Разгром Виктора Суворова - Кейстут Закорецкий

5-АК – переносная, как и 6-ПК, но гораздо мощнее. 6-ПК была слабой, действовала лишь на 5—10 км. После Халхин-Гола ее сняли с вооружения, но взамен ничего не дали, а в 41-м ее могла заменить только 5-АК. РБ (РБМ) – отличная станции, переносная, килограммов на 12, а дальность – до 100 км. Были еще 71-ТК – танковые, а в артиллерии – 9-АК. Павленко их знал очень хорошо, особенно танковую станцию, так как это был его основной профиль при обучении в училище. Куда они потом делись? Павленко объясняет: « В 41-м немцы захватили на приграничных складах просто невероятное количество вышеперечисленных средств. Самыми лучшими рациями мы считали РАФ, РСБ, а до войны – 11-АК. СЦР-284, как и другие американские радиосредства, появились только после 1942 года…».

Массовой радиостанцией батальонного уровня до войны была РБ образца 1938 г. Переносная приемо-передающая, телефонно-телеграфная, полудуплексная, для связи в полковых сетях пехоты и артиллерии. Годовое задание лишь на 1940 год: для армии – 5500, для флота – 500, для НКВД – 500. Всего – 6500.

В 1942 г. ее модернизировали и назвали РБМ. В Интернете есть описание, что ее разработкой и освоением в серийном производстве занимался Евгений Николаевич Геништа на московском заводе имени Орджоникидзе, в конце 1941 г. эвакуированный в Сарапул. В связи с эвакуацией завода Е.Н. Геништа в том же году разработал упрощенный вариант – 13Р (радиостанция ротная), которая собиралась из деталей массового довоенного приемника 6Н-1. За создание станций РБ и РБМ Е.Н. Геништа был удостоен Государственной премии, а за разработку 13Р был награжден орденом Красной Звезды.

И в никакую торговлю гражданским любителям они пойти не могли. А только в армию. И на 22 июня 1941 г. они в войсках были. И есть масса примеров по их использованию. Например, из воспоминаний артиллериста Овецкого на сайте «Я помню»:

«К вечеру второго дня [войны] прямым попаданием у нас разбило ещё одно орудие. Никакой связи с полком и с дивизией не было, в рациях сели батареи, я смотрел, как наши радисты охрипшими голосами продолжали взывать в эфир, но никто не отзывался» .

Радиостанций и специалистов было столько, что их использовали не только для связи. В книге Егорова про Западный фронт летом 1941 г. на стр. 106 говорится: «В ту ночь на радиоперехвате сидел рядовой Г.С. Котелевец. Его призвали в сентябре 40-го со 2-го курса Ленинградской «Корабелки» и как знающего немецкий язык определили в «слухачи» – «работать» по немецким станциям и английским – на немецком языке. Еще в 1 час ночи Котелевец отправил в штарм предупреждение Лондона о нападении Германии, в 04:20 дежурный мотоциклист уже повез в разведотдел штаба армии и в политотдел перевод речи Гитлера о начале «превентивной» войны против СССР».

Итак, технические средства радиосвязи в войсках имелись. Были и специальные подразделения. Но именно в приграничных округах связь могла работать не совсем хорошо. Есть гипотеза, что в штабах фронтов ее просто не успели развернуть в полном виде. Например, ситуация с развертыванием полевого управления Северо-Западного фронта в г. Паневежис к 22 июня 1941 г.

1. Уже есть приказ на вывод фронтового управления на полевой КП.

2. В его обеспечение на складах должны быть соответствующие радиостанции, конкретно три радиостанции РАТ.

3. На 22 июня управление фронта переместилось на командный пункт, но радиостанции еще на складе. Утром 22 июня в 4 часа начальник связи только пишет бумагу на их выделение. Требуемый штат специалистов – 21 человек по 7 на каждую РАТ. По меркам фронтового управления и важности задачи это просто смешное число. Связь вроде как есть, средства вот-вот доставят, но поэтому связь еще как надо «не работает». А тут напал противник и штаб С-ЗФ не успевает наладить управление войсками. Донесение начальника штаба С-ЗФ генерал-лейтенанта П. Кленова Генштабу РККА 22 июня 1941 г. в 4 часа утра « о недостатках в организации связи в округе » размещено в «Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны», выпуск 34, «Воениздат», 1953, на стр. 34. Там говорится, что « слабыми местами связи округа, могущими вызвать кризис, являются:

1. Слабость фронтовых и армейских частей связи по численному составу и мощности относительно своих задач.

2. Необорудованность узлов связи армии и фронта.

3. Недостаточная развитость проводов из паневежисского и двинского узлов связи.

4. Отсутствие средств связи для обеспечения тыловой связи.

5. Слабая обеспеченность имуществом связи окружных, армейских частей связи и военно-воздушных сил».

В связи с этим он просит:

«1. Разрешить частичное отмобилизование фронтовых и армейских частей связи, отмобилизовав полки связи, линейные батальоны [связи], эксплуатационные роты и эскадрильи связи.

2. Отпустить средства [для] оборудования узлов связи: паневежисского – провода железного – 70 т, кабеля подземного – 10 км;…

4. Сформировать [за] счет внутренних округов шесть узловых пунктов связи для обеспечения тыловых учреждений (группы складов). Каждый пункт – в составе: СТ-35—1, «Морзе» – 12, раций 11-АК – 1, 5 машин летучей почты.

5. Для обеспечения корпусных, армейских, окружных частей связи и военно-воздушных сил выделить минимум: аппаратов «БОДО» – 10 шт., СТ-35—36 шт., кабеля телеграфного – 2393 км, шестового имущества в комплектах по 5 км – 542, радиостанций РАТ – 3 шт., РСБ и РАФ – 333 шт., 11-АК – 5 шт.».

Ф. 221, оп. 2467сс, д. 39, л. 96–98».

В мирное время по этой бумаге решение принимали бы несколько дней. Если бы немцы не напали 22 июня, то к 1 июля наладить серьезную связь на рациях смогли бы, получив их со складов. Да и положено по «рангу» оборудовать фронтовой КП требуемыми средствами связи. Вот по нему туда полагалось три радиостанции РАТ как минимум. Каждая на трех грузовиках. Три, потому что одна рабочая, одна резервная, третья выезжает вперед при перемещении на другое место. Расшифровывалось название «РАТ» как «радиостанция автомобильная тяжелая стратегическая». И никуда, кроме фронтовых управлений, те радиостанции чудовищной дальности на трех грузовиках не шли. Они слишком большие и дальнобойные. Их применяли для связи «фронт – Ставка». И было их много: под 70 по сводке Жукова февраля 1941 г. На каждое фронтовое управление запас с избытком.

А по штабу С-ЗФ получается, что дали указание на вывод фронтового КП, но нужные для этого радиостанции даже в НЗ не заложили. Были бы они в НЗ, Кленов так и написал бы: прошу разрешить использование НЗ. Но немецкого нападения он не боялся. Иначе дали бы станции РАТ раньше. Вот и нарвались 22 июня на собственные действия. Исключительно на собственные. Не то что радиостанций не было, связисты были не готовы, а исключительно на собственные планы. По которым готовность связи «фронт – Ставка» планировалась когда-то позже. Но кроме РАТ на фронтовом радиоузле для местных переговоров должны были использовать и другие станции: РАФ, РСБ и РУК в составе двух приемников.