Объект контроля (СИ) - Глебов Макс Алексеевич

Выстрел! Отдача бодает меня в плечо. Ствол слегка задирает вверх, но я быстро восстанавливаю равновесие. Похоже, промах. Во всяком случае, противник продолжает бежать, как и раньше. Выстрел! Снова мимо. Снайпер из меня пока, как из дерьма пуля. Выстрел! Враг спотыкается, резко дергается в сторону, однако скорости не снижает. Павел продолжает его преследовать, но он ещё довольно далеко, и я надеюсь, что ему хватит сообразительности не перекрывать мне линию стрельбы.

Выстрел! Снова мимо, но, похоже, пуля проходит совсем рядом. Во всяком случае, враг внезапно прыгает вправо. В магазине остается еще шесть патронов, и я выпускаю пять из них, пытаясь попасть в верткую цель. Пятый выстрел оказывается самым удачным. Враг падает и катится по земле, но снова поднимается и уже заметно медленнее продолжает бежать. Последний патрон дает осечку, и пока я перезаряжаю оружие, враг успевает скрыться за небольшим пригорком. В попытке изловить диверсанта к Павлу присоединяется один из бойцов головного дозора. Второй занимается нашим раненым. Вот только поймать врага им так и не удается.

— На лошади ушел, — морщась от досады сообщает Павел, выйдя на тракт к подъехавшим к месту событий Игнату и сержанту баронской стражи. — Она у него за пригорком привязана была. Вот, только это нашли.

Павел протягивает Игнату заляпанную кровью винтовку. Похоже, диверсант её бросил, когда получил второе ранение. Я почти уверен, что попал в него дважды, однако оба раза раны оказались слишком легкими, чтобы помешать врагу сбежать.

— Н-да, стрелок из тебя, Белов… — разочарованно произносит сержант. — Впрочем, для первого раза не так уж и плохо, особенно с учетом совсем не полигонных условий. Пожалуй, даже очень неплохо, если подумать. Дрянное освещение, да ещё кусты эти. Стрелял из какого положения?

— Стоя.

— Тогда тем более неплохо. Мог и вообще ни разу не попасть. Кстати, почему выстрелов было только девять?

— Осечка.

— Понятно. Так и не научились мы патроны нормальные делать. Даже для снайперов без брака на магазин не набрать. А вообще, ты хорошо отработал. Как смог засечь его по единственному выстрелу?

— Я в нужную сторону смотрел. Там пару раз подозрительное движение в прицел видел, но из-за плохого освещения не мог рассмотреть подробности. Шел как раз туда, когда диверсант стрелять начал.

— Диверсант? — с нотками непонимания в голосе переспрашивает Игнат.

— Ну а кто же еще? — вместо меня отвечает сержант. — Ни один шпион не стал бы первым открывать огонь по головному дозору. У этого бандита была совсем другая задача, и твой разведчик это сразу понял, потому и назвал его диверсантом. Думаю, подобные атаки будут повторяться. Нас, похоже хотят задержать. На ваш караван уже устроили одну очень серьезную засаду, в которую в итоге вместе с вами попал мой отряд. Теперь, похоже, готовят новую, но на это нужно время. Вот главарь банды и послал одного из своих подельников обстрелять дозор. Это заставит нас снизить скорость движения и ещё тщательнее проверять прилегающие к дороге окрестности, что бандитам и нужно. Уверен, такие нападения одиночек или малых групп будут повторяться.

— Так может, нам стоит вернуться в Александровку? — предлагает, на мой взгляд, вполне разумное решение Игнат. — У меня тут, вообще-то, торговый караван, а не идущая на прорыв войсковая часть с тяжелым вооружением и средствами усиления. В таких условиях продолжать путь — это с гарантией нарываться на совершенно неоправданные потери. Пошлем в город гонцов, и барон отправит сюда сильный отряд, который быстро покончит с бандой, а заодно и эвакуирует ваших раненых. Вот тогда и можно будет снова выйти на тракт.

— Боюсь, этот вариант главари лихих людей тоже предусмотрели, — обдумав слова старшего караванщика, отвечает сержант. — Александровка — совсем небольшая деревня. Если дать бандитам время, они могут решиться на штурм. Ты мне лучше вот что скажи, Игнат, с чего это они так прицепились к твоему каравану? Неужели только из-за пленного лазутчика? Он, конечно, личность среди них известная, но чтобы так переть, не считаясь с потерями, это как-то очень необычно для подобной швали.

