Семь сувениров - Светлана Еремеева

его предположением. Не более того… Он понимал одно… Все, что касалось Вениамина Волкова, было зыбким, неопределенным, распадалось, растворялось, тлело. Да и сам он был фигурой неопределенной – то ли жертва, то ли палач. И пока никаких перспектив разгадать, кем же он был на самом деле, не намечалось.

Прямо рядом с открытой тетрадью Николай разглядел небольшой листок. Он был желтым, старым, явно вырванным из какого-нибудь блокнота. Краснов узнал почерк Волкова. Там опять были отрывочные записи, понятные только самому писателю. Николай прочитал: «Девочка. Она – самое главное. Я видел его там. О ком писать? О себе или о нем?.. Оборотень…»

Раздался звонок смартфона. Это был Исаев. Николай, поразмыслив пару секунд, все же ответил.

– Николай! – прогремел голос шефа. – Ты в своем уме?! Почему ты не отвечаешь уже второй день?!

– Что случилось? – тихо спросил Краснов.

– Опять звонили инвесторы. Спрашивали, будет ли готов фильм к пятому сентября?

– Фильм может и будет готов… Но правда…

– Мне не нужно никакая правда! Мне нужен фильм! Мне нужен продукт! Что с тобой происходит?! Ты всегда был профессионалом. Ты меня подводишь. Понимаешь ты это или нет?!

– Понимаю, Виктор…

– Так будет готов фильм?!

– Будет!

Исаев молчал. Было слышно, как по его кабинету кто-то ходил взад-вперед. Или это он сам не мог усидеть на месте и метался из угла в угол. На него давили. Он давил на Николая. Возможно, и те, кто давил на Исаева, сами подвергались давлению. Цепочка – тонкая, но прочная и острая, тянулась из неведомой темноты. Все в этом мире было взаимосвязано. Все друг друга дергали за нитки. Тот, кто мнил из себя кукловода, сам становился куклой. Кукла же в одночасье обнаруживала, что держит в руках деревянные рычажки с прочными нитями, и кто-то барахтается внизу, у самого пола, быстро передвигая ножками. И так до бесконечности.

– Скажи, Виктор, тебе звонил Константин Волков?

– Кто?!

– Брат Вениамина Волкова не звонил тебе?

– Этот литературовед?

– Да.

– Нет. Не звонил.

– Но тебе все же кто-то звонил?

Исаев замолчал. Было слышно, как он обрывисто, тяжело дышит.

– Виктор… Не молчи… Тебе звонили?

– Извини, Коля… Давай поговорим чуть позднее… Меня вызывают.

Исаев отключился. Николай понял, что никто его не вызывал, он просто не захотел говорить на эту тему. Значит, кто-то все же звонил ему. И не только инвесторы. Что-то заварилось, завертелось у него за спиной. Отныне ему приходилось работать в атмосфере неопределенности. Ему словно кто-то повязал глаза. Несмотря на яркое солнце за окном, в голове и душе было совсем темно. И больше всего ему хотелось сейчас избавиться от ощущения этой удушающей, болезненной помутненности.

Он еще раз посмотрел на листок, вырванный из блокнота. Он уже второй раз видел в записях Волкова слово «Оборотень» и множество раз слово «Девочка». Он предполагал, что речь идет о той девочки из Ташкента. Но Волков в другой записке упоминал и девочку, убитую его прадедом, дочь работника министерства. Что имел в виду Волков? Хотел написать книгу о себе? Или об этом оборотне? Кого он имел в виду? Все проступало какими-то обрывками, вспышками аффектов – словно пульсацией души Волкова, которая жила в этих пожелтевших страницах. Но все было крайне неопределенно.

Он решил оторваться ненадолго от своих поисков и отправиться на Чапыгина 6, чтобы попытаться разузнать об этих странных звонках, о невидимках, скрывающихся за этими звонками, о человеке или даже людях, дышащих ему в затылок.

* * *

На телевидении Краснова поджидали три члена его съемочной группы – оператор Василий Попов, монтажер Кира Медведева и стажер, студент журфака Даниил Левченко. Все они буквально атаковали Николая. В последний месяц он практически ни с кем не общался, был почти вне доступа, никому не давал возможности ознакомиться с найденными им материалами. Особенно страдал Даниил. Он был молод, полон амбиций, пришел на практику к Николаю не случайно, а из желания учиться именно у него. Об этом Николаю говорил и Артем Абрамов. Но Николай был человеком сложным, несмотря на сравнительно молодой еще возраст, слыл легким мизантропом. Держался в тени. Любил изучать материал самостоятельно и подпускал группу к съемкам уже в тот момент, когда ему самому все становилось ясно. Так было всегда – и раньше, и теперь. Но если коллеги, снявшие с Николаем ни один фильм, уже привыкли к этим свойствам его характера и подхода к работе, то Даниил не сдерживался, пытался качать права.

– Николай Викторович, не этого я ожидал… совсем не этого… – воскликнул он нервно, с надрывом, когда Кира и Василий вышли из кабинета с поручением разузнать потихоньку, не интересовался ли им, Николаем, кто-нибудь в последние три-четыре дня. – Что же это за практика?! Чему я научусь у вас?

– Идите к кому-нибудь другому, – спокойно отвечал Николай, перебирая бумаги, накопившиеся на его рабочем столе.

– Нет! Я хочу работать именно с вами! – настаивал стажер.

– А если хотите, наберитесь терпения. Скоро все заварится. Немного осталось.

– И что же мне делать пока?! – не унимался Даниил.

– Читайте книги Волкова. Пытайтесь его понять через текст.

– Но я и так уже все перечитал. И книги, и статьи, и интервью… Какой-то он был скользкий…

– Вы находите? – Николай заинтересованно поднял глаза на Даниила.

– Да.

– И откуда такой вывод?

– Что-то он все время не договаривал, недосказывал, не дописывал… Словно боялся чего-то. Словно скрывал что-то.

– Вы думаете?

– Да. Ну к примеру… спрашивают его об отце, служившем в Наркомпросе, затем в министерстве культуры… Он молчит… Все делает, чтобы не ответить. Выкручивается… Тянет время… В итоге – уходит от ответа… То же с вопросами о дочери, о жене, о друге… Ну о том, что в колонию попал…

– Да-да…

– Николай Викторович!.. Так не возьмете меня на квартиру к Волкову?

Услышав этот неожиданный вопрос, Николай насторожился. Даниил вроде бы спросил об этом как бы случайно, как бы из интереса к расследованию, но, кто знает, что могло скрываться за этой завесой… Откуда он вообще взялся, этот стажер?.. Николай конечно помнил… Артем с ним о нем говорил, показывал письмо… Звонили по его поводу с журфака. Звонили Исаеву. Но кто звонил? Это уже и не узнаешь… Потом он и сам звонил. Откуда телефон достал?..

– Нет, – ответил Николай. – Это невозможно. Да это и не от меня зависит. Дочь Волкова не разрешит.

– Василиса Никитина?

– Да.

– Я видел блог ее сына, Игоря Никитина в интернете. Философию разводит.

– Философию? Какую именно?

– Что-то о Боге… Против «смерти Бога», в общем… Да! «Жизнь Бога» называется. Он там не один. Они с приятелем ведут блог, с Артуром Пироговым.

Николай кивнул в ответ. Он тоже побывал на этом сайте. Там шли ожесточенные философские бои. Игорь и Артур доказывали, что Творение невозможно остановить, оно непрерывно и бесконечно. «А как же искусственный интеллект?» – парировали им оппоненты. «Если человек создает нечто искусственное,