Приманка для падшего - Татьяна Осинская

Не могу сказать, что неприятными. Просто… неправильными. Осознание этого раздирало, вынуждая жадно глотать горячий воздух.

– Готово. А сейчас я наброшу на нас с тобой полог, чтобы можно было нормально дышать.

Щелчок пальцев и палящий зной действительно отступил. Переведя дух, я несмело улыбнулась и все же сделала два шага назад. Меня пугал темный взгляд Люциана.

– Спасибо. Что делаем дальше?

– То, для чего попали в дневник: смотрим. Ему явно есть, что рассказать.

Глава 14

Земли Востока всегда поражали приезжих своей красотой и жестокостью.

Здесь не было места слабым.

Лишь сильные могли выжить под палящим солнцем Кровавых песков.

Лишь сильные могли отбить нападение жутких тварей, порожденных Огненным миром.

Лишь сильные становились настоящими аркхолцами.

Несмотря на жестокость этого места, я любил его. Восхищался песчаными бурями, погружающими город в тьму на долгие часы. Со страхом и трепетом взирал на жутких существ, посланных самим Хаосом покарать нас. Тайно любовался тонким станом наших женщин. Хоть они и были завернуты в несколько слоев одежды, но то на улице. Дома они позволяли себе гораздо больше.

По меркам Аркхола я считался завидным женихом: богатые родители, магический потенциал и приятная внешность. Я прожигал молодость и деньги. Был желанным гостем в любом доме и пользовался этим. Мне постоянно представляли потенциальных невест, разряженных в шелка или воздушные чарующие ткани. Условные маски нисколько не скрывали лиц, позволяя оценить все достоинства и недостатки. Мне давали время сделать выбор. Я наслаждался жизнью.

Пока в нашей семье не случилось горе…

Твари Кровавых песков были жестоки и беспощадны. Да и пески получили свое название именно благодаря им, несколько столетий назад залившим всю округу кровью. Тогда город был гораздо больше. Через Аркхол ходили караваны в столицу, возя из Кхасаврата и Даргамена диковинные товары. Жизнь била ключом, но… Случился прорыв, и пески заполонили жуткие твари. Пробились сквозь заслоны и принесли с собой смерть. Иногда они отступали, скрываясь под горячими барханами, но эта смерть неотступно следовала по пятам, напоминая о нашей слабости.

Тогда был самый обычный торговый день. От палящего зноя город спасали многочисленные легкие ткани, развешенные повсюду. Они улавливали порывы ветра и невесомыми волнами перекатывали его по улицам. Глядя на двух идущих впереди женщин, я не мог сдержать гордой улыбки. Одна из красавиц была моей матерью – невысокая, худенькая, но шустрая и верткая.

Вот и сейчас, вместо обеденного чаепития мы отправились на рынок, в поисках тканей для новых нарядов сестры. Старшую я любил безмерно. А когда узнал, что у меня скоро появится племянник, то и вовсе светился от счастья.

Мы как раз рассматривали отрез нежного персикового цвета, когда по городу пронесся пробирающий до глубины души звук.

Нападение тварей…

Они смогли прорвать защиту.

Этот низкий гул электрическим разрядом пронзил тело, вызывая безотчетное желание спрятаться. Именно это и начали делать жители, побросав свои дела и вещи. Людской поток заскользил по узким улочкам, снося любые преграды на своем пути.

Инстинкт толпы. Инстинкт стада.

Я тоже хотела броситься прочь, но вовсе не из-за страха перед монстрами. Меня напугали обезумевшие люди. Они бежали и бежали, не обращая внимания на тех, кто упал и теперь жалобно кричал под ногами. Сметали все на своем пути и были так близко к нам…

Я дернулась, желая уйти с дороги обезумевшей толпы, но Люциан не дал. Придвинувшись вплотную, он положил руки мне на плечи.

– Нас здесь нет, Раяна, – произнес он тихо. – Мы с тобой всего лишь бесплотные призраки, вынужденные наблюдать жуткие картины чужого прошлого.

– Вы чувствуете это?

– Смерти людей? Да, чувствую. В тот день здесь было много страха и боли. Много крови, напитавшей защиту города.

– Что?..

– Лишь сильнейшие выживают в этих проклятых местах. Те, кто не сумел выкарабкаться, становились источником для укрепления магической защиты.

– Но зачем? Ведь можно было подпитаться от энергетических потоков!

– Не здесь. Красная пустыня действительно весьма скверное место.

– Вижу, – прошептала я, глядя на огромное полупрозрачное чудовище, ползущее по улочке.

