Подсчитав, что накормить нужно четырнадцать человек, Ирка полезла в холодильник и нарастила сосисочную башню еще на вершок. А я нагребла в тазик еще сырой картошки, посмотрела на курган из корнеплодов и вздохнула:

— Ирусик, боюсь, что нам с тобой с таким объемом работ не справиться!

Я с намеком посмотрела на Коляна, безмолвно приглашая его занять место на линии кухонного фронта, но муж прикинулся, будто не понял моего говорящего взгляда, и сказал:

— Я думаю, Масяню лучше увести подальше от всей этой нездоровой суеты, правильно? Пойдем-ка мы с ним на прогулку.

— Тоже верно, — я снова вздохнула и с удвоенной энергией взялась за картошку.

Колян посадил ребенка на санки и повез кататься с детской горушки. Я дала им с собой сухой паек в виде пачки печенья и большого пакета чипсов, а Ирка еще добавила плитку шоколада из собственных запасов. Проезжая на салазках мимо группы оперативных работников, Масяня приветствовал вновь прибывших широким взмахом руки и вежливыми словами: