Экзамен на профпригодность - Андрей Величко

Быстро прочитав письмо, маркиза подняла полные слез глаза на доставившего его королевского адъютанта и безжизненным голосом сказала:

— Передайте его величеству, что я все поняла и немедленно выполню его повеление.

И всхлипнула, хотя на самом деле ей хотелось расцеловать офицера.

Через час после этого прощальное письмо маркизы было отправлено адресату. Затем из дворца Бельвю выехала карета с гербами маркизы на дверях. Она направилась на запад, но самой Александры в карете не было. Она, переодевшись в мужской костюм, сидела в маленьком возке в компании своей давней камеристки. Возок спешил в далекую Россию.

Настроение его величества Людовика Пятнадцатого было отвратительным. Все дела буквально вались из рук. Если бы король дал себе труд разобраться в ситуации и, главное, был способен это сделать, то он быстро понял бы, что эти самые дела раньше не валились из рук только оттого, что никогда толком там и не были. В самом начале царствования всю текучку взвалил на себя кардинал Флери. После его смерти наступил краткий период безвременья, но вскоре рядом с его величеством появилась она — несравненная Александра. И пока она пребывала при короле, все было прекрасно. Почему же судьба оказалась столь безжалостна к нему, Людовику, что маркизу пришлось удалить? Да, конечно, недавно закончившаяся война… причем закончившаяся совсем не так, как планировалось!

Король не понимал, что больше всех виноват в произошедшем он лично. Если бы не маркиза, то противостояние с англичанами и пруссаками закончилось бы не практически вничью, как сейчас, разве что с небольшим перевесом последних. Нет, Франция скорее всего проиграла бы вчистую. Однако обвинить в чем-либо самого себя Людовик не мог с рождения. Так уж получилось, что для него это было столь же сложно, как, скажем, укусить самого себя за ухо. В результате он, сам того не желая, в глубине души начал обвинять во всем маркизу, и вот чем все кончилось. А тут еще это письмо! Прочитав его, король под влиянием душевного порыва приказал немедленно вернуть фаворитку. Но его приказания, оказывается, исполнялись быстро и точно только тогда, когда их контролировала Александра. Без нее же эти придурки смогли вернуть только пустую карету. Да, маркиза в силу своего русского происхождения иногда выражалась несколько вульгарно, но королю это казалось допустимым, даже оригинальным на фоне манерных речей остальных придворных. Могут же у дамы быть мелкие недостатки! Однако сейчас, пожалуй, Людовик ее отлично понимал — действительно, неплохо было бы оглоблю от этой кареты с размаху затолкать кое-кому в его жирную задницу. Бездари и лентяи!

Опять же без Александры и на личном фронте все разваливалось на глазах. Как она только ухитрялась понять, кто нужен королю именно сейчас — и, главное, быстро находить требуемую девушку? А теперь — кто только и где откопал эту конопатую толстуху, когда король в печали, и, значит, ему нужен кто-то, способный возвышенно разделить его глубокие чувства! Но никак не эта дура. Как же звали ту, что Александра представила ему лет десять назад? Кажется, Анна. Да, точно, Анна д'Альбон. Помнится, она потом вышла замуж за какого-то барона. Такая вся из себя утонченная, ласковая… правда, теперь она уже не так молода. Ну и что? Не нужны ему сейчас молоденькие вертихвостки! Ну, если и эту не смогут быстро найти, кто-то очень сильно пожалеет, с нарастающим раздражением подумал король.

— Передайте его величеству, что я чрезвычайно обрадована приглашением и менее чем через час выезжаю в Версаль, — сказала баронесса де Валенс королевскому порученцу. А сама подумала, что надо, пожалуй, дать еще денег этому жирному козлу, то есть мужу. А то как бы он не протрезвел в самый неподходящий момент. Вот уж будет некстати так некстати, если в разгар трудов по завоеванию доверия короля придется еще отвлекаться на ликвидацию этого вечно пьяного урода!

