Ярмо Господне - Иван Катавасов

Предоставив Ксюше прекрасную возможность в одиночестве запасаться килокалориями, наркотическими зельями в пище и в спиртном перед основным тантрическим действом, Филипп отправился знакомиться с другими увеселениями ночного клуба «Нирвана». По арматорскому сценарию «перевозбужденному подростку требуется проявить естественное любопытство и не сидеть сычом среди старых импотентов».

Пройдя по коридору, Филипп зашел в молодежный танц-пол, где растасовался, затерялся среди громкой музыки, мельтешения цветных пятен и голых потных тел. Для него здесь наиболее безопасное место в смешанных эманациях чужого естества. Но и тут он обошелся без сверхрационального, как бы ни хотелось избавиться от алкоголя в крови, абсорбентов в желудке и страшного напряжения в паху.

Из танц-пола он прошел в бильярдную, где на сцене крупная голая деваха с окладистыми ягодицами, в профиль склонясь над столом, пошире расставляет промежность, выцеливает кием шар, а ее возбужденный партнер по-снайперски пристраивается к ней сзади…

Смотреть, чем закончится партия в бильярд, Филипп не рискнул и вернулся в танц-пол, чтобы через другие двери попасть на спортивную арену клуба «Нирвана». Там на помосте шли международные состязания по женской тяжелой атлетике.

Широко разведя колени, негритянка-тяжелоатлетка вот-вот должна взять на пышную грудь штангу, выставив на обозрение болельщиков всю свою напрягшуюся женственность от розовеющего паха до покрасневших сосков. Ее обнаженная соперница, поигрывая рельефными мышцами бедер и спины, примеривается к другому рекордному весу по соседству. Спортсменка белой расы покамест не поворачивалась к зрителям лицом, но ягодицы, бедра и все остальное развернула живописно…

Вернувшись коротким коридором в ресторанный зал, Филипп нашел его заметно опустевшим. Он подлил Ксюше молдавского полуконьяка в белоросское полушампанское, что не вызвало у нее каких-либо протестов. Этой адской смесью она пробавлялась весь вечер, нисколько не хмелея видимым образом.

Сколько ею выпито, стало сполна и более того ощутимо, едва она оперлась на плечо спутника, проследовав за ним по приглашению официантки Лады:

— Дама и ее господин, в ложе бельэтажа вам будет удобно.

Ксюшино тело и ее тяжеловесные прелести теперь Филиппа не беспокоят ни в малейшей степени. Набросив пиджак и подтянув поясной ремень, он гораздо проникся чувством уверенности в успехе:

«Волына под рукой, и все по плану, из рака ноги…»

Бельэтаж следовало бы назвать галеркой. Но это вполне соответствует диспозиции и как нельзя лучше устраивает Филиппа в развитии операции «Бордель на двоих».

Как и предполагалось, секретарша Ксюша оперлась левой рукой на бархатный барьер, жадно всматривалась в переплетение множества нагих тел внизу в партере и активно, быстро-быстро мастурбировала правой ладонью. Сцена, где медленно вращается диск с любовниками, калейдоскопически менявшими позы Камасутры, ее вроде бы не интересует.

Зато Филипп в деталях разглядел слева от поворотного круга язычницу Монику Шпанглер в белом длинном одеянии с обнаженной правой грудью. Сидя на сверкающем золотом троне, дебелая белобрысая немка внешне ничуть не походит на жрицу индуистского тантризма, азиатскую служительницу-баядерку или на языческую апсару.

Жреца тантризма больше напоминает ее худощавый фамильяр, аскетичный Эдгар Арамикст, возлежащий на ковре обнаженным справа от совокупляющихся прислужников. Он одновременно расслаблен и насторожен, держа правую руку вне прямой видимости за небольшим возвышением поменьше суфлерской будки.

«Ага, там у него мониторы и пушка на изготовку. Что ж, поехали, самое время, все при делах…»

В доли секунды в руке рыцаря Филиппа материализуется никелированный револьверный Дрельмастер. В ту же секунду арматорский нарколептический заряд успевает вонзиться в голую грудь жрицы Моники, управляющей оргиастическим обрядом.

Этой же секунды ее настороженному фамильяру Эдгару достало, чтобы ударить очередью из пистолета-пулемета «инграм» по верхней ложе бельэтажа, выбив оружие из левой руки нападавшего. Но от двух точных выстрелов в голову из «глока» с правой руки рыцаря Филиппа ему никак нельзя уйти.

Паника в партере не возникла. Даже без сознания тело демоницы продолжало руководить магической энкантацией, ведьмовской похотью и свальным грехом. Два-три крика ужаса в ложах тотчас смолкли. По сигналу инквизитора-коадьютора орденское звено, силы секулярной поддержки в согласованном порядке приступили к рутинной работе, начав стандартную зачистку помещений при подавляющем преимуществе в сверхрациональных и рациональных средствах.

Согласно арматорскому плану кое-что видимое неизбежно исчезало в никуда, становилось невидимым в силу непреложных требований аноптического образа действий рыцарей ордена Благодати Господней.

— …Дама-зелот Вероника! Я сам проведу ритуал умиротворения тантрической демоницы Моники. Ассистирование возлагается на рыцаря-адепта Патрика. Клубную бильярдную очистить и блокировать.

— Да, рыцарь.

— Дама-неофит, Мария!

Вон глянь-ка, этот бычара Эдгар навылет продырявил нашей Ксюше обе сиськи. К утру, Мань, починишь аль доброго дедушку Патрикей Еремеича на помощь звать?

— Вот еще! Пресвятая Дева поможет, брат Фил. Сама управлюсь по-своему, не заметит, как вошло и вышло…

Секретарша Ксюша кое-как проснулась еще в темноте в своей постели по сигналу настырного будильника. Голова у нее фигурально раскалывалась от жуткого похмелья и практически не отделялась от подушки. Насилу разлепила глаз на светящиеся циферки часов на крышке мобильника.

«Во где жуть! Ну и нажралась вчера… На работу пора собираться, мымра херова промежность порвет, если опоздаю…

Спасибо Костику, домой приволок… Ни х… не помню, с ним или еще с кем трахалась ножки ноликом…»

Еле-еле на больную голову Ксюша принялась соображать, что с ней было, чего не было…

Вспомнились великолепный ночной клуб, рука между ног… над бархатным барьером длинный блестящий револьвер, неизвестно откуда взявшийся… Потом как вдруг стрельба…

Тут ее будто кипятком ошпарило, подкинуло, выбросило из постели с воплем:

— А-а-ай-а..!!! Скорей включить свет! Ух, зеркало!

У трюмо она перевела дух, еще раз по миллиметру ощупала обе груди, потеребила соски…

«Бред у тебя, кобыла оглашенная. Меньше надо пить и жрать на ночь. Тогда и нелепые кошмары не приснятся…»

Скрупулезно следуя арматорским инструкциям, Настя четыре дня нежно ухаживала за мужем, немало претерпевшим «от развратного секулярного образа жизни», как выразилась доктор Вероника, предписавшая пациенту и его жене постепенное возвращение к физиологической норме.