Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы - Олег Вадимович Григорьев

в объяснениях (объяснения эти обычно сводятся к институциональным различиям), в то время как мы утверждаем, что это нормальное состояние.

Если национальный рынок в понимании ортодоксов существует, то финансовому сектору в такой экономике делать нечего.

В общем, я рекомендую почитать эту статью и посмотреть, как автор выкручивается, пытаясь втиснуть проблему в прокрустово ложе мейнстрима. Достаточно сказать, что при постановке задачи он приводит одни примеры, а когда, как ему кажется, он решение нашел, иллюстрирует его другим, достаточно искусственно сконструированным примером.

Но, с другой стороны, в статье достаточно материала для иллюстрации основных положений неокономики, если ее читать под этим углом зрения.

Еще одно теоретическое соображение. Я сказал, что если существует национальный рынок в его ортодоксальном понимании, то финансовому сектору в нем делать нечего. Можно сформулировать и по-другому: в такой экономике процент будет равен нулю.

Отсюда можно сделать вывод: цены в разных географических точках будут различаться на величину транспортных издержек только в ситуации нулевого процента, или отсутствия процента. Если же процент положителен, то различия цен будут тем больше отличаться от равновесных, чем выше процент.

Такова неокономическая точка зрения на данный вопрос.

Моральное осуждение финансового сектора проистекает из отсутствия понимания того, как на самом деле устроена экономика.

Еще о банковском капитале. Если мы вспомним Маркса, то увидим, что он считал, что схема его деятельности описывается формулой Д – Д’. Казалось бы, она отличается от общей формулы финансового капитала Д – Т – Д’ согласно моему определению. Но все, кто имеет представление о банковском деле, понимают, что в подавляющем большинстве кредитных сделок промежуточное звено Т существует, только в скрытом виде. Речь идет о залогах. Собственно, беззалоговое кредитование получило распространение не так давно с ростом объема доступной банкам информации о заемщиках и демонстрируемом ими поведении.

Обычно же когда мы видим сделку вида Д – Д’, то на самом деле это сделка вида:

Д- _-Д’

(Т)

Собственно, в период кризиса мы часто имели возможность наблюдать кредитные сделки, которые завершались не получением денег, а переходом залогов в собственность кредиторов, которые уже потом пытались, и далеко не всегда удачно, превратить доставшийся им Т в Д’, или вообще хоть в какие-то деньги.

В кредитной сделке Т часто выступает в виде самого человека. Раньше все было грубо и просто – человека можно было продать на невольничьем рынке. Ну или более сложные операции: вспомним, зачем Чичиков покупал мертвые души. Он ведь под них собирался получить кредит. Но и сегодня, когда банк требует от человека оформить полис страхования жизни, выглядит это вполне цивилизованно, но суть дела от этого не меняется.

Еще одно замечание, касающееся позиционирования финансового сектора в экономической системе. С моей точки зрения, роль финансового сектора заключается в организации взаимодействия между воспроизводственными контурами. Все участники такого взаимодействия получают выгоды. Да и экономика в целом получает импульс к росту и развитию.

Казалось бы, что все должны быть довольны. В то же время существует тысячелетняя традиция морального осуждения финансового сектора. Почему?

Проблема распадается на две части.

Первое. Действительно, участники взаимодействия получают выгоду. Но мы при этом ничего не говорили про тех, кто во взаимодействии не участвует. На самом деле, многие из них несут потери. Мы об этом еще не говорили и более подробно поговорим позже в этой и следующих лекциях. Пока лишь зафиксируем, что те, кто несет потери, могут путем непосредственного наблюдения связать ухудшение своего положения с деятельностью финансового сектора.

Они могут не понимать механизма, почему так происходит. Вообще говоря, до появления неокономики понять этот механизм было и невозможно. Связь между явлениями можно было наблюдать, но объяснить, в чем она заключается, никто не мог. Отсюда многочисленные мифы относительно того, что делает финансовый сектор – в основном конспирологического характера.

Мы рассмотрим все это немного позже, хотя, возможно, и не так тщательно, как следовало бы.

Второе. Любой процесс производства и реализации продукции связан с разного рода случайностями. Кроме того, многие производства носят неравномерный характер. Самый простой пример – сельское хозяйство. Учтем при этом, что до совсем еще недавнего по историческим меркам времени подавляющее большинство населения было занято именно в сельском хозяйстве.

Вообще говоря, при должных осмотрительности и осторожности (термины юридические) нормальное ведение хозяйства можно организовать и в этих обстоятельствах. Неравномерность и случайности можно учесть, запланировав поддержание необходимого уровня запасов, натуральных или денежных. Форс-мажор предусмотреть нельзя, но он потому так и называется.

Однако люди обычно не проявляют должной осмотрительности и осторожности, не создают страховых запасов и не в полной мере учитывают неравномерность получаемых доходов. В результате они регулярно попадают в ситуацию, когда у них возникает острая потребность в деньгах. И они обращаются за помощью к представителям финансового сектора, у которых «свободные» деньги всегда есть, и которые постоянно думают, куда их вложить.

«Ростовщическая» составляющая финансового сектора занимает в нем очень незначительную долю, особенно если мы вспомним, что мы к финансовому сектору относим и торговлю. Но она, конечно, наиболее чувствительна для тех, кто с ней сталкивается. Человек и так попал с тяжелую жизненную ситуацию – и тут совсем неважно, в силу непредсказуемого стечения обстоятельств или по своей собственной вине. Очень мало людей в такой ситуации готово свою вину признавать. И вдобавок попадают в руки жестоких ростовщиков, которые к тому же устанавливают повышенные проценты, поскольку достаточного свободного обеспечения займа нет.

С точки зрения того, как устроен финансовый бизнес, это вполне естественно. Но попробуйте это объяснить тем, кто попал в тяжелую ситуацию.

Еще раз повторю. Доля «ростовщических» сделок в сделках финансового сектора ничтожна. Но количество людей, которые сталкиваются с этой его стороной, велико. И это обстоятельство накладывает свой отпечаток на восприятие этого вида экономической деятельности.

Замечу попутно, что в экономической теории существование финансового бизнеса иногда связывалось исключительно с наличием временных неравномерностей денежных потоков. Такова была, в частности, точка зрения Маркса. То есть теория, по сути дела, воспроизводила «народные» представления о том, что собой представляет финансовый сектор.

Вообще, тема морального осуждения финансового сектора глубока и необъятна. Про нее можно рассуждать очень долго, но мне это представляется неинтересным. Финансовый сектор играет важную роль в экономике и в экономическом развитии. Это я, кажется, показал. Финансовый сектор устроен сложно и в нем есть разные виды деятельности – это отдельная большая тема, которая выходит за пределы моего замысла на этот