И загорится снег (СИ) - Ивлев Кирилл Юрьевич

Следующий бой мой, при любом раскладе, причем со своей законной супругой, да и девушкой, которая мне очень нравится.

Тем временем северяне продолжали прощупывать друг друга, нанося обманные удары раз за разом, словно и не дрались вовсе, а просто выступали где-нибудь на ярмарке. Движения точные, размеренные, словно танец, она знает, куда ударит он, он знает, куда отступит она. Теперь я понял, они тренировались вместе, от того все так, они знают, кто на что способен и не рискуют.

Еще одна обманная атака, Гладерсен ушел и едва задел бедро Илоны, от чего на снег тут же закапала кровь. Как только это случилось, его напор стал сильнее, удар быстрее, в голову, по телу, по ногам, девушка стала отступать, шаг за шагом, едва успевая защищаться.

Я не на шутку заволновался, если так продолжится, то она точно проиграет, обернулся по сторонам — толпа возбуждена, она жаждет крови, никак не вмешаться, обернулся назад, Агни в объятиях живого мертвеца, готовая растерзать меня при первой же возможности, сама Фема, спокойная как никогда.

Посмотрел ангиаку в глаза, не знаю, что именно она увидела на моем лице, но она мне подмигнула, и ее глаза тут же мигнули фиолетовым цветом, а я почувствовал, как сердце стало биться тревожнее, а по рукам пробежали мурашки. Обернулся назад, Илона уже очень близко к краю «арены», уже порезано плечо и щека, удары предателя падают один за другим, как неожиданно он оступается, словно пьяный и промахивается. Илона, увидев, что ее противник оступился, делает шаг вперед и бьет Гладерсена гардой в лицо, от чего его суровое северное лицо тут же превращается в кровавое месиво. Предатель начинает отступать, отдаляясь от Илоны: — Что ты со мной… — Попытался крикнуть он, но северянка не дала ему закончить, метким ударом рассекла горло мужчине, убив его мгновенно.

Толпа северян буквально на мгновение затихла, а затем просто взорвалась криками, люди бросились к Илоне, и тут же стали ее обнимать, хвалить, кто начал клясться в верности, кто-то просил прощения, я же повернулся к Агнессе и спросил: — Готова?

— Давно уже!

Кровопийца отпустила девушку, та сразу же обнажила свой меч и бросилась на меня в атаку, народ тут же стал отступать от нас, опасаясь попасть под горячую руку. Верхний удар, быстрый, сильный, едва ушел, попытался достать снизу, но куда там, она очень быстрая. Еще удар, сверху, словно веер, зацепила по локтю, но не сильно, попытался ответить, напоролся на ее колено, так, что дыхание сбило.

Перевел дыхание и попытался снова, супруга моя хорошо сражается, словно мастер меча, ничего не скажешь. Удар за ударом, едва уходил, попала еще раз, по другой руке, я ее даже не коснулся.

И тут она решила завершить все, прыгнула в мою сторону, но оступилась на растоптанном снегу, я проскочил под рукой, оказавшись сзади нее, и ударил ее гардой по затылку наотмашь, от чего она упала на живот, как подкошенная.

— Связать ее, отнесем ее моему дядьке! — Скомандовала наблюдавшая за нашим боем Илона, мою супругу тут же подхватили и потянули куда-то в дом. Сама же северянка подошла ко мне и обняла меня, прижав к себе, словно видела в последний раз, затем повернулась к стоявшей в стороне Феме и сказала: — Спасибо, если бы не ты, я бы проиграла.

— Будешь должна. А это нормально, что сюда палец ползет?

— Ты о чем?

Кровопийца указала куда-то в сторону, прямо возле ворот, на снегу лежал отрубленный женский палец, посмотрел на него аурным зрением и увидел крысобелку, по которой даже успел заскучать, что отчаянно тащила палец Алтаны по снегу.

— Это ко мне! — Успокоил девушек я и, прихрамывая, направился к бедному духу, крысобелка, увидев, что ее, наконец, заметили, бросила свое неблагодарное дело и хлопнула себя лапкой по голове, как бы намекая на то, что терять такие вещи мне никак нельзя. Я подошел, наклонился к пальцу, и, как только его коснулся, магический ошейник на моей шее тут же распался, а палец нервно изогнулся в руках.