— Лихими людьми командует кто-то, пользующийся в их среде очень серьезным авторитетом, — решаюсь я влезть в разговор начальства. — Я его не видел, но во время нападения на караван он почти мгновенно остановил хаос, который возник после того, как я поднял тревогу и обстрелял их засаду. Да и сама засада была подготовлена очень тщательно.

— Это точно, — мрачно соглашается сержант.

— Так вот, — продолжаю я свою мысль. — Я уверен, что лазутчик — один из главарей этой банды и, видимо, на него у лихих людей завязано что-то очень важное. Его бы допросить с пристрастием, тогда, возможно, всё станет понятнее.

— Нельзя его потрошить по полной, — с сожалением отвечает сержант. — Таких пленников предписано доставлять для допроса в Особую канцелярию. Там свои специалисты есть, которые мертвого разговорят. Но это не главное. Очень может быть, что информация, которую он выдаст под пытками, совсем не предназначена для наших с вами ушей, и последствия подобного самоуправства нам с вами могут сильно не понравиться. К тому же один из главарей не пошел бы сам следить за вашим караваном. Хотя… Если он при этом ещё и их лучший следопыт, тогда, наверное, такое возможно.

— И всё-таки я бы вернулся и отправил гонцов в город, — продолжает настаивать на своем варианте Игнат. — Риск при этом всяко меньше, чем если пойти дальше. Бандиты ведь могут и еще несколько фугасов заложить. Да и миномет они с собой унесли…

— Перехватят твоих гонцов, Игнат, — морщится стражник, — а даже если и нет, что вряд ли, то времени на дорогу до города у них уйдет слишком много. А там пока примут решение, пока снарядят отряд… В общем, прибывшая помощь скорее всего найдет Александровку уже разграбленной и сожженной.

Я слушаю спор сержанта с Игнатом и пытаюсь убедить себя в том, что возникшая у меня мысль — опасный бред, способный очень сильно мне навредить. Вот только они оба правы. Игнат совершенно справедливо не хочет идти дальше, а сержант вполне трезво оценивает невеликие шансы Александровки отбиться от атаки крупной банды, имеющей на вооружении миномет, а может, и что-то ещё более опасное. Какой бы вариант эти двое ни выбрали, погибнет очень много людей, да и мои личные шансы остаться в живых в этой бойне весьма невысоки.

— Я смогу быстро доставить сообщение в город и пройти мимо любых засад бандитов, — негромко говорю я, предварительно убедившись, что кроме Игната и сержанта меня никто не слышит.

— Это каким же образом? — с неприкрытым сомнением спрашивает сержант.

— Змеиный лес, — мой голос звучит спокойно, но внутри у меня всё сжимается. — Я могу пройти короткой дорогой и провести с собой одного человека. Максимум — двоих, но это будет дополнительный риск.

Сержант и старший караванщик секунд десять молча смотрят на меня, будто ожидая продолжения, но я молчу, и тогда Игнат решает нарушить затянувшуюся паузу.

— Не знаю, как ты, сержант, а я ему верю, — твердо произносит он, обращаясь к стражнику. — Если Белов говорит, что пройдет через Змеиный лес, значит пройдет.

Сержант оценивающе смотрит на меня, мысленно прикидывая возможные варианты и их последствия.

— Я пойду с тобой, — наконец принимает он решение. — Без меня никому не известному деревенскому охотнику поверят далеко не сразу, да и к нужным людям тебя пропустят только после долгих разбирательств. Разворачивай караван, Игнат, мы возвращаемся в Александровку. Не думаю, что нам там будут рады. Перспектива отбиваться от пришлой банды вряд ли придется местным по вкусу, но отказать в убежище людям барона и их спутникам они, естественно, не рискнут.

Игнат с явным облегчением начинает отдавать необходимые приказы, а сержант вновь разворачивается ко мне.

— Готовься, охотник. Выходим через час после возвращения каравана в Александровку. Стоило бы отправиться прямо сейчас, но мне еще нужно решить все вопросы со здешним старостой.