Рассказы. Часть 1 - Эдмонд Гамильтон

— С трудом оторвав от них взгляд, я осмотрелся. По обе стороны от исполинов виднелись развалины некогда солидной стены. Но между ними пространство пустовало — не было даже мелкой щебенки. Значит, на этом месте должны были когда-то стоять ворота. Странно, однако, почему эти два колосса, на первый взгляд, прекрасно сохранились, в то время как покинутый мною город и стена превратились в руины. Эта пара великанов явно была высечена из другого материала. Но тогда, что это был за камень?

— Тут я заметил широкую, длиной около километра, дорогу, которая начиналась сразу же за двумя монументами. Я решительно ступил на нее. Вдоль дороги тянулась целая галерея таких же статуй только меньших размеров. Проходя между двумя застывшими стражами ворот, я неожиданно обнаружил надпись, выгравированную на их цоколях.

— Точнее говоря, на их пьедесталах приблизительно на высоте полутора метров виднелись плиты из того же камня. Каждая была покрыта диковинными знаками, скорее всего знаками давно забытого алфавита, недоступными для меня в смысле дешифровки. И все же один из них я узнал. Это была все та же картинка с изображением не то спрута, не то паука, которую я уже видел выбитой на развалинах города. Она повторялась несколько раз по всей длине надписи на цоколе. На табличке, прикрепленной к другой фигуре, было начертано то же самое, так что ничего нового мне узнать не довелось. Я неспешно продвигался вперед по обнаруженной мною дороге, пытаясь на ходу разгадать значение этого вездесущего символа, Однако вскоре перестал ломать над этим голову, сосредоточившись на осмотре того что, меня окружало.

— Эта достаточно длинная дорога напоминала мне Аллею Сфинксов в Карнаке, по которой некогда следовал в свой храм фараон, лежа на носилках, покоившихся в свою очередь на плечах многочисленных рабов. Но эти изваяния отнюдь не воспроизводили сфинксов. Их форма была мне совершенно неведома, казалась странной, отображавшей животных из какого-то другого мира. Описать их я вам не в силах, как невозможно дать слепому от рождения представление о драконе. От них веяло чем-то зловещим, приносящим несчастье, и от этого у меня по всему телу поползли мурашки.

— Несмотря ни на что, я все же продолжал свой путь между двумя рядами творений из камня и дошел до конца. Остановившись между двумя последними статуями, вгляделся в простиравшуюся передо мной до самого горизонта желтую пустыню. Не скрою, чувствовал я себя озадаченным и был заинтригован. Зачем, интересно, было потрачено столько усилий для возведения этой стены, двух стражей-гигантов и целой галереи статуй вдоль дороги, если в конечном счете все они вели к обыкновенной пустыни?

— Обыкновенной? Нет, я ошибался. Вскоре я заметил в ней нечто поразительное. То был не просто уголок обычного для таких мест ландшафта. Песок лежал на удивление ровно, будто придавленный чудовищной силой, не оставившей на нем ни малейшей морщинки. Это выглядело как арена, хорошо отглаженная круглая площадка площадью чуть более гектара. Повсюду, кроме этого участка, в пустыне виднелись небольшие дюны, там и сям её пересекали лощины; ветер закручивал миниатюрные смерчи. Но на этой округлой формы территории все как бы застыло. При мне ни одна песчинка даже не шелохнулась.

— Я чувствовал, что это необычайное явление начинает все более и более заинтриговывать меня. Стал приближаться к краю круга, находившемуся всего в нескольких метрах. Уже почти достиг цели, когда невидимая рука резким ударом по лицу, а затем и в грудь опрокинула меня навзничь.

— Некоторое время я лежал оглушенный. Затем встал и снова двинулся навстречу неведомому врагу, поскольку мое любопытство возрастало с каждой секундой. Вынув пистолет, я медленно, шаг за шагом, пробирался вперед.

— Едва пистолет коснулся границы загадочной площадки, как тут же натолкнулся на твердую поверхность, и я не смог просунуть руку далее ни на один сантиметр. Создавалось впечатление, что она уперлась в стенку, хотя ничего подобного реально не наблюдалось. Протянув вторую руку, я встретил точно такой же невидимый барьер. И тут я воспрянул духом.

И облегченно вздохнул. Теперь не оставалось и тени сомнения в том, что меня остановила не какая-то неведомая сила, а обыкновенная материальная преграда. Раскинув руки, я провел ими вокруг этого места — повсюду прощупывалась такая же глухая и гладкая, абсолютно невидимая, хотя и вполне осязаемая стена. Это никак не укладывалось в голове. Наверняка ученые далекого прошлого, жившие в этом превратившемся ныне в развалины городе, или «мудрецы», как о них говорилось в надписи на камне, открыли секрет и способ делать невидимыми материальные объекты. Свои знания они применили при сооружении того, что я сейчас исследовал. В сущности, ничего невозможного в этом не было. Наловчились же ученые нашей эпохи с помощью рентгеновских лучей просвечивать недоступные простому глазу предметы. Было очевидно, что этот древний народ разработал некую технологию невидимости, которую затем поглотила пучина времени. Ведь упоминается же в старинных колдовских манускриптах о создания ковкого стекла, говорится о превращении одних металлов в другие. И все-таки я недоумевал: как они добились того, что после стольких веков и даже тысячелетий, в течение которых сами зодчие превратились в прах и тлен, их сооружения оставались неизменно недоступными взору?

Отойдя на несколько шагов, я подобрал горстку камушек и начал кидать их в сторону возникшего на моем пути препятствия. Вскоре выяснилось, что стена передо мной неизмеримо высока: с какой бы силой я не подбрасывал вверх свои импровизированные метательные снаряды, те неизменно отскакивали от неё с глухим стуком и падали к моим ногам. Я буквально умирал от желания оказаться по ту сторону преграды, дабы выяснить, что скрывается за ней. Но как это сделать? Ведь наверняка туда должен был быть вход, но где она, эта дверь? И тут я вспомнил о двух стражах-великанах с табличками на незнакомом языке, стерегущих проход в эту долину с её галереей статуй. Любопытно, какое отношение они имеют к этому таинственному месту?

Внезапно, словно получив пощечину, я встряхнулся, поразившись необычности приключения, в которое оказался вовлеченным. Огромная стена-невидимка передо мной, круглая усеянная ровным пластом песка площадка, явно защищенная чем-то от ветра, я сам, наконец, растерянный и озадаченный… Мне вдруг показалось, что в тайник души проник исходящий из этого лишенного жизни и оставшегося позади города голос. Он умолял меня развернуться и, не теряя ни минуты, поскорее умчаться прочь. Вспомнилось предупреждение в рукописи карфагенянина: «НЕ ХОДИТЕ В МАМУРТ». Поразмыслив, пришел к выводу, что передо мной высится тот самый великий храм, что описал Сан-Драбат. Он не ошибся: ничего равного ему в мире не существовало.