Союзница в очередной раз, сама того не ведая, выручила меня, надо будет сказать ей отдельное спасибо, погладил крысобелку, спрятал палец в карман и направился внутрь особняка, под удивленными взглядами Илоны и Фемы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 12

Дом Зубра гудел, словно пчелиный улей, на который собирается напасть голодный медведь, северяне носились туда-сюда, вместе с ними бегала и Илона, раздавая особо важные и ценные указания, мне едва удалось проскочить на кухню, чтобы не попасть под какое-то задание, да ухватить чего-то перекусить.

После памятного Боя Чести, между северянкой и предателем, она никому толком отойти и не дала, сразу же всех отправила за работу, велела собирать из Дома Зубра все, что можно было унести, отобрала лучших, на ее взгляд, бойцов для того, чтобы следовать за конвоем кириомага. Попутно еще отправляла посыльных со своими письмами, к старейшинам родов, для того чтобы подготовить все к совету старейшин.

Агнесса же была отправлена на попечение Олава, в одно из его убежищ, до момента, пока все не закончится, хотя Илона, между делом, и предложила все же ее убить, чтобы решить вопрос с возможной местью, но я отказался. Мне нашли оружие, дали кинжал, нож и пистоль, к сожалению, не Ратартский, хотя они, как по мне, лучшие. Заодно проверили наличие особенных пуль для самого фон Далхота, их оказалось меньше, всего шесть штук, хотя я почему-то думал, их будет куда больше.

Понимаю, что повел себя, как ребенок, все же улучив момент во всех этих сборах, уговорил Илону отпустить меня в «Южный банковский дом», пока все еще собираются, на всякий случай, вдруг, что пришло важного. Девушка, скрепя сердце, выделила мне на все про все целый час, напомнив о том, что нам пора выходить.

Добрался до него без приключений, с этими всеми побегами и прочим я уже даже сбился со счета времени, учитывая, что тут на севере день едва ли сильно отличался от ночи, темно и холодно, на мой взгляд, было одинаково, в независимости от времени суток.

То, что сейчас уже поздний час, я понял только по недовольному ворчанию все того же банковского служки, который в этот раз был чуть более многословен и напомнил мне о том, что люди по ночам спят. Я, конечно же, извинился за столь поздний, ну или ранний визит, и поинтересовался, не приходили ли ему письма на мое имя, после чего, под такое же ворчание, он вынес мне всего одну единственную записку.

«Мы все на болотах, Басвал вывел туда армию»

Прочитал столь немногословное послание, отправился назад, в Дом Зубра, слегка озадаченный. Все-таки, я думал несколько о других посланиях, может, что-нибудь на счет «Черной правды», но такого совсем не ожидал. Насколько же они во мне уверены, что ничего более не сказали, никого не прислали. С другой стороны, их понять можно, учитывая, что Басвал, южная империя, что расположена там, за болотами, давно хочет начать войну, но вооружены они куда лучше, чем Мирей. Почему, собственно, и был создан Троакастер, почему мы и поехали в Ратарт, все из-за оружия, для предстоящей, возможно, войны с Басвалом. Когда-то давно именно туда хотела сбежать де Ларье, получив самый мощный артефакт, созданный человеком, — портал.

Теперь у меня возникло еще больше сомнений, а стоит ли мне убивать кириомага, может быть, Зела права, и я все это время делаю только хуже Империи, позволяя де Фаттену, владельцу оружейных мануфактур, набивать себе карманы казной? Убив его, мы обезглавим Палату магов, подстегнем восстание в Хотрене, в умах людей может начаться брожение, а там дальше и до переворота недалеко, который, естественно, обзовут новым красивым словом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Возникло сильное желание бросить здесь все и уехать куда-нибудь подальше, но я сразу же остановил себя. Игрища влиятельных мира сего меня не касаются, надо не дать кириомагу вызвать демона из Пограничного мира, остальное уже сопутствующее.

Погруженный в эти мысли, я и не заметил, как подошел к Дому Зубра — ворота были открыт настежь, оттуда только что выехали сани, груженные всякой утварью. Прямо во дворе, меня встретила Илона, которая выглядела довольно взволнованной: — Все, я все сделала, отряд готов, последний совет и выступает, время не ждет.