Одинокий мальчишка. Автобиография гитариста Sex Pistols - Стив Джонс

У лейбла Island Records был офис и студия рядом с эстакадой в Чизике; не знаю, есть ли она там до сих пор. Однажды ночью, когда шел снег – полагаю, я не спал до раннего утра, потому что был под «колесами», – я увидел, как на улице припарковался «Форд Транзит», и вместо обычной металлической задней двери были окна. Это всегда побуждало меня к действию. Я заглянул внутрь и увидел вкусный аппарат, поэтому выбил стекло и залез. А там этот тюнер и «золотой» диск Брайана Ферри за сольный альбом – на обложке он в белом смокинге возле бассейна, словно Джеймс Бонд. Разумеется, тюнер пришелся кстати, и я просто не мог оставить в машине этот «золотой» диск. Я же, в конце концов, дико котировал Брайана.

В начале июня 1977-го мы сделали небольшой перерыв, чтобы взять реванш и нассать в бочку с медом – я про вечеринку в честь серебряного юбилея королевы Великобритании. Лейбл Virgin проделал отличную работу, очень своевременно выпустив сингл «God Save the Queen». Я, честно говоря, никогда не придавал этому значения и не обращал внимания на юбилейное дерьмо. Это по части Роттена и Макларена – мне было чем в студии заняться. Но выступление на речном трамвайчике по Темзе было классным трюком – одна из лучших идей Макларена. Сомневаюсь, что королева ему чем-то не угодила, – он просто строил из себя Брайана Эпстайна[122], поэтому любым способом пытался привлечь к себе внимание.

В те выходные, когда сингл оказался бы на первом месте в хит-параде, индустрия звукозаписи пошла на беспрецедентный шаг, лишь бы нас остановить. Мало того что радиостанции отказывались ставить песню, боясь революции, в автобиографии Брэнсон пишет, что британский звукозаписывающий институт отправил специального детектива, обязав людей, составлявших хит-парад, снизить возвратный товар со всех магазинов, ассоциирующихся с лейблами звукозаписи (главным стал Virgin, где мы бы достигли больших продаж), а затем таинственным образом все встало на свои места. Ты спросишь, кому же так подфартило выступить вместо нас в конце передачи «Вершина популярности»? Конечно же, Роду, мать его, Стюарту! Клянусь, он меня преследовал.

Даже несмотря на то, что меня тогда это жутко взбесило, потом я понял, что на вершину хит-парадов попадало много дерьма, но никому больше не удавалось мобилизовать всю вышку бизнеса звукозаписи в Британии, лишь бы люди не знали, что наш сингл попал на первое место. Это знак почета, который я с гордостью ношу до сих пор.

Если говорить о том, как отреагировала общественность, когда мы вышли прогуляться, «God Save the Queen» вызвал почти такую же кардинальную революцию, как скандал с Гранди. Только на этот раз, безусловно, это был поворот не туда. Может быть, юбилей королевы не значил для меня абсолютно ничего, но для британского расистского сообщества стиляг это стало большим событием, и при помощи травли со стороны таблоидов и СМИ был открыт настоящий сезон охоты на любого, кто хоть немного похож на участника Sex Pistols. Куки, и Роттена, и нескольких людей из нашей тусовки не раз атаковали на улице. Мне повезло, что меня это не коснулось, – если я видел подозрительного типа, идущего в мою сторону, то просто надевал свой Плащ. И моя бесполезная прическа – я никак не мог заставить стоять свои волосы, как у Вишеса или Роттена, – возможно, спасла мне жизнь.

Постоянные нападки со стороны стиляг и скинхедов никак не сплотили нашу группу. И не сказать, что у нас были телохранители – мы передвигались на автобусах и метро, как и все остальные, и Роттен с Вишесом привлекали своим видом и поведением большое внимание, поэтому если ты с ними зависал, то сам становился мишенью.

Даже Куки к тому времени начал делать себе стоячие волосы. На самом деле в плане имиджа и внешности я был совершенно непримечательным. Если я не хотел исчезнуть из поля зрения, нужно было поднять ставки. И чтобы скрыть огромную башку, не поддающуюся стоячим волосам, я стал носить на голове завязанный узлом белый платок, как у Гамби из «Монти Пайтона». Впервые я сделал это, приблизительно когда мы снимали видеоклип на песню «God Save the Queen». Если бы Глен все еще был в группе, этот мультяшный элемент не бросался бы так в глаза, но я подумал, раз уж мы бежим к концу пирса, первым спрыгну я.

И хотя следующий сингл, «Pretty Vacant», вышедший месяц спустя, позволил нам попасть в передачу «Вершина популярности», и, казалось – СМИ, полиция, чертовы ублюдки из лондонского муниципалитета, каждый второй местный совет в Британии, да и Малкольму это стало наскучивать, – существовал некий заговор, из-за которого нам не позволяли выступать в Великобритании. Поэтому мы свалили в Скандинавию и отыграли там целый тур. Про Швецию говорили правду. Там не только симпатичные соски, они еще и любили перепихнуться, в отличие от того, что происходило в Англии, – ленивые северные шалавы с толстыми лодыжками и конопатой спиной. Извини, если правда глаза колет.

Шведки и норвежки были безумными, и, чтобы уродливые шалавы с севера Англии не подумали, что мы о них забыли, нам все же удалось отыграть несколько нормальных концертов дома. Турне S.P.O.T.S. (тайные гастроли Sex Pistols) прошло настолько нормально, насколько может пройти живой концерт с Сидом в группе. Своей маскировкой мы одурачили не только власти, но и себя, потому что пришлось играть перед пустым залом. «Налоговые эмигранты», «Особенный гость», «Прыщавый подонок», «Хомяки», «Таинственная группа с международной репутацией» – да, на такой фестиваль стоит сходить. Было увлекательно – приходили только те, кто реально хотел нас увидеть; что же это за секретный тур. Малкольм постоянно отсутствовал – возможно, выбивал американскую сделку с Warner либо возился с фильмом, который отчаянно решил снять, – но время было веселое. Сид, правда, в конце слетел с катушек.

К тому времени как альбом Never Mind the Bollocks, Here’s the Sex Pistols наконец вышел – в конце октября 1977 года, – мы были уже совершенно другой группой по сравнению с той, когда двумя годами ранее сочиняли самые первые песни. Но альбом не только свежо звучал, но и стал достойной работой группы, реализовавшей все свои идеи. Я предложил название – наполовину взяв фразу, которую несколько раз слышал от наглого щекастого продавца хот-догов на площади Пикадилли: «Не парься по всякой херне…», когда я приезжал в Сохо в квартал красных фонарей.

Безусловно, между моим бушующим либидо и звучанием альбома существовала связь. Втихаря поигрывая на барабанах, я смог сыграть на гитаре очень мощно и точно – джиг-джиг-джиг-джиг. Я делал это на автомате. Мне не нравилось играть да-да-да и делать паузы. Если взять, скажем, песню группы Free «All Right Now», в ней есть «пробелы». Теперь она мне нравится, но я никогда бы не сочинил или не сыграл нечто подобное, потому что всегда хотел жечь напалмом, и идея играть с интервалами казалась мне странной. Даже в песне «Submission», где есть кусок джиг-джиг-да-да, между ними я все равно держу плотный ритм. Это моя фишка – не могу оставить дырку незаполненной.

На этот раз никакого заговора со стороны индустрии звукозаписи не было (хотя музыкальный магазин Virgin осудили за слово «bollocks» [ «херня»], будто это розничная версия демонстрации гениталий). Суд они, кстати, выиграли. Наконец-то мы попали