Песнь о Сиде - Рагим Эльдар-оглы Джафаров

Всем группам действовать автономно и отходить к лестницам.

Операторы переглянулись, будто бы сама идея того, что кто-то может висеть у них на канале, всех удивила. Или, точнее сказать, напугала?

– Так может, сменить частоты? – предложил кто-то.

– Нет.

– Они готовят штурм! – кто-то из операторов вывел на главный экран видео с камеры, которая была связана непосредственно с их наблюдательным пунктом.

Действительно, группа из семи человек и… кто это? Заложник? Юньшен узнал того самого бедолагу с первого этажа. Камера погасла. Очевидно, ее вывели из строя.

– Странная компания, – заметил кто-то. – Трое упакованные, остальные, как клоуны.

– В холле тоже были вроде бы клоуны, они нам показывают то, что нам надо видеть, – резонно заметил кто-то.

– Контролируем лестницу, сдерживаем продвижение, – приказал Юньшен. – Все, кто свободен, – на усиление группы, которая выдвигается на крышу.

Операторы послушно довели приказы и стали ждать.

– Есть контакт! – доложил кто-то.

– Хорошо, пусть держат их. Остальные наверх.

– Есть.

– Я только одного не пойму, почему у нас потерь нет? – спросил кто-то. – Только раненые.

– Они не штурмуют, мнутся.

– Ну, лестница – это вам не из-за угла постреливать.

– Борт – башне, – запросил Юньшен. – Ответьте.

В ответ из рации раздался только треск помех. Все операторы замерли, до них наконец дошло, что ушедшая на крышу группа ничего и никому не докладывает. А в сочетании с помехами это могло говорить о том, что сигнал глушат. Все, кажется, перестали дышать, прислушиваясь. Но звуков перестрелки они так и не услышали. С другой стороны, даже взрывы на крыше были почти не слышны.

– Вы тоже наверх, – приказал Юньшен. – Если не посадим вертолет, нам все равно конец. Если они прорвутся внутрь с крыши – нам тоже конец. Кто-нибудь один остается здесь. Сами решите. Я за шефом.

Операторы с сомнением переглянулись.

– Вперед, – он сам встал из-за стола и вышел из пункта наблюдения, на ходу доставая пистолет, чтобы дослать патрон.

Юньшен с облегчением услышал, как остальные операторы обреченно последовали за ним. Он, не оборачиваясь, дошел до конца коридора и свернул вправо, не к лестнице на крышу, а к жилой части пентхауса. Последние три этажа были устроены так, чтобы охрана могла перемещаться по ним, не попадаясь на глаза гостям мистера Хёста. Никто не хотел бы во время приема пойти в туалет и уткнуться в верзилу с автоматом. Жилые и рабочие помещения были как бы окружены ходами для охраны. Но из этих коридоров, конечно, можно было попасть и в жилую зону. Где-то через обычные двери, где-то через потайные.

Юньшен воспользовался одной из потайных и оказался в библиотеке. На него удивленно уставился мужчина в ливрее – вероятно, он даже представления не имел об этом тайном ходе.

– Я начальник охраны, – спокойным голосом сказал Юньшен, заметив, что слуга уставился на пистолет в кобуре. – Занимайтесь своими делами.

Такого объяснения мужчине хватило. Его лицо приняло надменное выражение, и он еще выше задрал подбородок, делая вид, что ничего вокруг не стоит его внимания. Юньшен со вздохом прошел было мимо, но остановился и вернулся на шаг назад.

– Где мистер Хёст?

– У панорамы.

Юньшен нахмурился. Очевидно, личной охране босса уже доложили о неприятностях, и они должны были отвести его в самое безопасное место пентхауса – кабинет. Но почему-то не отвели. У него в ухе вдруг ожил наушник.

– Что-то не так, сэр, они до сих пор мнутся на двадцать этажей ниже и не идут на штурм. Это просто перестрелка.

– Я запретил передавать информацию по открытым каналам, – напомнил Юньшен.

– Виноват, но… – оператор замялся.

– Никаких но!

– Виноват.

Наушник умолк, а Юньшен вышел к нужной двери. Возле нее стояли два накачанных красавчика в дорогих, идеально сидящих костюмах. Ну да, таких охранников показать гостям не стыдно. Наоборот – статусно.

– Мистер Хёст не желает ни с кем разговаривать, – сказал Юньшену один из качков.

– Скажете это ребятам, которые уже почти взяли башню штурмом?

– Эммм… – растерялся телохранитель.

– С ними он тоже говорить не захочет, а вот они с ним – очень хотят. Какого черта вы не в кабинете?

– Приказ.

– Вы отвечаете за него, а не он за вас! – наседал Юньшен. – Вы вообще в курсе, что там буквально война?

