И загорится снег (СИ) - Ивлев Кирилл Юрьевич

Я только согласно кивнул и последовал за ней следом, в их большой обеденный зал, где уже собрались все члены отряда, в том числе и проклятая кровопийца Фема, северянка же осмотрела еще раз всех, проверив, все ли пришли, взобралась на стул и заговорила.

— Долгие годы Хотрен прозябал под гнетом имперских захватчиков, они убивали нас, заставляли верить в своих богов, отбирали наш хлеб. Но именно сегодня, сейчас, мы с вами имеем шанс, все изменить. На Совете Родов мне, последней из Рода Зубра, было поставлено одно единственное условие — я должна доказать свою силу и решимость в деле борьбы за нашу свободу, и тогда Рода Хотрена меня поддержат. То, что мы задумали, это первый камень у стены нашей свободы. — Девушка перевела дух, а затем продолжила. — Я благодарна каждому из вас за то, что поддержали меня тогда и пошли за мной, чтобы освободить наш Хотрен, мы прошли через многое, и даже после предательства моей правой руки — Гладерсена, я прощаю всех, кто поддерживал его, потому как сейчас мы должны быть едины, сейчас мы должны быть вместе.

Северяне одобрительно загудели, кто-то даже вскочил со своих мест, я глянул на Фему — ангиак лишь скривила недовольное лицо.

— Наша цель важна не только для свободы и единства нашего Хотрена, но и для всего мира. Жадный и наглый фон Далхот отправился к камням Датхара, чтобы с их помощью призвать в этот мир ужасного демона, и только мы можем ему помешать. Знайте, мы сражаемся за весь мир!

Илона закончила речь на такой, не очень веселой ноте, и все сразу уже стали выходить на улицу, где как раз стояло двое больших саней, запряженных огромными северными оленями. Когда я заходил, их еще не было, но спросить, откуда привезли сани, я не захотел, северянка взяла меня под руку, мы уселись на сани, и она дала команду выдвигаться.

— Как тебе моя речь?

— Воодушевляет, очень даже, у тебя талант!

— Сходил, отправил письмо своим? Что они говорят?

— На юге волнения, на болотах что-то происходит, а по нашему делу ни слова. — Коротко, но откровенно ответил северянке я. Девушка, услышав мои слова, радостно улыбнулась, а затем сказала: — Все, как и говорил Агвид, у нас есть уникальный шанс поднять восстание в Хотрене, пока вся империя ждет угрозы со стороны болот.

Сказав это, она прижалась ко мне поближе и закрыла глаза, а у меня в голове пронеслась мысль о том, что я своими же руками разрушу империю. Империю, в которой родился, которой горжусь, за которую даже воевал и убивал.

Неужели Зела права, и я своими же руками разрушу все, что строили великие люди до меня?

Даже и не заметил, как сани стали ехать все медленнее и медленнее, пока совсем не остановились, и тот северянин, что был на воротах, по-моему, Гуннар, не объявил, что дальше придется идти пешком. Илона тут же отправила вперед двух разведчиков, налегке, в сторону камней Датхара, узнать, что там дальше.

Мои сани из бревна, мне кажется, куда более удобными были, сел да поехал, с ветерком, а не то, что идти по зимнему лесу пешком.

Разведчики вернулись только к вечеру, когда мы сделали привал и расположили лагерь, путь к камням, я даже и забыл, совсем не близкий, если все это делать ногами. Они доложили, что обоз кириомага продвигается медленно, вещей слишком много, насчитали там тридцать человек, из них десять егерей и людей, похожих на тайных стражников, в количестве дюжины человек, самих же магов, Зелелы, ее деда, магов-иностранцев, или кого-то еще они не увидели, либо они уже прибыли, либо выйдут позже.

Фема, неугомонная и жуткая кровопийца, тут же предложила самой отправиться к обозу кириомага и рассмотреть все подробнее и самостоятельно, ведь людям веры нет, а она уж точно не обманет, я хотел было помешать, но подумав, сказал: — Илона, а ведь в ее словах есть доля правды.

— Ты о чем, Эм?

— Они могли и не заметить там магов, да и нам лучше знать, что именно за вещи они везут.

— Ты предлагаешь отправить их в разведку еще раз, на ночь?

— Нет, я и Фема сходим вдвоем, посмотрим, что там есть, а утром перехватим вас и все доложим, если узнаем что-нибудь интересное, встретимся возле тех поваленных деревьев, где у нас был лагерь в прошлый раз, как тебе идея?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Возьми кагалит, на всякий случай.

Я зарядил одну единственную пулю, на случай встречи с фон Далхотом, проверил оружие, и мы покинули лагерь повстанцев, отправившись в сторону стоянки обоза. Илона, хоть и скрипя сердцем, отпустила меня на ночь, ведь кроме нас троих, ночью никто не видел, да и я маг, от меня пользы побольше будет.

Шли в полной тишине, кровопийца не пыталась начать разговор, да и я не особо хотел с ней говорить, мне все еще не давала покоя ее сделка с Илоной, ведь подробностей я не знал, а рассказывать мне никто и не стал, что было даже обидно.

Коснулся лежащего в кармане, на груди, пальца Алтаны и еще раз подумал о том, что с ним все же спокойнее, чем без него, да он неплохо меня выручил, сняв ошейник, что наложила на меня Зела. Интересное свойство, разрушать чужие заклинания, причем даже те, которые не совсем сплетены, как у того ментального мага, что меня допрашивал, надо будет посмотреть потом, как это работает.

— Стой, мы близко, я слышу их сердца. — Неожиданно подняла руку живая покойница и указала рукой в сторону поваленных елей. Я пригляделся и увидел две ауры, два солдата стерегут окрестности, значит лагерь совсем близко. Тут же пригнулся и стал ползти в сторону, обходя их, стараясь себя не выдать. Ангиак вскочила на дерево, ловким кошачьим прыжком, совсем бесшумно, словно тень от костра, и тут же исчезла в ветках.

Обполз ночной патруль, спустился с пригорка и оказался практически возле самого лагеря. Несколько саней, поставленные рядом, причем совсем другие сани, больше похожие на кареты на полозьях, три зажженных костра и изредка проходящие между ними солдаты. Лагерь спал, но не полностью, одна часть людей охраняла спокойный сон других, что было довольно умно в их случае.

Осмотрел все аурным взглядом и ахнул от увиденного, одна из повозок, что были переделаны в сани, светилась, словно маленькое солнце в сером аурном мире. Присмотрелся, а это заклинания, причем очень сильные, да такие, каких, раньше и не видел, но не похожи на охранные.

Обоз везет что-то интересное, надо узнать, что именно, скользнул вниз, как почувствовал присутствие рядом кровопийцы.

— Видишь сани, в центре, там что-то светится. Сможешь отвлечь охрану, я заберусь внутрь, посмотрю поближе.

— Конечно, вижу, сложно не заметить, сделаю что смогу. — Ответил мне холодный голос Фемы, и послышался шорох, затем мое сердце стало стучать сильнее, по коже пробежали мурашки, голова стала чуть кружиться. Опять морок, причем не такой как раньше, а сильнее, у меня возникло едва преодолимое желание встать из-за укрытия и пойти в другую сторону лагеря, чтобы посмотреть, что там происходит.

Кое-как поборол это чувство, увидел, что люди в обозе стали собираться в другой стороне, в два прыжка оказался возле повозки, приоткрыл дверь и нырнул внутрь, едва не снеся ждавшую меня там Фему.

Внутри не было ничего, кроме большого размера сундука, оббитого по углам железом, с увесистым засовом, поверх которого еще и был надет замок. Хотел было вскрыть его так, как умею, магией крови, но вовремя себя остановил. Резать руки и пускать кровь в присутствии ангиака — глупее мысли меня еще не посещали. Жестом попросил Фему помочь с замком, та, закатив глаза, принялась с ним ковыряться, я же осторожно выглянул наружу, убедился, что за нами никто не шел.

Через некоторое время замок с едва слышным щелчком поддался, она его сняла, и я поднял крышку сундука, явив на обозрение лежащую в самом центре него, на бархатной подушке, железную коробку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот именно коробка и была переплетена теми заклинаниями, которые заставляли светиться ее, словно маленькое солнце. Присмотрелся — ни одного защитного заклинания или сигнального контура нет, взял ее в руки и стал осматривать.

— Как думаешь, что это такое? — Спросил я у кровопийцы, взвешивая коробку на руках, оказалась тяжеловата. Закрыта сбоку, края сплавлены вместе, форма вытянутая, с углами. Фема посмотрела на нее внимательно, а затем задумчиво произнесла: — Похожа на саркофаг[1], даже роспись такая же, только не каменный, а железный.