Анна, которую на самом деле звали Глафира Рыльская, причем фамилию она получила уже в Институте благородных девиц, почти наизусть помнила девять страниц описания привычек, особенностей и страхов Людовика, и еще четырнадцать — рекомендаций, как всем этим лучше пользоваться. Бумаги составила ее наставница и начальница Александра Алексеевна Милославская, она же маркиза де Помпадур. И, наверное, еще кто-нибудь, но Глаша понимала, что настоящее имя Милославской она если и узнает, то только в России. Сейчас тетя Саша, как с глазу на глаз называла маркизу баронесса, получила персональное разрешение императора и уехала домой, где ее ждет богатство, почести и, если она захочет продолжать трудиться на благо царя и отечества, высокая должность в Невидимой службе. Если все пойдет хорошо и Анна нигде не проколется, через семь лет такое же разрешение придет уже ей — и с теми же самыми последствиями. Почему именно семь, баронесса не знала, но на самом деле все было очень просто. Людовику оставалось жить четырнадцать лет, и этот срок император разделил на два равных отрезка. Со временем, если король еще будет интересоваться женщинами, Анна подготовит себе смену. Ну, а если в силу преклонного возраста перестанет — да и хрен с ним, с Людовиком! Все равно во Франции скоро произойдет революция.

Сразу после возвращения в Россию Александру пригласил на приватную аудиенцию его величество Петр Второй. Да уж, насколько все было проще, естественней и человечней при русском дворе, чем при французском! Государь напоил ее чаем и поинтересовался дальнейшими планами. Узнав, что маркиза хочет продолжать служить, а стезя помещицы ее не прельщает совершенно, его величество удовлетворено кивнул.

— Очень рад твоему решению, Саша, — молвил он, — дел у нас по горло, а нормально работать мало кто может. Французский отдел в Невидимой службе принять согласна? Правда, его еще придется создать почти с нуля, там пока только маленькая группа. Ну и небольшая дополнительная нагрузка — в Институте благородных девиц давно пора начать читать отдельный курс придворной интриги. Справишься?

— Приложу все усилия, государь! Во Франции было не легче, и как-то справилась. Справлюсь и тут.

— Не сомневаюсь. Замуж не собираешься? Если понадобится, обращайся без стеснения, помогу найти супруга.

— Попозже, государь, я еще молодая, погуляю маленько.

— Не возражаю. И вот еще что — мне Анюта говорила, что есть у тебя какое-то заветное желание. Какое именно и могу ли я чем-то помочь?

— Можешь, ваше величество! Мечтала я о княжеском титуле, причем не только мне, но и брату моему. И чтобы фамилия княжеская была по прозвищу, с которым я пришла на твою службу.

— Князь и княгиня Вертихвосты? — усмехнулся император. — Можно, но только, по-моему, лучше то прозвище выразить иносказательно. А то у далеких потомков могут возникнуть лишние вопросы.

Сам же в это время пытался припомнить — как, блин, в двадцать первом веке называлось это зрелище, когда девки крутили задами в телевизоре? О, вспомнил!

— В общем, как ты смотришь на то, что вы с братом станете князем и княгиней Тверкинг? Это практически то же самое.

Глава 29

— Что, ваше сиятельство, решили изволить навестить свою родовую вотчину? — с ехидством в голосе поинтересовался штабс-капитан Николаев.

— Тьфу на тебя! — ответствовал ему майор Братиков. — Шестой.

— Что?

— Ты уже шестой на сегодня остряк, который задает мне этот вопрос. В Москву я еду, понятно? Столица России так называется. Если тебе там что нужно, говори быстрее, меня уже ждут.

Когда до артполка особого назначения, где командовал дивизионом майор, дошла весть о пожаловании ему княжеского титула, это не вызвало особых вопросов. Мало ли какие не всем известные заслуги могут быть у человека! Но вот сама княжеская фамилия объяснению поначалу не поддавалась. Что это за слово такое — "Тверкинг"? Офицеры принялись чесать в затылках, и вскоре одного поручика осенило.

— Фамилия-то эта из двух частей состоит! — объявил он, — неужели непонятно? Твер — Кинг. Первая часть — ясное дело, что Тверь. Да и со второй ничего особо тайного, английский-то язык многие учили.

— Я, например, немецкий учил, — нахмурился пожилой секунд-майор Нестеренко, — да и то давно. Так что будь добр перевести, юноша.

— Кинг — это в переводе на русский король, — пояснил поручик.

— Так, значит… — потрясено начал было секунд-майор.

— Это значит, что государю виднее, кому какие титулы давать, — подвел итог беседе полковник. — Господа офицеры, хватит зря языками молоть — чай не бабы на завалинке.

На этом обсуждение титула было завершено, но после того, как майор Братиков получил внеочередной отпуск для обустройства личных дел, некоторые остряки почувствовали прилив вдохновения. Капитана же всего лишь пригласила сестра — на новоселье и вообще повидаться после более чем двадцатилетней разлуки. Видимо, она стала действительно важной персоной, раз по первому же ее слову Алексею предоставили отпуск.