Бестия - Екатерина Орлова

на воду, продолжая держаться за меня ногами. Она раскидывает руки в стороны, закрывает глаза и улыбается, пока я медленно утягиваю ее на глубину.

Не знаю, что заставляет меня поднять голову, но я замираю. Между пальм лавирует девушка с двумя детьми, держа их за руку. На ней легкая длинная белая туника, на голове огромная шляпа. Я не вижу ни ее фигуры толком, ни лица, ни волос. Но это покачивание бедрами… оно как будто знакомо мне. Сердце пропускает удар, а потом начинает молотить по ребрам. Я прожигаю незнакомку взглядом, пока она не скрывается на дорожке, ведущей к бунгало. Что это было сейчас? Я хватаю ртом воздух, потому что мне его не хватает.

– Олег! – зовет меня Алина и тут же соскакивает с моих бедер. – Эй, ты в порядке? Ты покраснел, а потом сразу сделался белым, как полотно.

Она трогает мое лицо, привлекая к себе внимание. Я рассеянно всматриваюсь в ее глаза.

– Наверное, передоз от солнца. Давай вернемся в бунгало.

– Давай, – она нерешительно улыбается. – Знаешь, я бы даже вздремнула немного.

– Отличная идея.

Я перехватываю ее и забрасываю себе на спинку. Алина пищит и виснет на моей шее, пока я медленно тяну нас обоих к берегу. Мне нужна эта передышка, чтобы прийти в себя от наваждения.

Когда я сходил с ума от новостей о Бестии, мама сказала мне однажды вечером:

– Олежек, сколько же было знаков, сынок, что вам не стоит быть вместе. Нужно было послушать судьбу.

– Да какую нахрен судьбу, мам? – рявкнул я. – Она умерла! Это что ж за судьба такая херовая?!

– Ты не кипятись. Я знаю, что тебе сейчас тяжело. Но пройдет время, и ты вспомнишь мои слова. Всегда есть знаки. Особенно перед принятием важных решений. Просто нужно их видеть.

И что это было сегодня? Гребаный знак, что мне не стоит делать Алине предложение? Чушь. Полнейшая притом. Я хочу сделать, и я сделаю. Алина – достойная девушка, хорошая хозяйка, и ураган в постели. Да, мне просто надо отдохнуть, а вечером наконец решиться на этот шаг, сделать его и ни о чем не сожалеть. Перечеркнуть прошлое и жить дальше. Я слегка трясу головой, напоминая себе, что Вари больше нет. А та девушка с двумя детьми… У нее просто очень похожа походка.

Я прячу коробочку с кольцом во внутренний карман пиджака и поворачиваюсь на звук шагов.

– Ого, – вырывается из меня при виде Алины.

Она одета в длинное легкое синее платье, на ногах босоножки на танкетке. Ее волосы завиты и собраны с одной стороны. Алина крутится на носочках и поворачивается наконец ко мне с игривой улыбкой. Расставляет руки и склоняет голову набок.

– Нравится?

– Может, никуда не пойдем? – спрашиваю, подхватывая ее за талию и крепко прижимая к себе. В ее бедро уже упирается свидетельство моего желания.

Алина игриво шлепает меня по плечу и легонько отталкивает.

– Ну нет. Ты обещал ресторан. Мы и так два вечера ужинали на террасе.

– Зато на какой. С видом на море, при свечах. М-м-м… голые.

– Прекрати! – она хохочет, вырываясь из моих объятий, подхватывает микро-сумочку с тумбочки и идет на выход. – Мы. Идем. В ресторан, – безапелляционно заявляет она, а потом взвизгивает от шлепка по попке.

* * *

– Мне здесь нравится, – говорит Алина, когда мы сделали заказ. – И отсюда тоже видно море.

Я подаюсь немного вперед.

– Да, только вот тут мы не можем быть голыми.

– Зато у меня есть повод одеть красивое платье.

– Надеть, – автоматом поправляю я, и в районе сердца снова покалывает. Варя переучивала меня. Даже все время цитировала глупый стишок про Надежду.

– Что? – переспрашивает Алина.

Я криво усмехаюсь.

– Ничего.

– Слушай. Я хотела поделиться с тобой мыслями насчет нового салона. Так вот. Смотри. То помещение, которое мы смотрели в центре, не совсем подходит…

Я перестаю слышать ее. Потому что мой взгляд, блуждая по ресторану, натыкается на знакомое лицо. Вера. Мать Варвары. И она… с двумя детьми. Через несколько столиков от нас. Внутри меня все скручивается в узел. Жестко так, до скрипа. Или я сумасшедший, или это те же дети, которых днем на пляже за руку вела девушка в шляпе с широкими полями. Я слегка качаю головой. Нет, это не Вера. Просто женщина очень похожа на нее.

– Что? Тебе не нравится идея? – спрашивает Алина, и я перевожу на нее растерянный взгляд.

– Прости, прослушал.

– В смысле? – с улыбкой спрашивает она.

– Заслушался музыкой.

– А, да, музыканты здесь великолепные, согласна. Ладно, не обращай внимания. Мы же в отпуске в конце концов. Работу можно обсудить как-нибудь потом, правда? Давай за нас.

Она поднимает бокал, а я, выдавливая из себя улыбку, касаюсь ее бокала своим. Меня потряхивает. Алина что-то снова рассказывает, мелет всякую ерунду, чтобы, видимо, заполнить эфир. А мне нужно взять себя в руки и сделать ей предложение, но я, черт возьми, никак не могу сосредоточиться. Взгляд то и дело скользит к женщине и детям. Мальчик сидит на высоком стульчике, а девочка на соседнем возле женщины. Почему мужчинам не дана интуитивная способность определять возраст детей? Мальчишка совсем маленький, а сколько девочке, непонятно. Она в том возрасте, определить который на глаз кажется просто нереальным.

– Пойду в уборную, – заявляет Алина, вставая. – Не вздумай съесть мой морской салат.

– Может, тебе заказать что-то посущественнее?

Она смеется.

– Не глупи. Ты увидишь, сколько в том салате морепродуктов. Там двое могут наесться.

– Тогда тебе не о чем переживать, если я приложусь к нему.

Я подмигиваю ей, и Алина убегает в сторону уборных. Я поднимаю бокал и делаю несколько больших глотков, продолжая сверлить женщину взглядом. Наконец наши взгляды встречаются, и с ее лица тут же исчезает улыбка, которую она дарила детям. Это точно Вера. В противном случае, с чего бы ее настроение так резко изменилось. Она нервно оглядывается, а потом снова испуганно смотрит на меня.