Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2019 - Коллектив авторов

       Я спал. Мне снились только впечатленья.

Мне снилась осень, голые кусты,

под ними листьев бурые пласты

и красное заката освещенье.

       На все смотрел я будто с высоты,

с недвижной точки на оси вращенья,

и медленно кружились подо мной

леса, поля, озера, зяби, зыби —

как бы макет поверхности земной,

географом воссозданный на глыбе

замерзшей глины.

       В то же время я

шел по дороге через поле к дому

и чувствовал, что подхожу к простому

решению вопросов бытия.

       И в то же время, в этом доме спящий,

я чувствовал, что только снятся мне

и этот я, на воздусях парящий,

и этот я, идущий по земле.

* * *

Сколько странных и ненужных впечатлений:

лес, река, туманы и дожди,

скука счастья и приволье лени… —

половина лета впереди.

* * *

Вот река подо льдом, дом на пригорке, дым

вьется кольцами ввысь – кто-то там топит печь.

Вот следы на снегу, перья рябые, кровь —

это хорь перегрыз рябчику горло здесь.

Вот прошел почтальон, эта лыжня – его;

палки с кольцами ткнул возле крыльца в сугроб,

сунул в щель над дверьми серый газетный лист

вместо писем: читай – завтра опять мороз.

в поезде

Говорят он ел помои

потому что был упрям

он Кассандра новой Трои

доходяга Мандельштам

гений трус и забияка

средиземный соловей

как свободная собака

умер он среди людей

в поезде

    О чем бы мы ни говорили

мы говорим всегда о том

какие вырастают крылья

у тех кто покидает дом

в какие дальние созвездья

они летят увидев свет

какое ждет их там возмездье

а может быть возмездья нет

    и с кем бы мы ни говорили

нам собеседник говорит

что мы уже когда-то были

что мир для нас насквозь открыт

в оттепель

небо как овчина

пего и кудлато

и погода пега

тает первый снег

есть такое время

может быть безвременье

меж зимой и осенью

я его люблю

есть тому причина

как Пегас крылато

ожиданье снега

и неровен бег

времени по кругу

то с утра до вечера

что-то вроде вечности

то единый миг

что-то от влюбленности

что-то от беспечности

меж зимой и осенью

я живу как бог

в мороз

ясный морозный день

солнце такое что

почти незаметна тень

от дерева на снегу

будто прозрачен стал

тополя старый ствол

и воздух живой кристалл

мерцает сияньем звезд

даже земля сквозит

звездной голубизной

даже вороний грай

кажется бубенцом

люди идут сквозь свет

сами едва видны

почти незаметный след

струится за их спиной

* * *

А сегодня на зорьке тучи

Тревожные, как дымы,

Над волжской вольготной далью,

Как над сопками Колымы,

Над скалами Валаама…

Как же теперь нам жить?

Осмысленно и упрямо

Историю ворошить —

Откуда беда пришла?

Или начнем понемножку

Садить и копать картошку,

Чтобы еда была.

«Цветы, деревья, женщины и птицы…»

Цветы, деревья, женщины и птицы,

Что нам пожатье каменной десницы!

Как странно: мы с тобой вдвоем,

А целый мир – как будто третий.

Как странно: мы с тобой живем,

Едим и пьем – среди столетий.

Я не поверю, что случайно

Мы встретились в теченье лет

И выпал нам один билет.

Не верю! – здесь должна быть тайна.

Здесь умысел не нашей власти.

Иначе не могу понять,

Зачем дано нам это счастье —

Вдвоем средь вечности стоять,

Стоять средь вечности и тьмы

На этой глинистой дороге

Под солнцем, промочивши ноги…

Весь мир – вокруг, а в центре – мы?

Мы будем жить, пока Земля цела,

И смерти нет – хотя я сам руками

Своими трогал мёртвые тела

Отца и матери, – мы станем облаками

И будем плыть, пока Земля цела.

Мы будем жить, пока Земля цела.

И смерти нет – хотя я не однажды

Был в этой жизни без любви и жажды

Мертвей скалы – но не мертва скала,

И камень жив, пока Земля цела.

И камень жив, пока Земля цела,

И смерти нет, пока под облаками

Стоят деревья и растет скала,

И мы ложимся в землю семенами,

И дождь идет для утоленья жажды,

Мы будем жить, пока Земля цела.

«Не видит зрение, и слух не слышит…»

Не видит зрение, и слух не слышит,

как истекала эта жизнь впотьмах, —

вся тьма земли, из подземелий вышед,

глаголет на незнамых языках:

– Что говорит вам память о забытых?

– Какие смыслы пущены в распыл?

– Какие списки в тайных алфавитах?

– И чья здесь кровь на каменных копытах?

– И чей здесь прах, не знающий могил?

И отчего здесь почвы обнищали

до состоянья пыльного песка?

Не будет вам смиренья и печали,

но только вой и волчая тоска!

«Какой же это страх и стыд…»

Какой же