– Приказ, – пряча глаза за темными очками, ответил охранник, но вот губу от волнения все-таки куснул – боится.

– Открывайте, мне нужно с ним поговорить.

– Нельзя.

– Я начальник охраны!

– Приказ никого не пускать.

Юньшен задумался. Может, не стоит усложнять? Просто ударить одному по яйцам? Стоит так удобно как раз, ноги широко расставил. А другому коротко в кадык. Пока придут в себя, можно будет увести Хёста.

– Вы очень усложняете мою задачу, но ладно, подождем.

Юньшен привалился к стене напротив охранников. Те никак не отреагировали и пару минут просто стояли с непроницаемыми лицами. Тогда он достал из кобуры пистолет, демонстративно отщелкнул магазин и проверил патроны, подергал стропы на бронежилете, как бы что-то подгоняя. В общем, всем видом демонстрировал, что готовится к бою.

– Я доложу, – сдался один из охранников и картинно приложил руку к уху.

– Купи себе ларингофон, – посоветовал Юньшен, глядя, как телохранитель бубнит куда-то в рукав.

Несколько секунд тот ждал ответа, потом кивнул.

– Проходите. Но сначала оружие.

Охранник протянул руку. Юньшен удивленно посмотрел на него.

– Я начальник охраны! Мы на одной стороне!

Никакого ответа он не добился, поэтому просто положил пистолет на ладонь – спорить, очевидно, бессмысленно. Потом его обыскали и забрали нож. Комментировать это охрана никак не стала. Наконец качки решили, что все меры предосторожности приняты.

Дверь, возле которой стояли красавчики-качки, отъехала в сторону, скрываясь в фальшпанелях. Юньшен никогда не был в этом помещении и хоть по названию догадывался, что увидит, но не ожидал, что это так красиво. Вероятно, это лучший вид на Центральный парк. Благодаря высоте и расположению здания можно было рассмотреть все – от арки Хаддлстоун до фонтана Пулитцера. Юньшен на миг забыл о происходящем. Ему вспомнился Таиланд, белый храм и пение птиц.

– Что-то не так?

Юньшен вернулся в реальность.

Мистер Хёст сидел у панорамного окна на одном из семи кресел, установленных специально для того, чтобы любоваться видом. Кроме них в комнате ничего не было. Хозяин башни медленно и неловко развернулся.

Юньшен присмотрелся. Впервые он видел великого и ужасного Хёста так близко. Всего-то метров двадцать. Уже почти полностью седой, но совсем не выглядящий усталым или дряхлым, хозяин башни смотрел прямо, открыто, с интересом. Сидел ровно, не растекаясь по креслу, а фигура красноречиво намекала на спортивное прошлое. Одну ногу Хёст вытянул вперед – кажется, она плохо сгибалась в результате какой-то травмы. Руки покоились на рукояти затейливой серебристой трости, упертой в пол.

– Все, сэр, – коротко ответил Юньшен. – Нужно эвакуироваться.

– Им уже удалось посадить вертолет? – уточнил мистер Хёст.

– Прямо сейчас зачищают крышу. Другого выхода просто нет, снизу поднимается штурмовая группа.

– Ясно. – Хёст задумчиво погладил бородку. – Насколько серьезны намерения злодеев, на ваш взгляд?

– Более чем. Несерьезные люди не устроят такое. Сэр, мне нужно увести вас наверх, нет времени на разговоры.

– Оставьте, – Хёст только махнул рукой. – Таких, как я, не убивают. Хотели бы – взорвали бы, например. Значит, им что-то нужно. А если им что-то нужно, то всегда можно договориться. Поэтому в опасности только вы, но это ваша работа, думаю, вы к такому готовились.

– Да, – коротко ответил Юньшен.

Хёст некоторое время, совершенно не скрывая интереса, осматривал собеседника с ног до головы. Юньшен уловил исходящее от хозяина башни спокойствие. Будто какая-то аура, заставляющая всех вокруг прекратить суету и панику. Отрезвляющая, умиротворяющая. Юньшен очень скучал по этому ощущению. Последний раз он испытывал его рядом с учителем. Это было очень давно. Слишком давно. Поэтому суета захватила Юньшена. Поэтому он сам – и его разум в особенности – превратился в средоточие излишней, бесполезной и бессмысленной рефлекторной деятельности. Он не видел учителя с тех самых пор, как встретился с тем психом.

– Что вы будете делать, когда они придут сюда? – спросил вдруг Хёст.

– То, что должен, – спокойно ответил Юньшен.

– А вы мне нравитесь! – обрадовался хозяин башни. – Подойдите поближе, глаза уже не те.