Подминая под себя не успевших сбежать людей, оно расползалось по их телам. Извивалось, слегка светилось, медленно продвигаясь вперед, оставляя после себя обглоданные останки. От этого зрелища я содрогнулась и резко отвернулась, уткнувшись носом в рубашку некроманта.

– Отвратительно, – прошептала я, стараясь восстановить дыхание.

– Каждый выживает как может, – в тон мне ответил Люциан. – А мы, кажется, дошли до главного.

– Что там?

– Мать и сестру нашего неизвестного поймала тварь.

– Надо же помочь! – дернулась было я, но тут же осеклась.

– Мы уже ничем им не поможем. Этой истории слишком много лет.

– Люциан, мы можем уйти? Не хочу оборачиваться. Не хочу смотреть!

– Я и не заставляю. Но меня терзают смутные сомнения: пока не увидим всю историю до конца, до последних записей, дневник нас не отпустит.

– Нам не нужны все воспоминания. Только одно – с участием его отца.

– Считаешь, он – наш одержимый?

– Почти уверена. Смерть жены, дочери и нерожденного внука – удар, от которого не каждый сможет оправиться. Именно в такие моменты приходят демоны, чтобы поработить слабую душу, заменяя ее своей сущностью. Но я… не могу.

– Тебя пугает тварь Красной пустыни?

– Нет, это не страх. Это жалость и сожаление. Я понимаю, что они давно погибли, но мне все равно больно. Больно от собственного бессилия, никчемности.

– Раяна, нельзя спасти всех, – глухо произнес некромант, и его руки закаменели на моей спине. – Однажды тебе придется делать выбор, кого спасать. Однажды ты окажешься слабее, не успеешь.

– И что будет тогда?

– Ты продолжишь жить. Возможно, сломаешься, но будешь дышать и ходить. А еще сожалеть и в тысячный раз думать: «А что, если бы»

– Не хочу… так.

– Есть вещи, которые не зависят от нашего желания. Но именно они помогают ценить то, что мы имеем. Дорожить этим, любить и почитать. Кстати, все закончилось. Судя по всему, мы уже в другом воспоминании.

Действительно, крики смолки. Им на смену пришла тяжелая тишина и вязкое ощущение глубокой утраты. Обернувшись, я медленно огляделась и вздрогнула. Мы были на крепостной стене. С одной стороны под нашими ногами раскинулся город, с другой – бескрайняя пустыня.

Высокий человек в сером плаще стоял неподалеку, разбрасывая горсти пепла из золотой чаши. Резкие порывы ветра швыряли мелкие песчинки из стороны в сторону, чтобы затем взмыть вверх, унося следом невесомые частицы.

Знакомый парень сидел в ногах у человека в сером плаще, монотонно качаясь из стороны в сторону, и тихо подвывал на одной ноте.

– Так хоронят людей в Красной пустыне. Никаких могил, лишь пепел, подхваченный раскаленным ветром.

– Нет тел, нет тварей, которые за ними придут?

– Все верно. Раяна, если этот силуэт – наш одержимый, то дело плохо.

– Почему?

– Он некромант. И сильный.

– Вы чувствуете его силу через воспоминания?

– Я слышу слова заклинания. Не каждый член Братства обладает достаточными знаниями и умениями, чтобы получить доступ в закрытый сектор. А у этого господина он наверняка был. Теперь понятно, почему семья считалась почетной и зажиточной. Некроманты в таких краях были редкостью и брали высокую плату за свои услуги.

– Снова некромант…

– Что значит – снова? – нахмурился Люциан, ловя мой взгляд.

– Не так давно мы уже встретились с одним одержимым служителем Хозяйки мертвых. Он явился вместе с падшим и собирался убить меня.

– Он выжил?

– Да. Куратор изгнал демона и отвез некроманта в город. О дальнейшей его судьбе я не знаю. А что?

– Нет, ничего, – качнул головой Люциан.

Я видела, что он недоговаривает, но выспрашивать не стала. Мне хватало и своих забот, чтобы лезть в чужие проблемы.

Новое воспоминание перенесло нас в центр города. Рядом с богатым домом, чем-то похожим на маленький дворец, толпились люди. От каждого то и дело летело: «Убийца», «Чудовище», «Монстр».

Стоило центральной двери распахнуться, как на пороге появилась та же закутанная в серое фигура. Теперь вместо слов в некроманта полетели гнилые овощи, но, не долетая до него, превращались в прах. Стоило мужчине поднять руку,