Василий Храбрый - Сычев К. В.

– Однако же не спеши, сынок, – поднял руку князь Александр. – Не надо гневить Господа! Серьезные дела не делаются впопыхах и сумятице! Ждите людей от владыки!

Смеркалось. В еще светлом небе появились первые звезды, однако из города никто не выезжал.

– Что-то нет к нам людей, брат…, – пробормотал недовольным голосом князь Роман. – Неужели это обман или хитрость старого князя?

В это время откуда-то со стороны леса до ушей брянцев донесся цокот отдаленных копыт. Вот он усилился, становясь все громче и громче и, наконец, перед князьями предстал худой, одетый в черную длинную рясу, монах.

– Здравствуй, великий князь! – сказал он, спрыгнув с коня и низко, поясно, поклонившись князю Александру. – Здравствуйте и вы, князь Роман Глебыч и молодые князья! – Он отвесил поклон остальным.

– Здравствуй, Божий человек! – ответил князь Александр. – С чем пожаловал да еще из дремучего леса?

– Я приехал сюда по приказу моего господина, нашего славного владыки! – громко ответил спокойным уверенным голосом смоленский монах. – Я шел через лес от северных ворот, которые охраняются верными людьми нашего владыки. Идите за мной без промедления! Теперь уже темно и прятаться не надо. Войдем в город через северные ворота…А там и решишь, что делать со стражей постылого князя Федора!

– Моего дядюшки нет в городе? – спросил, дрожа от нетерпения, князь Александр. – Это правда?

– Его в самом деле нет, великий князь! – весело ответил монах. – В городе тихо и спокойно! Веди же свои полки!

– Пошли же, люди мои! – крикнул князь Александр. – Пора нам уже быть в городе!

Брянские полки, ведомые самим князем Александром, быстро пошли за монахом-проводником. Уже совсем стемнело, и они с трудом передвигались, стараясь не упустить из виду впереди идущих.

Неожиданно, последнее кучевое облако, закрывавшее луну, отползло в сторону, и серебристый свет охватил все обширное луговое пространство, вселив в воинов радость и уверенность в успехе.

– Вот еще один знак от Господа! – весело сказал князь Василий. – Сама Луна показывает нам дорогу!

Темная серая масса, приближавшаяся к городу, была хорошо видна сидевшим на стенах стражникам.

– Там движется что-то темное! Неужели войско? – спросил своего соседа сидевший на широкой зубчатой стене стражник князя Федора, молодой двадцатилетний лучник. – Неужели татары? Побегу к нашим молодцам и подам тревогу!

– Не спеши, брат, – возразил ему товарищ, сидевший рядом. – Это возвращается славный князь Федор!

– Неужели так, брат? – удивился молодой лучник. – А почему нас не предупредили?

– Тут есть одна хитрость, брат, – молвил сторонник городского епископа. – Надо, чтобы наш князь Федор тайно вошел в город…Об этом знаем только мы, предупрежденные владыкой!

– Пойду-ка я лучше к воеводе и спрошу его об этом, – сказал с сомнением в голосе молодой лучник.

– Ты никуда не пойдешь! – сердито буркнул епископский человек. – Эй, братцы! – крикнул он. – Хватайте этого болтуна!

Тут же к говорившим быстро подбежали другие стражники и без долгих слов связали молодого лучника.

– Спасайтесь! – заорал тот, сопротивляясь.

– Заткните-ка его болтливый рот! – громко сказал кто-то из епископских людей. – А если станет сопротивляться, придушите!

– Отворяйте же ворота и пошире! – донесся до стражников чей-то знакомый, величественный голос.

– Сам владыка! – засуетились стражники. – Скорей бежим к воротам!

Заскрипели, зазвенели железные затворы и винты, и ворота славного города Смоленска приветливо отворились перед князем Александром.

– Здравствуй, мой любимый город, моя долгожданная вотчина! – сказал торжественным голосом князь Александр, входя в город. Вслед за ним потянулись его родственники, военачальники, дружинники.

Но не успел князь пройти и сотни шагов, как к нему навстречу вышел, окруженный городскими священниками и знатными горожанами, смоленский епископ.

– Здравствуй, князь Александр! – приветливо сказал он и перекрестил славного воина. Князь спешился и наклонил голову под владычное благословение.

– Да будешь ты могуч и удачлив, сын мой, – сказал епископ, наложив свою руку на княжеское чело, – на долгие годы! Слава тебе, законному смоленскому князю!

– Слава!!! – заорали изо всех сил знатные смоляне и стали бросать в князя и его спутников букеты полевых цветов.

ГЛАВА 23

СВАДЬБА В РОСТОВЕ

Жарким летом в Ростове Великом игралась свадьба.

Ростовский князь Константин Борисович выдавал свою дочь замуж за сына московского князя Даниила Александровича – Юрия.

Во главе свадьбы за небольшим передним столом сидели вчерашние соперники – князь Даниил и хозяин удела – князь Константин. Ростовская княгиня отсутствовала на свадебном пиру по нездоровью.

Молодые – жених и невеста – расположились во главе примыкавшего к столу князей-отцов другого, но длинного стола, с правой стороны от князя Константина, за ними сидели самые знатные гости: молодой тверской князь Михаил Александрович, князь Иван Дмитриевич Переяславльский и их бояре. За противоположным столом сидели князья-родственники Константина Ростовского, их бояре, а также ростовские священники и знать.

Князь Юрий Даниилович с любовью смотрел на свою красавицу-невесту. Он впервые увидел ее только в тереме князя Константина накануне свадьбы и был с первого взгляда влюблен. – Не зря так хвалят ростовских девиц, – думал про себя молодой князь. – Так и есть на самом деле! Мне не хотелось прекословить воле батюшки…Но девица оказалась прелестной! – И он наклонился к уху своей невесты. – Ты прекрасна! – пробормотал он. – И так хороша, что я уже сейчас страстно тебя хочу!

Смущенная невеста покраснела и глянула на своего жениха. – Какой глупый и некрасивый! – подумала она. – И слова у него бесстыдные! Вот не повезло! У других женихи – красные молодцы, а этот…Какой-то коренастый обрубок!

Молодой князь Юрий посчитал, что его слова пришлись по душе невесте и решил вновь излить свою нежность. – Ты настолько хороша, моя дивная лада, – сказал он девушке, повторяя прежние слова, – что мне совсем невмоготу сидеть за этим свадебным столом! Мой дрын так поднялся, что нет уже сил: рвется мой петух к тебе в гости!

– Не говори такие слова! – рассердилась девушка, толкнув жениха локтем. – Грех даже упоминать такое непотребство! Еще услышу одно такое слово – получишь звонкую пощечину! Еще кто-нибудь тебя услышит! Стыдись, княже!

– Молчу, моя дивная! – пробормотал озадаченный жених. – Только не обижайся! Пусть мои слова и грубые, но они горят любовью и исходят из самого сердца!