Отдел возмездия - Алим Тыналин

Интересно, если я сейчас тоже погибну, будет ли мне дан еще один шанс для того, чтобы все исправить? Внезапно сейчас, стоя с петлей на шее, я отчетливо понял, что сюда попал именно по замыслу неких могущественных потусторонних сил, которые хотели, видимо, чтобы я исправил ошибки своей прошлой жизни.

Затем я принялся вспоминать эти свои ошибки. По большому счету, помимо множества мелких, я совершил три свои самые крупные, за которые и расплачиваюсь теперь, стоя здесь с петлей на шее. Какие это ошибки?

Во-первых, самой главной ошибкой было именно то, что я был беспечен и горделив. Родился я в Твери, там же провел обычное детство, как и миллионы других мальчишек в нашей стране, а потом поступил учиться на технолога, только для того, чтобы получить диплом о высшем образовании. Помыкавшись без работы, я в конце концов, сменил кучу разных профессий и специальностей: трудился и официантом, и барменом, и курьером, и таксистом, и даже работником зоопарка.

Затем я связался с наркотиками, вернее, продолжил работу курьера, развозя запретный дурман клиентам в Москве и в области. У меня появились некоторые деньги, родителям и девушке Лене я говорил, что работаю менеджером в банке. Появились средства и для того, чтобы заняться моими любимыми делами: охотой, рыбалкой и любительским альпинизмом.

Я чувствовал себя на седьмом небе от счастья, особенно после того, как меня повысили с должности обычного курьера до куратора группы таких бегунков. Под моим началом было десять человек, за которыми я должен был следить. Это усугубило мою беспечность и гордыню. И я совершил другую свою ошибку, потеряв над собой контроль.

Все-таки продажа наркотиков это вовсе не торговля гамбургерами и не разработка программного обеспечения. Несмотря на то, что в двадцать первом веке дельцы этого грязного бизнеса старались лакировать его низменную сущность громкими модными словами, типа менеджер и куратор корпорации, по сути это так и оставалось мерзким ремеслом, направленным на то, чтобы выуживать у людей деньги, превращая их в тупых животных.

Видимо, где-то внутри себя я осознавал, что активно способствую этому и уже не мог на самом деле честно и прямо смотреть в глаза Лене и родителям. Чтобы видеть их как можно меньше, я начал увлекаться алкоголем и постоянно пропадал на тусовках в клубах, а утром частенько оказывался в постели с разными девушками. Отношения с Леной оказались почти на грани расставания, но тут я совершил очередную глупость и предложил ей жениться, надеясь, что после женитьбы я сумею завязать с наркотиками и смогу перемениться.

Это была еще одна ошибка. Редко какой человек сможет перемениться так резко и быстро, тем более, погрязнув по уши в таком болоте, как наркоторговля. Как раз, когда я собирался уходить из бизнеса, выяснилось, что мои подчиненные курьеры украли крупную партию наркотиков и выручки за них, а затем подались в бега. Сумма похищенного была где-то около пяти миллионов долларов.

Разумеется, меня сделали ответственным за провал. Я тоже подался в бега, прихватив с собой Лену. Некоторое время мы скитались по городам России, а потом я вернулся домой, думая, что все улеглось. Мы даже хотели сыграть с Леной маленькую тихую свадьбу, позвав только родных и парочку друзей.

А затем на этой свадьбе случилось то, что и сделало меня киллером. Причем сначала киллером именно по главарям преступных группировок. Мне очень помогли мои навыки в охоте и альпинизме. Только потом я начал принимать заказы и на крупных дельцов бизнеса и госчиновников, отказываясь только убивать женщин и детей при этом. Вот какова была моя краткая история движения вниз по лестнице жизни.

Интересно, смог ли я исправить хоть малую толику того, что натворил в прошлой жизни? Или такие грехи и ошибки никогда не смываются? Собственно говоря, именно поэтому я и старался все время балагурить, бравировать собой и шутить, если бы не это, я бы давно сошел с ума от чувств безысходности и тоски, пожирающих меня изнутри.

Сейчас я ни о чем не жалел, поскольку за эти два кратких дня, что успел находиться в новом теле и времени, я не сделал ничего такого, чего бы стыдился. Наоборот, как мог, старался помочь Родине и обезвредить врагов, ей угрожающих. Может быть, не совсем законными методами, но я получил на это специальное разрешение от государства. Единственное, что плохо, так это то, что я не успел спасти это сильное молодое тело, которое бывший владелец так успел превосходно натренировать.

Ноги мои в очередной раз чуть было не соскользнули со снежной горки и я вдруг ощутил, как сильно она успела уменьшиться. Веревка уже натянулась на моей шее, скоро я повисну на ней, потому что снег стремительно таял. И тут я вспомнил, что Михаил Бутов хотел стать цирковым артистом. Он ведь специально тренировался, чтобы участвовать в смертельных трюках, вроде тех, что проделывал Гудини, когда его связанного закапывали в землю или бросали в воду. Правда, иногда циркача не связывали, а заковывали в наручники, но не в этом дело, самое главное, что они специально тренировались для того, чтобы освобождать руки.

Мне надо напрячь мышечную память этого тела, вдруг что-нибудь да и вспомнится. Да и вообще, не поможет ли моя сила разорвать путы, связывающие мои руки?

Я пошевелил онемевшими кистями. К счастью, мне не связали руки полностью, а просто туго запеленали запястья. Я напряг руки, а затем резко расслабил их, да еще и постарался развести в стороны. Тут же с радостью ощутил, что веревка чуточку движется на моих руках, совсем слабо, но тем не менее. Вздохнув и выдохнув несколько раз, я повторил трюк с расслаблением, с каждым разом напрягая руки все больше и больше, стараясь разорвать веревки.

Путы на моих руках натягивались все сильнее. Я чувствовал, что смогу разорвать их. Если бы у меня было больше времени и я находился бы в более удобном положении, то с легкостью сделал бы это прямо сейчас. Но теперь, из-за того, что руки находились сзади, разорвать веревки было гораздо труднее.

Снежная масса под ногами внезапно совсем подалась вниз и я ощутил под ногами пустоту. Веревка туго затянулась на моей шее. Перед глазами сначала все потемнело еще больше, так как у меня была повязка на глазах, а потом замельтешили многочисленные белые пятнышки. Подача воздуха в легкие моментально прекратилась и я захрипел, отчаянно пытаясь вдохнуть. Все мысли куда-то улетучились, осталось только одно бешеное желание выжить.

Я в отчаянии кое-как повел ногами