Рассказы. Часть 1 - Эдмонд Гамильтон

Эдмонд Гамильтон

РАССКАЗЫ

Часть 1

ДЕВОЛЮЦИЯ

Вообще-то у Росса характер был — ровнее некуда, но четыре дня путешествия на каноэ по тайге Северного Квебека начали его портить. На этом, четвертом, привале на берегу реки, когда они выгрузились на ночевку, он потерял самообладание и наговорил своим спутникам много чего лишнего.

Когда он говорил, его черные глаза моргали, а привлекательное молодое лицо, уже изрядно заросшее щетиной, мимикой дополняло речь. Оба биолога поначалу слушали его в полном молчании. На лице Грея, молодого блондина, выражалось отчетливое негодование, но Вудин, старший из биологов, слушал хладнокровно, глядя своими серыми глазами прямо в обозленное лицо Росса.

Когда Росс остановился, чтобы перевести дух, послышался тихий голос Вудина: «Вы закончили?»

Росс сглотнул, как бы собираясь подвести окончательный итог своей тираде, но сумел сдержаться. «Да, я закончил», — мрачно сказал он.

— Тогда слушайте меня, — сказал Вудин, словно взрослый папаша своему надувшемуся отпрыску.

— Вы хлопочете напрасно. Ни Грей, ни я еще не произнесли ни слова жалобы. К тому же, никто ни разу не сказал, что вам не верит.

— Правильно, не сказали ни разу, — снова вспыхнул Росс. — А вам не кажется, что я давно знаю, о чем вы думаете?

— Вы думаете, что я вам все насочинял, какие тут штуки я видел с самолета, а? Вы думаете, что я затащил вас в эту глухомань потому, что мне привиделись какие-то невероятные существа, которых попросту не бывает. Так вы думаете, ну?

— Черт бы побрал этих комаров, — сказал Грей, шлепая себя по шее и глядя на авиатора без особого дружелюбия.

Вудин взял инициативу в свои руки.

— Разберемся, когда разобьем лагерь. Джим, вытаскивай рюкзаки. Росс, вас не затруднит прогуляться за дровишками?

Оба уставились на него, потом друг на друга, потом нехотя подчинились. Пока все уладилось.

К тому времени на прибрежную полянку спустилась темнота. Каноэ вытащили на берег. Разбили палатку из парашютного шелка, и затрещал перед ней костер. Грей подбрасывал в огонь толстые сосновые сучья, Вудин варил кофе, жарил лепешки и неизменную грудинку.

Отсветы пламени робко ластились к гигантским стеблям дудника, стеной обступивших полянку с трех сторон. Они освещали три фигуры в зеленых пятнистых комбинезонах и белую палатку. Блики играли на бурунах стремнины Макнортона, который с негромким урчанием переливался через пороги и скользил к реке Малого Кита.

Они молча поужинали, также без единого слова протерли сковородки пучками травы. Вудин задымил трубочкой, остальные достали мятые сигареты и растянулись возле огня, слушая урчание речных струй, вздохи ветерка в зарослях дудника и унылый писк комарья.

Наконец Вудин выбил трубку о каблук и сел.

— Ладно. Давайте будем разбираться.

Росс выглядел пристыженным.

— Я маленько погорячился, — сказал он смущенно. Потом добавил:

— Да один же черт, вы и наполовину мне не верите!

Вудин покачал головой.

— Почему же? Когда вы сказали нам, что видели существ, непохожих ни на что известное, когда пролетали над этой глухоманью, то и Росс, и я вам поверили.

— Если бы мы не поверили вам, думаете, удалось бы оторвать от дел двух заваленных работой биологов, чтобы мотаться по лесам за какой-то диковиной.

— Знаю, знаю, — пробурчал авиатор. — Вы подумали, что я увидал какую-то занятную штуку, и вам имеет смысл немного погодя слазить сюда и поглядеть, в чем дело.

Но вы и настолько вот не поверили тому, что я рассказал про вид этих штук.

На этот раз Вудин помедлил с ответом.

— Послушайте, Росс, человеческое зрение проделывает иногда интересные фокусы, особенно если вы видите объект с самолета на расстоянии мили и только краем глаза.

— Краем глаза? — взвился Росс. — Говорю же, что видел их вот как вас теперь. Ну, конечно, миля была, но у меня был мой старый бинокль. В него я и смотрел.

Это было где-то тут, недалеко. К востоку от места слияния Макнортона и Малого Кита. Я торопился на юг, потому что уже недели на три вылетал из срока со съемками территории Гудзонова залива. Я собирался привязаться к карте по месту впадения, для этого пришлось снизиться и смотреть в бинокль.

И вот, на прогалине у реки, смотрю — блестит. Какие-то непонятные штуки. Ну, не бывает ничего такого! А я их видел! У меня все устья — из головы вон, пока я их разглядывал.

Понимаешь, такие большие, блестящие, как кучи сияющего студня. Прозрачные — насквозь видно. Их там было не меньше дюжины, и когда я их видел, они скользили через эту прогалину, плыли — как пузыри!

— Таких существ, как вы описали: прозрачных, студенистых, передвигающихся по субстрату подобным образом, не бывало на земле со времен первых живых существ на земле — сгустков протоплазмы, скользящих по нашему юному миру многие века назад.

— Если тогда жили такие существа, почему бы им не оставить похожих потомков? — спросил Росс.

Вудин покачал головой.

— Они давно исчезли. Превратились в другие, более разнообразные и совершенные, формы, дав начало великому пути развития форм жизни, пришедшему к вершине — появлению человека.

Эти давно исчезнувшие одноклеточные протоплазматические организмы были началом, примитивной первичной формой жизни. Они прошли свой путь — и их потомки не похожи на них. Их потомки — люди.

Росс хмуро глядел на него.

— А откуда они сами взялись, эти первые организмы?

Вудин вновь покачал головой.

— Этого мы не знаем. О происхождении первичных форм жизни биологи могут только спорить.

Я полагаю, что они самопроизвольно образовались из химических веществ, которые были тогда на земле. Правда, эта гипотеза опровергается тем, что сейчас такие существа из инертной материи не зарождаются. Так что их происхождение — все еще сплошная тайна. Но как бы они не появились на Земле, это была первая жизнь, наши далекие предки.

Вудин глядел на огонь из-под опущенных век, словно бы забыв о спутниках, и просто повествуя о своих видениях.

— Это должна быть славная сага о пути восхождения жизни от живой протоплазмы к человеку! Чудесная цепь превращений, приведших от первых низших форм к величию венца творения.

И случилось это не где-нибудь, а на Земле. Наука уже почти доказала, что причиной эволюционных мутаций стало излучение радиоактивных минералов земной коры, влияющее на гены всей живой материи.

Он перехватил недопонимающий взгляд Росса, и даже собственная восторженность не помешала ему улыбнуться.