Реквием опадающих листьев - Ирина Молчанова

Около часа она просидела на дереве, напротив темных окон родительской квартиры, откуда не доносилось ни звука. Мать с отцом давно спали, но Катя все равно бессмысленно ждала, надеясь, что в кухне или ее комнате включится свет. Казалось, она много лет не видела родителей. А на самом деле не прошло и месяца. Казалось, что она невыносимо устала, но в ногах не ощущалось тяжести, напротив, они несли ее легко-легко, как пушинку.

Бывали дни, когда хотелось кричать от одиночества. Рядом постоянно кто-то находился, но она чувствовала себя так, словно была совсем одна во всей Вселенной. А жаловаться не смела. Иногда в глазах старых вампиров она видела обреченную усталость. Но они, улыбаясь, подносили к губам бокалы с кровью — и продолжали жить. В такие моменты становилось по-настоящему страшно. Ее жизнь, как игрушечного волчка, завели, и та закрутилась-закрутилась… И к осознанию, что волчок не остановится, девушка была не готова.

На мосту она взяла в ладони хромированный замок в виде сердца, висящий на перилах узорной решетки.

Хуже всего было иной раз видеть лицо Лайонела, отстраненное, лишенное всяких чувств и эмоций. Ледяная бездна одиночества в его глазах была страшна.

Катя крепче сжала замок, ощущая пальцами его гладкость и твердость. Она боялась показать, как несчастна, боялась, что если холодная бесконечность в голубых глазах станет еще чуть длиннее, это просто сведет ее с ума.

Лишь с Йоро — теплым, таким живым и неунывающим — ей удавалось облачить свои тревоги в слова. Он выслушивал, гладил по руке и обязательно смешил. Тогда страхи отступали и вновь становилось как будто хорошо. Пока не наступал новый день икс, вырывающий из груди вздох немой тоски.

Девушка выпустила из рук блестящее сердце и облокотилась на перила. Краем глаза она заметила слева от себя какое-то движение и повернулась.

Рядом стоял призрак мальчика лет тринадцати, одетого в башмаки с пряжками, бриджи и камзол, на боку у него висел меч. Золотистые волосы, вьющиеся на концах, спускались на воротник, обрамляя ангельски прекрасное лицо.

Катя отпрянула. На нее устремились прозрачно-голубые глаза.

— Ты видишь меня? — выдохнула она.

Призрак улыбнулся, протянул руку и указал на замок.

— «С тобою рядом и вечности мало», — глумливо прочитал он. — Вечность так безнадежно прекрасна, не правда ли?

— Кто ты? — потрясенно спросила Катя.

Мальчик отвесил ей поклон и со смешком произнес:

— Зови меня милым, зови красивым, нежным, называй меня любимым.

Катя зажмурилась, затем осторожно открыла глаза, но златокудрый никуда не исчез. А все так же стоял перед ней, насмешливый, совсем юный и прекрасный.

— Разве такое может быть?

Призрак вынул из ножен меч, прочертил перед собой линию, та засияла золотом. Тогда мальчишка шагнул за нее и обрел плоть. Острие его мечта коснулось подбородка девушки, она почувствовала холод стали.

— Кто ты и что тебе нужно? — с трудом вымолвила Катя, отталкивая от себя лезвие меча.

— Кто я? — Он звонко засмеялся, и только тут девушка поняла, что музыка после пересечения призраком золотистой черты стихла. Он перешел из одного мира в другой и выключил ее связь с Лайонелом. Мальчишка отсмеялся, а посерьезнев, прошептал: — А я пришел у тебя спросить, кто же я такой? Расскажешь?

Девушка отступила.

— Мне нужно идти! — Она быстро зашагала по мосту, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

Златокудрый догнал ее, пошел рядом.

— Кто же я, — неторопливо начал он, — я вампир, это мой город и ты… ты любишь меня. Верно?

Катя замедлила шаг, пока совсем не остановилась, мысленно твердя себе: «Это не Лайонел, этого просто не может быть! Не может!»

— Ты — не он!

Они в упор уставились друг на друга. Она первой отвела взгляд. Он снова засмеялся.

— А в сущности, как много ты знаешь о нем?

— Достаточно, — отрезала девушка.

— Достаточно для чего? Чтобы не испугаться и не убежать?

Катя упрямо отвернулась, не желая отвечать. Ей хотелось разозлиться, ощутить огненный шар, прокручивающийся в животе. Однако тот, как нарочно, не торопился.

Молчание затянулось, мальчишка смотрел на нее ледяными глазами Лайонела, и она не выдержала:

— И что же я должна узнать, по-твоему?

— Все. — Златокудрый вынул из ножен меч и метнул его в воду. Оружие вошло в реку по рукоять, и гладкая поверхность осветилась золотом. В ней закишели силуэты, поднимающиеся со дна. А потом, точно на сотне экранов зажглись картинки — на каждой из них был Лайонел.

Катя застыла, вцепившись в перила ограды.

Перед ней расстелилась река жизни, состоящая из миллионов осколков, в которых отразился каждый миг существования того, кого она так беззаветно любила.

Перед ней предстал Лайонел и его бесчисленные женщины. Со многими он был отвратительно груб, но они продолжали слетаться к нему, как мотыльки на свет. Обласканный со всех сторон миллионами рук: женских, мужских, детских — он улыбался своим победам, и лед в глазах, точно бритва, заострялся с каждым томным вздохом любовниц, с каждым криком жертв. Казалось, он просто идет и убивает одного человека за другим, убивает зверей и птиц, вампиров, уничтожает все живое. Сменялись века, дорогие костюмы и города. Неизменным оставался лишь обладатель ледяных глаз, всегда идеально прекрасный и ко всему безразличный.

За какой-то ничтожный миг, пока смотрела в воду, она увидела столько жестокости, ненависти, издевательств, грубости, насилия и смертей, что, закрыв глаза, не увидела благословенной черноты — вместо нее была кровь.

Катя долго стояла с закрытыми глазами, а когда в голове тихо и нежно зазвучал «Свадебный марш» Джонатана Кэйна, открыла их. Река уже приняла свой прежний вид, а на набережной никого не было.

Девушка бежала до дома не останавливаясь. Только войдя в темную прихожую с облупившимися стенами и ржавыми крючками, позволила себе опереться о дверь. Увиденное привело в смятение, как будто надорвало сердце и вывернуло его наизнанку.

На одном из вздохов она глотнула морозно-свежий холодный аромат, и, прежде чем перед ней появился хозяин этого запаха, ее охватил ужас. Лайонел в какую-то долю секунды оказался рядом, протянул руку к ее лицу, и Катя в страхе дернулась, зажмуриваясь.

Прикосновение оказалось не грубым, он нежно погладил ее по щеке.

— Где ты была? — но этот обманчиво-мягкий голос не смог ввести в заблуждение. Лайонел был зол.

— Гуляла, — пробормотала Катя, осторожно отнимая его ладонь от своего лица.

Он крепко сжал ее пальцы, его слова прозвучали обвиняющее: