Нехожеными тропами - Владислав Владимирович

рявкнул Сергей, от чего Костя вытянулся по струнке, а Савелий вытаращил глаза. — Куда поковылял?! — Потом тихо добавил. — Лечить вас буду.

Четыре часа спустя, почти пять сотен бойцов выдвинулись из форта, оставив неполную сотню штрафников, в качестве охраны и уборщиков. Сергей же, проводив взглядом вереницу воинов, удаляющихся по каньону вверх, помахал рукой Савелию и направился вниз, к основанию тропы, где разместился лагерь северян.

Почти тридцать километров извилистого спуска по пепелищу. Чтобы не задохнуться от вони и гари, пришлось постоянно поддерживать вокруг себя небольшой вихрь, который разгонял вонь, подавая воздух с вершин и сметая пепел с пути. Всю дорогу у Сергея было жуткое желание устроить на тропе маленький потоп, но пока эту мысль засунул в долгий ящик. Под утро, сделав небольшой привал, выпив кофе и выкурив трубку, двинул к замаячившим вдали кострам.

Солнце медленно поднималось над хребтом и только показало свой бок, а Сергей уже подходил к проснувшемуся лагерю. Кольчугу и латы накинув заблаговременно, не обращая внимания на перекличку часовых, засунув руки в карманы, просто шел. Первая стрела стукнулась о латы и упала на землю. Спустя несколько секунд, еще несколько стукнули уже в грудь, и так же бесполезно попадали под ноги. А Сергей все шел, с задумчивым видом, не обращая внимания, на начинающуюся панику в лагере.

Слева вырвались двое храбрецов с топорами, но сделав несколько шагов, осели порубленным мясом, после десятка воздушных серпов. Крики, ругань, выкрики командиров, все начало сливаться в панический шум. Десяток, укрывшись щитами, перегородил дорогу, но и они быстро оказались на земле кучей рук, ног и голов. После этого, стрелы застучали по латам со скоростью швейной машинки, но пару минут спустя, стрелы лететь перестали. А Сергей, все также тихо шел, глядя перед собой, засунув руки в карманы. Видимо, кто-то из вождей смекнул, что если не мешать, то возможно, этот странный человек пройдет насквозь лагерь и никто не пострадает, поэтому воины начали расступаться в стороны, пропуская Сергея.

Через десять минут, Сергей дошел до центра лагеря и тлеющих углей большого костра. Остановился у выложенного булыжником круга, достал притороченное к рюкзаку одеяло, разложил его, достал кружку, кофе, при помощи малой печати воды наполнил кружку прямо из воздуха, поставил кружку на угли, ожидая пока кофе закипит, уселся на одеяло, скрестив ноги по-турецки. Вода в кружке начала понемногу закипать, а тишину в лагере, можно было резать ножом. Даже воины, окружившие непонятного чужака и выставившие перед собой копья, не осмеливались двинуться с места.

Закипевшая кружка с кофе перекочевала в руки, приятно согревая их в утренней прохладе гор, трубочку раскурил от огонька на пальце, Сергей уставился в угли, практически не мигая и ожидая шага северян. Пол часа спустя лагерь начал оживать, появились первые звуки стуки топоров, скрип стягиваемых веревок, шелест точильного камня по металлу. Видимо это стало триггером для северян, что человек пришел поговорить, поэтому, растолкав первый ряд воинов, сбоку приблизился высокий, седой мужчина в куртке из медвежьей шкуры, у которой роль капюшона играла голова медведя, в высоких сапогах, с мехом наружу, подвязанными кожаными шнурами. Его льдисто-голубые выцветшие глаза, в обрамлении россыпи мелких морщин попытались уцепиться за глаза Сергея, но Сергей, не поворачивая головы, просто похлопал рядом с собой, приглашая присесть на одеяло. Северянин жест понял, опустился рядом.

— Чего тебе, чужак? — тихим басом спросил седой.

— Нет, лучше ты ответь, что вам надо? Зачем пришли сюда? — Все также, потягивая кофе и пыхтя трубкой, не поворачиваясь к собеседнику откликнулся Сергей на гортанном наречии.

Собеседник смутился, заозиравшись, в поисках поддержки.

— Ты говоришь на нашем языке, чужак?!

— Ты не ответил на вопрос. Что. Вам. Надо. — Четко по словам припечатал Сергей.

— Ну… Мы… Это… Золото… Пища… Слава… Ну, там… Железо.

— Но вы найдете здесь только смерть, если продолжите. — Все также не глядя на собеседника продолжил давить Сергей. — Ты хочешь жить так, чтобы не голодать и спокойно растить детей, скажи мне, воин?

Мужик задумался на минуту.

— Наверное… Я думал об этом… О том, что после похода, мы сможем осесть в предгорье, радуясь сытой жизни. Но, боги не оставили нам выбора. Они хотят, чтобы мы воевали, чтобы мы убивали как можно больше чужаков. — Неожиданно разоткровенничался он. — Они хотят больше жертв на алтари, больше боли, больше криков. И Хольмунг говорил об этом, пока не развеялся пеплом в ущелье.

— А что, если я тебе скажу, что вы можете без битв и войн жить спокойно там, — указал большим пальцем себе за спину, — за хребтом. Что не нужен был этот поход и война, что там, земли незанятой столько, что хватило бы и тебе, и всем им? Что не нужно было погибать стольким воинам, а можно было спокойно договориться? Что скажешь на это?

Мужик смутился, осмотрелся вокруг, в поисках поддержки, а по рядам воинов прошелся тихий ропот. Со всех сторон послышался различный шепот, переговаривания и возгласы. Воин вскинулся было что-то сказать, но опустил голову, тихо прошептав.

— Нам не позволят боги…

— Кто тебе такое сказал? — Усмехнулся Сергей, поворачивая лицо к северянину и заглядывая в его глаза. — Какой именно бог, сказал, что вы должны идти войной и все брать силой, а? Назови его имя.

Мужик стушевался совсем, начал крутить головой в поиске поддержки, и поддержка пришла из первого ряда воинов. Молодой совсем парень, с куцей бороденкой в куртке из оленя, воткнул копье древком в землю.

— Альрик, Старший бог Альрик. Он во снах велел нам. А потом и Ингемар являлся! — Еще ломающимся голосом выкрикнул тот, а толпа вокруг поддерживающе загудела. — Сказал, что дарует великую силу Хольмунгу, чтобы сплотил нас и вел за собой.

Сергей, не отрывая глаз от глаз северянина едва слышно произнес.

— Расчистите место и разойдитесь подальше. Пора поговорить с вашими богами. — Встал на ноги, подняв голову к небесам, зычно зарычал. — Хранитель мира вами недоволен! — Мир откликнулся громом, сотрясшим землю, а облака внезапно сгустились, закрывая солнечный свет.

Первые капли дождя упали через пять минут, за это время вокруг кострища спешно сворачивались палатки и расходились бойцы, в чьих напряженных лицах читался суеверный страх. Дождь усилился, когда площадка освободилась от шатров, а Сергей, скинув с себя одежду, и оставшись в брюках с голым торсом, вышел на импровизированный круг, постукивая фалькатой по голому плечу и не обращая внимания, на льющиеся с неба потоки воды. Воины с интересом наблюдали за происходящим, хранитель же, выйдя в центр, встал, поднял лицо к небесам.

— Я, хранитель этого